Страница 3 из 7
– Красивый у тебя почерк, одно удовольствие за тобой печатать, – отпустила комплимент Тоня. – Не то, что за некоторыми.
– Шесть месяцев практиковался в роли художника-оформителя, – ответил ей Алексей.
– Во время учебы подрабатывал?
– Нет, за солдатскую получку, в армии.
– О, большим человеком был!
– Незаменимым, – уточнил Алексей, улыбаясь.
Дальше дорога его лежала на троллейбусную остановку и в центр. Как обычно в понедельник, надо было забрать копии официальных постановлений. К этому маршруту он уже успел привыкнуть, как и вообще к редакционной жизни. Свою собственную жизнь без журналистики Алексей теперь совсем не представлял. Между тем, его занесло в нее совершенно случайно, благодаря шапочному знакомству со Станиславом Петровичем. Тот разок-другой предложил написать что-нибудь, а потом вдруг позвал в штат.
Специального образования у Алексея в тот момент не было. Собственно, не было никакого, так как он учился на пятом курсе университета. Готовился стать историком, то есть будущее его ждало довольно смутное. За четыре года он не открыл в себе склонности к преподаванию, как ни старался, а вузовская научная деятельность на глазах становилась синонимом прозябания.
Так что попадание в «Народную трибуну» Алексей не без оснований считал удачей. Получив в июле диплом, он со спокойной совестью положил его дома на полку. Шеф, кстати, тоже начинал трудовой путь далеко не с журфака. Он был выпускником мореходного училища и даже успел послужить на судах торгового флота.
Мэрия города квартировала в старинном особняке с каменными львами на фасаде. Особняк до революции принадлежал купцу первой гильдии Амфитрионову, меценату и покровителю изящных искусств, позднее его потомкам, а затем был конфискован властью рабочих и крестьян. До мэрии здесь находился горисполком, который, строго говоря, в мэрию и мутировал.
На входе недавно выставили милицейский пост, и Алексею пришлось предъявить удостоверение журналиста. Первой, кого он узрел в протокольном секторе, была Таисия Полуэктовна.
– А-а, снова пресса к нам пожаловала, – произнесла она с оттенком иронии в голосе.
– За ценной информацией, – в тон ей ответил Алексей.
Таисия Полуэктовна была мамой его однокурсницы Анжелики, девушки одаренной и загадочной. Анжелика беспощадно грызла гранит науки, ее конспекты всегда были в идеальном порядке, и порой казалось, что никакие другие мысли в принципе не посещают светлую голову круглой отличницы. В твердой уверенности насчет ее непоколебимости Алексей пребывал бы и по сей день, если бы не вечеринка по случаю выпуска.
На той вечеринке, где было смешано и выпито множество алкогольных коктейлей разной крепости, Анжелика вдруг проявила к Алексею столь неподдельный интерес, что прямо ошеломила его. Под воздействием фактора неожиданности он удержался от встречных телодвижений. В противном случае, как оценил ситуацию его приятель, дело точно дошло бы до греха.
После того события Таисия Полуэктовна постоянно бросала на Алексея красноречивые взгляды, словно со дня на день ждала сватов. Сегодня, кроме взглядов, внимание специального корреспондента привлекла ее прическа фасона «Пизанская башня».
– А где же наши бумажечки? – очень любезно спросил Алексей, не меняя темы разговора.
– Елена опять куда-то задевала, – развела руками заведующая сектором.
Она переставила на подоконник стакан с подстаканником и почти по-семейному прибавила:
– Ты посиди, не спеши.
Алексей фальшиво улыбнулся, осознавая, что без потерь ему из ловушки не выбраться. К счастью, выручила соседка Таисии Полуэктовны. Елена, помощница мэра по связям со СМИ, делившая кабинет с мамой неукротимой Анжелики, вбежала энергично и без стука.
– О, салют! – выпалила она. – Ты за постановлениями?
– Да! – радостно отозвался Алексей, отрывая пятую точку от стула.
– Держи. Сегодня мелочевка всякая: отсрочка приватизации буфетов, назначения в комитете по благоустройству и озеленению… Короче, сам потом разберешься, – Елена сунула ему пачку ксерокопий и схватила со стола зажигалку.
– Я с тобой на пару слов, – мигом нашелся он. – До свиданья, Таисия Полуэктовна. Анжелике привет!
Вслед ему безмолвно качнулась, но устояла «Пизанская башня».
«Долой советскую власть!» – гласил основной плакат. Второстепенные призывали позор на головы большинства народных избранников, а также персонально Хасбулатова, Руцкого и Зорькина4. Пикетчиков, которые держали их на палках или просто переминались с ноги на ногу, было человек одиннадцать-двенадцать. Мэрия позволила им отвести душу возле своего крыльца. Надо отдать ей должное, в таком праве она вообще никому не отказывала.
– Подпишитесь за роспуск съезда5 и Верховного Совета, – дернула Алексея за рукав какая-то женщина.
Глаза ее горели, как огни пожарищ.
– Извините, я журналист, – ответил он.
– Тогда напишите статью про нас!
Пробормотав в ответ что-то неразборчивое, он деликатно отодвинулся в сторонку. Чуть поодаль от пикета виднелись знакомые личности. Огненно-рыжей растительностью на лице выделялся депутат Харченко. К тем, кто заслуживал позора, он не относился, так как входил в состав демократической фракции. Местом приложения его сил был городской Совет. Харченко рассуждал, кажется, об организации массовых мероприятий. Алексей уловил концовку его речи.
–…элементарно подтягиваются студенты, элементарно за пиво. Столько, сколько нужно, и всё! Проблемы с массовкой я вообще не вижу, – чеканил он, помогая себе правой рукой.
Его собеседник миролюбиво улыбался. Был он тоже из горсовета, но предпочитал молчать, нежели говорить.
Алексей зашел обратно в купеческий особняк и позвонил с вахты в редакцию.
– Тридцать строчек на вторую полосу, – ответила на его просьбу ответственный секретарь Светлана Анатольевна. – Больше дать не могу.
– Плюс фото? – жизнерадостно подхватил он.
– Лёша, ну куда я это втисну? – застонала она.
– За счет постановлений, а? Ну ведь живая жизнь…
– Уговорил. Но ни строчкой больше!
Воротившись к месту действия, Алексей живо подкатился к знакомому фотографу Васькину.
– Для «Привратника» снимаешь?
– И для «Вечорки» тоже, – без тени радости реагировал Васькин, наводя объектив на женщину с горящими глазами.
– И для нас снимешь?
– Тариф помнишь? – спросил Васькин, фиксируя очередное мгновение.
Алексей подтвердил, что помнит.
– Фото завтра будет. Позвонишь с утра.
– А кто с тобой от «Вечорки»?
Васькин мотнул головой куда-то в пространство. Алексей повернулся в указанную им сторону и увидел Марину. Они были знакомы по нескольким общим посиделкам в редакциях и у коллег на дому. В отличие от него, Марина летом окончила журфак и сразу влилась в состав «Вечернего города». Выкрашенная под ослепительную блондинку, она немного настороженно смотрела на происходящее. Как будто ее выкрасили не так, как ей хотелось. Или как будто размышляла о чем-то постороннем, решил Алексей.
На приветствие Марина отозвалась чуть рассеянно, словно подтвердив его версию.
– Поздравляю с повышением! – сказал он.
– С каким повышением? – не поняла она.
– Разве не ты завотделом расследований? В выходных данных опечатка?
– А, это… Пока только планы, я в отделе одна. Поживем – увидим.
– Но планы-то грандиозные?
– Более чем.
– И основания есть? Колись.
Марина улыбнулась, хотя без энтузиазма.
– Вроде есть. Пышкин нашел новых инвесторов. Какие-то бывшие комсомольцы, ныне миллионеры. Торгуют с Чили. Или с Аргентиной.
– Ого! Чем торгуют?
– Понятия не имею.
– А где сидите?
– Там же. Гостиница «Ливерпуль».
– Памятник старины. Зарплаты хотя бы ничего?
Марина озвучила цифры. Алексей тихонько свистнул.
4
Руслан Хасбулатов, Александр Руцкой и Валерий Зорькин – в сентябре 1993 г. соответственно – председатель Верховного Совета, вице-президент РФ и председатель Конституционного суда. Хасбулатов и Руцкой активно выступали против курса Ельцина, а Зорькина сторонники президента обвиняли в симпатиях к оппозиции.
5
Съезд народных депутатов России – высший орган государственной власти. Согласно конституции, имел право принять к рассмотрению любой вопрос, включая внесение изменений в саму конституцию.