Страница 49 из 127
Осмотрев всех, я увидел, что остальные действительно с интересом смотрят на меня.
— Заходит карлик в бордель, ведя в поводу ослицу и держа мод мышкой пчелиный улей. Маман спрашивает его: чего изволите? Хочу возлечь с женщиной, а то моя меня покинула, говорит карлик. Что же у вас стряслось, — огорчается мадам, — и зачем вы пришли с ослицей и с ульем?
Сделав паузу, я осмотрел всех. Надо же, слушают.
— Карлик говорит: понимаете, моя женщина нашла бутылку с джинном, и он пообещал ей исполнить три желания. Первым желанием она загадала себе дом, как у королевы…
Мой рассказ прервал шелестящий импульсный звук. Одновременно и вместе обернувшись мы увидели, как прямо на палубе открывается портал. Из которого один за другим начали вываливаться спартанцы в доспехах. Усталые, потрепанные, некоторые окровавленные — явно только что из боя.
Портал не закрывался, сверкая и сохраняя стабильность, на палубе возникла суета — бойцы прибыли прямо с передовой, видимо сразу по ликвидации очередного прорыва. Я видел отсветы алого пламени в ранах, кровь, рассыпающиеся головешки защитных артефактов — которые полностью исчерпали свой ресурс. Уже раздавались истошные крики боли — пораженные адским пламенем, даже спартанцы, часто теряют над собой контроль, не в силах терпеть столь сильные муки.
— Собираемся, уходим, — поднялся я.
Быстро, одним движением, собрал со стола скатерть вместе со всей посудой и оставшимися блюдами. Мимо нас уже бежали стюарды и медики из команды лайнера — следом за первым открылся второй портал, из которого также один за другим, прямо из боя, начали вываливаться бойцы. Некоторых несли на носилках — это были тяжелораненые, балансирующие на грани жизни или обращения.
Собрав простынь со стола в импровизированный мешок, я жестом поманил всех за собой, прочь из ресторана. Донеся сверток с посудой до неприметного приемного окошка кухни, отправил его туда и после мы тесной группой покинули открытую палубу. Оставляя позади гомон на палубе, который становился все громче — бой закончился, но начиналось сражение целителей за жизнь и души пораженных адским пламенем. Во время спуска по трапу среди бегущих к раненым бойцам целителей я, кстати, заметил точеную фигурку спартанки-инструктора, которая почти постоянно следует за мной.
И сейчас она получается находилась неподалеку от нас?
Решив подумать об этом позже, я повел всех своих вниз, в выделенные нам после запроса Никласа по указанию генерала де Монтеклера апартаменты. Люксовые апартаменты — здесь у нас был и свой небольшой бассейн со спа-зоной, и огромная гостиная, и даже панорамная терраса.
— Располагаемся, — широким жестом пригласил я всех занимать места и чувствовать себя как дома. — Здесь как раз пять спален, занимайте приглянувшиеся.
Все разбрелись по огромным апартаментам, но буквально через несколько минут каждый, заняв комнату и настроив замок на артефакторный перстень, вернулся в общую гостиную.
Настрой на отдых после страшного зрелища сбился, все были максимально серьезны.
— Дракенсберг? — поинтересовался Кавендиш.
Да, время рассказа пришло.
— Дракенсберг, — кивнул я, не зная даже с чего начать. Подумав немного, начал с главного на сегодня.
— Итак, господа и дамы, у меня для вас есть неприятная новость: мы в заднице.
Слова мои встретили напряженным молчанием. Все смотрели на меня, не отрывая глаз и ожидая продолжения.
— Нам предстоит еще неделя тренировок с Никласом. После этого мы отправимся в Семиградье, на Бал Героев, где каждому из нас вручат заслуженную награду. Вам, каждому, дадут по медали «За храбрость», мне повесят на грудь орден «За выдающуюся храбрость». Но награды вручат не только нам: за победу над демонами и за спасение фрегата, а также за спасение жизней курсантов Корпуса, за спасение наших жизней, капитан Финнеган будет награжден Большим Красным крестом и Гражданским венком, после чего отправится для продолжения дальнейшей службы Империи в Сенат, получив честно заслуженную тогу с пурпуром.
С наступившей тишине с грохотом упал стул. Это Кавендиш поднялся и принялся мерить шагами гостиную. Остальные молчали, не в силах пока даже переварить услышанную информацию.
— Кто? — повернулся ко мне Кавендиш.
Я понял, что именно он хочет услышать, но только невесело усмехнулся и покачал головой.
— Кто, Рейнар? Кто первым вызовет его на дуэль, ты или я?
— Ни ты, ни я.
— Это надо будет сделать мне? — стараясь сохранять сдержанность, поинтересовался Гаррет.
Он, как я заметил, всегда сжимает челюсти в попытке сохранить лицо бесстрастным — не давая радости, злости или смеху найти отражение в мимике. Вот только сейчас Гаррет сжал челюсти так сильно, что все услышали скрип зубов.
Гаррету ответить я не успел, потому что заговорил Кавендиш.
— Прости, Гаррет, но ты конечно хорош в работе с пулеметом, но на дуэль тебе его не выдадут. Убить Финнегана в зале справедливости сможет только Рейнар, или я — если сильно повезет, — покачал головой Кавендиш, буравя меня взглядом.
— Нет. Мы не будем вызывать его на дуэль. Мы прибудем на бал, станцуем каждый по три танца и отправимся выполнять свой долг, как требует того от нас Корпус.
— …! — что-то на незнакомом языке выкрикнул Кавендиш. — Да что ты, черт побери, такое несешь! — заорал он, потеряв самообладание и вдруг подхватив и запустив в стену журнальный столик.
Столик прилетел в трюмо, все сломалось и разбилось, полетели по полу осколки зеркала. Кавендиш, густо покраснев от ярости, так что даже теперь не было видно его ярких веснушек, тяжело дышал.
Кожа его почти сравнилась цветом с его медно-красными волосами, кулаки сжимались. Видимо, резьба самообладания, которую безуспешно пытался сорвать Никлас во время тренировок, все же не выдержала от таких новостей.
— Кавендиш, ты из Великого дома, будь добр сохранять спокойствие и выдержку, — негромко произнес я, глядя ему во вдруг засверкавшие, а после потерявшие желтое сияние глаза.