Страница 46 из 127
— Но при всем при этом — ты ментально неустойчива, и реагируешь на сущие пустяки. Я взял это воспоминание голосов сплетниц напрокат у ментата цитадели Мессена… Гомер его вроде зовут, да? Какое странное имя, ну да ладно. За эти твои воспоминания я заплатил ему ужином и бутылкой токайского двенадцатого года. Знаешь почему так мало? Потому что Гомер считал твои страхи вчера во время ужина, просто проходя мимо — а ты даже не почувствовала, что кто-то влез тебе в голову, причем влез играючи.
Несса, которая только что была вся красная, уже смертельно побледнела. И сейчас она сглотнула, глядя на замолчавшего магистра в ожидании продолжения. Губы девушки дрожали, она порывалась что-то сказать, но не находила слов.
— Кавендиш? — повернулся Никлас к Венсану.
— Я.
— Скажи, как и когда ты бы хотел умереть?
— Эм… ну, я думаю этот знаменательный миг должен случиться лет через сто восемьдесят, на ложе какого-нибудь борделя. В одной руке у меня должна быть бутылка вина, а второй я хочу держаться за большие сиськи…
— Кавендиш!
— Да?
— Не продолжай, мы уже все что нужно про тебя поняли. Вот только я тебя разочарую — если Несса останется в вашей команде, и не сможет справиться со своей психологической неустойчивостью, ты умрешь намного раньше. Как и все вы. Рейнар вот только что по ее вине условно умер в нашей игре «загоняй козлорогого».
Несса, побледневшая как снег варгрийских вершин, стояла уже даже не дыша. Ее сжатые в кулаки руки мелко подрагивали.
— Рейнар, — вновь повернулся ко мне Никлас. — У вас два дня выходных, Лассалю скажешь, что это моя просьба-и-приказ. С Монти я договорюсь прямо сейчас. Отправляйтесь на «Клавдий», хорошо отдохните. Расслабитесь, выспитесь. Можете даже переспать, только лучше не друг с другом: по статистике это в большинстве случаев идет во вред уровню боевой эффективности команды. И к вечеру второго дня отдыха реши наконец, кто отправится с тобой Дракенсберг. Это ваши последние два спокойных дня в это прекрасное лето, так что постарайтесь расслабиться.
Развернувшись на каблуках, Никлас удалился не прощаясь. Для того чтобы выйти с арены, ему пришлось воздушным молотом снести наваленные перед аркой выхода с арены камни.
— Рейнар? — повернулся ко мне Кавендиш.
— Да.
— А зачем нам в Дракенсберг?
— Долгая история. Пойдем, у нас два выходных, который начинаются уже сегодня вечером, не стоит терять время.
— И ты расскажешь?
— У нас времени хватит на все, я же сказал. И расскажу, и покажу. Времени так много, что ты даже сможешь подержаться за бутылку вина.
«Два выходных!» Мне даже не верилось. Вечность целая.
— А за сиськи? — сбил меня с мыслей Кавендиш вопросом.
— Что «за сиськи?»
— За сиськи я могу подержаться?
— Кавендиш, ты меня пугаешь. За чьи сиськи ты собрался держаться? — даже отодвинулся я от него на ходу.
— За женские, Рейнар!
— Я тебе запрещаю держаться за женские сиськи?
— Рейнар, я серьезно! Ты можешь договориться, чтобы мне оформили пропуск в дом терпимости на Клавдии? В порядке исключения? Никлас же сказал, что мы можем с кем-нибудь переспать… он же это имел в виду? Это же, Рейнар?
Вопрос меня, если честно, удивил. На «Клавдии» был дом терпимости (даже два, один для солдат, второй для офицеров), правда это особо не афишировалось. И в доступе всегда были девушки самой разной ценовой категории, а в прейскуранте услуг даже наличествовала возможностью вызвать через портал гетеру из Рима.
Но курсантам офицерской школы доступ в бордель был настрого закрыт — до момента получения офицерского патента. Вот только я не помню, чтобы мне и Кастельмору — с которым мы были в одном отделении во время обучения в офицерской школе Корпуса, этот запрет хоть как-то мешал посещать столь уютное заведение.
— Кавендиш.
— А?
В ответ я только руками развел. В полном недоумении — как он до таких лет то дожил? При такой несостоятельности и несамостоятельности.
— Я могу тебе оформить представление к награде показательной недогадливости. Надо?
— Ты это к чему?
— Кавендиш, ну нельзя же быть таким недогадливым. Дары моря, ресторан на второй палубе, знаешь? Договариваешься с администратором, чтобы вас провели в бордель через кухню, у них есть спуск вниз, они еду и напитки туда доставляют по заказу. Берешь в ресторане ужин на двоих, потом спускаешься вниз, и оплачиваешь девочек по двойному тарифу мимо официальной кассы.
— А так можно?
— Конечно нельзя, Кавендиш. Если тебя засекут, получишь взыскание. Но разве это может тебя остановить?
— Хм…
— Это работает подобным образом от начала веков, ты не знал? Если что-то запрещено, всегда есть способ это получить, просто заплатив больше.
Кавендиш серьезно задумался. Да и я, глядя на него, тоже.
— Кавендиш, если ты не можешь без меня решить задачу доступа к женским сиськам, как ты собрался получать доступ к телам врага и трогать их острым железом за мягкое вымя? Неужели еще никто из всего потока не догадался как проникнуть в логово прелестниц?
Мне никто не ответил, и похоже я не ошибся. Что за поколение — ничего сами не могут!
Кавендиш задумался, аккуратно перешагивая через разбросанные камни — после того как Никлас освободил себе путь, выход завалило еще качественней. Но огромные булыжники мешающие проходу постепенно начинали медленное движение. Арена не только закрытая, экранированная, но и стабильная: а это значит, что какие бы разрушения здесь не происходили, через некоторое время, даже без прямого воздействия силы, площадка амфитеатра возвращается к первозданному виду.
— Только учти, Кавендиш: если ты спалишься, отвечать и мне, как твоему командиру. Так что уж давай, если решишься, действуй аккуратно и не привлекая внимания.
— Так точно, командир, — кивнул Кавендиш, уже явно задумавшийся над тем, что давно не пробовал даров моря.