Страница 61 из 72
— Так оставайся со мной!
Его глаза загорелись, лицо озарилось вдохновением. Мастер взял ее за руки и, не сводя с Таши глаз, стал убеждать ее остаться.
— Если хочешь, можешь править вместо Эгона или Изабеллы! Я вмиг распоряжусь и…
— Нет, спасибо… — тут же прервала его Таша, неловко высвободив ладони из его рук. — Я хочу вернуться домой, а здесь — не мой дом.
— Так создай себе новый дом, какой пожелаешь!
— Я скучаю по родным, Алис. К тому же, они могут быть в опасности. Мало ли что придумала Инесса… Вдруг она как-то навредила им? Или навредит? Вдруг она кого-то убьет? Я с ужасом думаю, на что она способна ради своих целей…
— Знаешь, Нэсс — мерзавка, но она не убийца. В твоем теле она просто искала шанс начать новую жизнь, о которой мечтала.
— И о какой жизни она мечтала?
— О красивой, конечно… — Алис жестом предложил Таше присесть на лавку, обвитую зарослями голубовато-зеленого растения, похожего на плющ. Девушке было интересно узнать о ненавистной злодейке, хотелось не оправдать, а хотя бы понять мотивы ее поступка. Что за чудовище могло так поступить с ней — украсть ее жизнь? Но главное, на что еще это чудовище способно, оказавшись в ее теле, хоть и обездвиженном? Таша уселась поудобнее, закинув ногу на ногу, и заинтересовано уставилась на Алистера.
— Она жила в столице в конце девяностых или в двухтысячных… я точно не помню. Была актрисулькой второго плана, но мечтала о главных ролях. И ей посчастливилось уехать по контракту в Америку и работать танцовщицей в каком-то ночном клубе для русских эмигрантов. Про ее увлечение эзотерикой и черной магией я тебе уже рассказывал. Ее прадед был моим адептом и передавал один из немногих уцелевших копий моего дневника из поколения в поколение, а она сполна воспользовалась реликвией. То ли ритуалы, то ли судьба помогла ей, но именно там она и нашла себе роль всей ее жизни. Ее заметил какой-то олигарх и стал за ней ухаживать. Уж что-что, а сыграть влюбленную без памяти девушку она смогла. Нэсс вышла за него… Она везде его сопровождала, в итоге многое узнала о его темных делишках. Муж доверял ей безоговорочно… Не он один, дурак… — Алис разочарованно вздохнул и закурил, стараясь выдыхать клубы дыма так, чтобы они не попадали на Ташу.
Но девушка все равно ощущала навязчивый ментоловый аромат его сигарет. Таша поморщилась, но терпеливо ждала, когда он продолжит свой рассказ, с трудом проглотив замечание по поводу дыма, который так ее раздражал.
— Однажды на нее вышли люди из спецслужб. Они давно копали на ее «возлюбленного» и предложили ей сделку: она закладывает своего благоверного, тот благополучно отправляется в тюрьму до конца своих дней, а ей достается все имущество и активы, — выдыхая клубы дыма, продолжал мастер, вернув прежнее спокойствие на своем лице. — Инесса не устояла перед таким предложением и быстренько сдала муженька, выдав подробности ближайшей крупной сделки. Но в тот вечер все пошло не по плану, завязалась перестрелка. Ее серьезно ранили, она впала в кому. Что было дальше, она не знала, но в коме сумела перенести свое сознание в осознанный сон. В общем, она долго блуждала по мирам, однажды попала в Феерию. Познакомилась со мной. Она покорила меня своими знаниями моих трактатов, моей биографии. Какой мужчина устоит перед восхищенной женщиной? Я не устоял… А дальше ты знаешь.
— И что получается? Она до сих пор в коме? Точнее, ее тело?
— Не знаю. Скорее всего, нет. Видимо, жизнедеятельность ее тела несколько лет поддерживали врачи в надежде, что она придет в себя и сможет дать ценные показания суду о деятельности своего мужа. Этого времени ей хватило, чтобы попасть в осознанный сон и понять, что обратно возвращаться ей не за чем. Скорее всего, она осталась бы калекой на всю жизнь, даже если бы очнулась. Я думаю, ее давно отключили от аппаратов, потеряв надежду на то, что она придет в себя. А если нет, то прыжок в твое тело стал для нее окончательным уходом из ее мира. Без глубинного сознания тело долго не проживет.
— Да уж… Похоже, судьба ее все-таки догнала… Не в ее, — так в моем теле, — пробормотала Таша.
— Что ты имеешь в виду?
— Да так… Неважно. Просто обдумываю слова Яры. Хоть ты и говоришь, что она не убийца, все-таки мне тревожно. В моем теле ей точно не просто. От отчаяния люди готовы на многое. Как бы мои родные не оказались под ударом… Если бы я могла как-то связаться с ними, предупредить…
— Хорошо. Я это устрою.
— Ты можешь такое?? Но как?
— Я не могу, но кое-кто другой может. Пойдем! Прогуляемся кое-куда! — ответил он и, взяв ее за руку, повел прочь из зала. Девушка еле успевала за Алисом, который быстрыми шагами мчался по лабиринтам из зеленых зарослей и запутанным витиеватым садовым дорожкам, таща за собой Ташу. Она пару раз чуть не сломала каблук, но он надежно поддерживал ее под руку.
Они быстро миновали сад у замка, вышли через кованые ворота, распахнувшиеся перед хозяином угодья, и поспешили через площадь, по узеньким улочкам в сторону реки. Прохожие приветствовали Алиса, махали ему руками, дамы рассыпались воздушными поцелуями. Таша почувствовала себя спутницей коронованной особы или супер-звезды и тоже расплывалась в улыбке и только и успевала, что приветственно кивать феерийцам. Споткнувшись еще несколько раз, Таша, наконец-то, вспомнила, что теперь может творить, и преобразила свои туфли на высоченной шпильке в изящные балетки из такой же блестящей ткани, как и ее платье. Алис одобрительно ей кивнул, заметив, что девушка стала быстрее и маневреннее.
Всего через пару минут они уже стояли у ворот хорошо знакомого Таше дома.
— Мы на месте! — радостно сказал он.
— Это же дом Яры. Нельзя было просто перенестись сюда?
— Ты была здесь? — удивился он.
— Да, я пыталась попасть к ней, но меня схватили и бросили в тюрьму. Как она поможет передать послание моему брату?
— Она из твоего времени! Неужели ты не заметила?
— Да… Я заметила что-то такое, но… Она ведь не мастер, у нее нет силы творить здесь… Почему так?
— Яра совершенно особенная. Неважно — как, но она может связаться с твоими родными и передать им сообщение. Но ты должна продумать его до мелочей, чтобы они ей поверили.
— Я хочу сделать это немедленно! — Таша умоляюще посмотрела на Алистера, и тот не стал ей перечить.
— Хорошо, — кивнул он и взмахом руки открыл ворота.
Они остановились у двери. Вламываться в жилище провидицы также беспардонно, как и во двор, Алистер не стал, постучав в дверь.
Яра быстро открыла и стояла на пороге уже в длинном светло-голубом шелковом халате. Она жестом руки пригласила гостей войти.
— Яра, нам нужно передать послание родным Таши.
— Хорошо. Я сделаю, — безропотно согласилась она и пригласила всех в гостиную.
Дом Яры был уютным. Здесь не было вычурной роскоши, зато был заметен отменный вкус и стиль хозяйки. Интерьер в стиле лофт напомнил Таше ее квартиру, которую отец купил ей, когда они с мамой разводились. Тогда он преподнёс это в качестве подарка любимой дочери, самостоятельно (без его связей) поступившей на экономический факультет престижного ВУЗа. Теперь Таша понимала, что сделано это было не только из добрых побуждений, но и чтобы насолить Вере, которая осталась совсем одна, еще и без поддержки детей.
Тогда Таша не думала об этом. Она радовалась свободе и независимости и чуть ли не на следующий день после покупки, сбежала от матери на новое жилье. Она и подумать не могла, насколько Вере тогда было тяжело. Зато теперь, когда оказалась отрезана от родных в другом мире, осознала это со всей скорбью.
Желание вырваться из-под удушающей опеки мамы не давало ей посмотреть на ситуацию глубже. Девушка была уверена, что родители разводятся из-за несносного характера матери — вечно требующей идеалистки, всегда и во всем навязывающей свое мнение. Такой она виделась Таше. Наивная девушка и подумать не могла, что у отца рыльце в пушку, что он изменял Вере, а благосклонность и любовь детей покупал дорогими подарками. А что еще нужно было юной студентке? Далеко не опека матери. Если для Евсея Мирослав успел побыть заботливым отцом, пока сын был крохой, то на Ташу его уже не хватило. Его бизнес стремительно рос, он стал владельцем крупной мебельной корпорации и на семью времени особо не было. Отец не занимался воспитанием Таши, не проявлял к ней особых отцовских чувств, зато давал ей то, что она хотела — деньги и свободу, не волнуясь о том, что развращает и портит дочь. А на мнение жены ему было уже наплевать.