Привет, Маруся!

— Ага, Доцент кого хочешь заставит, — процитировала Голубева фразу из известного фильма. — Попробуй сказать ей поперек. Может банку сока на голову вылить или сковородку с жареной картошкой надеть.

Все вспомнили недавний инцидент с несравненной Настей и засмеялись.

— Кто не работает, тот не ест. Моя жизненная позиция, — нравоучительным тоном заявила я.

— Кто не работает, тот удачно вышел замуж, — перебила Катя мою патетическую речь.

— Но для тебя сделаю исключение. Хочешь — поваляйся в постельке. Я сама все бытовые вопросы решу, — продолжила я и пожала плечами. — Мне вообще нравится сельская жизнь.

Валера внимательно посмотрел на меня, но ничего не сказал, а вот Катька возражала:

— Нравится потому, что сейчас для тебя это развлечение, а если постоянно занимаешься такой хваленой крестьянской работой, вскоре начинает тошнить об одном только упоминании о ней. Это еще огород не надо поливать и грядки полоть. Так что не путай туризм с эмиграцией.

Может быть, Голубева и права. Но мне не так нравилась сельская жизнь, как семья подруги. Мария Александровна покорила своей добротой и мудростью, отец — какой-то мужской основательностью, надежностью. Валера…Валера просто нравился. В душу не лез, но я чувствовала, что в случае чего смогу на него рассчитывать. Не такой уж он зануда, как оказалось при ближнем рассмотрении. Подружимся, несмотря на разницу в возрасте.

Однажды по дороге в магазин мы с девочками столкнулись с Настей и ее подругой. Завидев нас, девушки перешли на другую сторону.

Я не могла понять одного: как можно, выйдя из одних отношений, тут же бросаться в другие? Ведь что-то же связывало Настю и ее бывшего жениха, наверное, замуж за него собиралась? Он ее бросил, а она тут же забыла о своей неземной любви и воспылала новыми чувствами к другу из далекого детства. Или никакого жениха не было вовсе? Я знала некоторых девиц, которые, не имея бурной личной жизни, сами выдумывали небылицы о взаимоотношениях с парнями, наверное, для того, чтобы не выделяться на общем фоне счастливых парочек. Лгали всем и верили собственным придумкам. Может, и Настя из таких же фантазерок? Не исключаю, что она искала сочувствия, когда говорила о разрыве отношений — вот для этого и придумала интересную историю.

— Меня не покидает ощущение, что Настька как кошка влюблена в Валеру, — размышляла Олеся.

— Как кошка? Ты не права. Она влюблена как лошадь, — с энтузиазмом поправила подругу Катя.

— Зачем вы обижаете бедных животных? — наигранно сурово сказала я. — Она в него просто влюблена. У них ранее были отношения?

— Нет. Но все давно знают, что Настя любит брата. Сама много раз признавалась ему в высоких чувствах, шагу не давала ступить, а три года назад уехала из деревни, думали, смирилась. Все вздохнули: может, выйдет замуж и забудет Валеру. Как видишь, вернулась без мужа, теперь от нее не избавиться. Если только применить силовые методы…

— Противозаконные методы не наши, — в разговор вступил Валера, зашедший в дом после уборки двора и случайно услышавший последние реплики. — Не вздумайте что-либо предпринимать. Сам разберусь.

— Мы и не собирались. Только прошло уже три дня после Нового года, а Настька так и не извинилась за свое хамское поведение. Какой пример она подает молодым, дорогой братец?! — произнесла с патетикой в голосе Катя.

— Не лезьте в это дело. Я сам разберусь.

— Ага, разберется он, знаю, плавали: сейчас начнет давить на ее совесть, а это ни к чему не приведет, конечно, она извинится, но только для того, чтобы угодить любви всей ее жизни, — сказала Голубева, когда Валера ушел на работу. — Тут нужно действовать иначе, не уговорами, а хитростью.

— Это как? — нахмурилась я.

— Нужно, чтобы Настька испугалась.

— Ты предлагаешь ее побить?

— Нет. Есть другой действенный способ. Давайте пустим по деревне слух, что она того…

— Чего того? — во весь рот улыбнулась Олеся.

— Как бы культурно выразиться…Скажем, у нее истерия на почве неразделенной любви к дальневосточному жениху. Вот смотрите. Колька-диджей сказал мне, что это Настя целый вечер заказывала песни про коней. Тебе крикнула: «Копыта к бою», наверное, была в образе кобылы Наполеона или парнокопытного другого военачальника. Целую ночь гарцевала по всему залу, как безумная, помните ее возглас: «И-го-го»? Нормальный человек будет так себя вести? Нет. А в магазине продавщица тетя Рая Стаську и тебя, Олеська, назвала Марусями, потому что Настька ей сказала: «Здорово я вчера Марусе физиономию разукрасила! Не будет на чужих женихов смотреть. И той, другой Марусе, тоже надо врезать на всякий случай, чтобы сюда больше не ездила». Это она про тебя, Иванцова, если не поняла. Уже имена путает. Точно у нее истерия на фоне стресса. Надо предупредить соседей.

— Прекращайте бессмысленный и напрасный спор. Не надо ничего делать. Мне ее извинения не нужны, сама виновата, спровоцировала Настю на эти поступки: никак из себя не вытравлю Кутузова с его вечными шутками и подколами. Так что, успокойтесь. Нормальная она, просто была очень пьяна. А в остальном Валера сам разберется.

Подруги меня не услышали и не успокоились.

Вечером приехали Голубевы-старшие. Мария Александровна, выкладывая на стол купленные в городе продукты, обескуражено проговорила:

— Валера, сейчас видела на остановке своих подруг: тетю Ларису и тетю Свету. Не поверишь, они сказали, что у твоей бывшей одноклассницы Насти болезнь Альцгеймера с шизоидными отклонениями и деменцией — все село, оказывается, в курсе. Говорят, она укусила мать дальневосточного жениха, его сестру окунула в унитаз. Но сама этого не помнит, наверное, болезнь уже прогрессировала. Тетя Клава на всякий случай решила вызвать полицию, чтобы Настю отправили на освидетельствование в психиатрическую больницу. Девочка стала опасной для общества: Станиславу ударила, Олесе грозила расправой. Бедная Настя, такая молодая, а уже настолько больная.

Я незаметно показала Голубевой кулак.

Валера же, подозрительно посмотрев на нас, раздраженно пыхнул ноздрями и спросил:

— Все те же на манеже. Ваших рук дело?

Катя, улыбнувшись, сделала невинную гримасу и надменно произнесла:

— Что недоказуемо, то ненаказуемо. Эти разговоры и сплетни — результат ее поступков. Мы здесь при чем?

Вечером того же дня в дом Катиных родителей с извинениями пришла Настя.

— Мне нужно с тобой поговорить, — виновато промямлила девушка, обращаясь ко мне.

Глава 9

Я, посмотрев в зеркало на свою опухшую сине-красную скулу, сказала:

— У меня нет настроения с тобой общаться. Надоел этот цирк с лошадями.

— Хотела извиниться за свое поведение, — продолжила Настя.

Я ахнула и натурально удивилась:

— Ниче се. А, понимаю причину твоего демарша: испугалась, что в скором времени тобой заинтересуются полицейские с дубинками или люди в белых халатах со смирительной рубашкой и нейролептиками?

Девушка опустила голову и заплакала. Я поняла: своими подозрениями попала в точку.

— Очень прошу: извини меня. Понимаешь, я недавно рассталась с женихом, поэтому на празднике пыталась забыться. Не волнуйся, у Валеры тоже попросила извинения. Он сказал, что простит лишь в том случае, если простишь ты.

— Мгм…Прощаю, ибо не хочется трепать по селу доброе имя директора школы. Мой тебе совет: впредь постарайся держать себя в руках, ну, ты поняла. Это так, к сведению, заметки на полях.

— Спасибо! — у девушки на глазах снова выступили слезы.

Постояв еще минуту и не дождавшись от меня новой реплики, Настя выбежала из комнаты, еще раз поблагодарив за лояльность.

— Спасибо! Какая в этом слове простая и ясная сила, — отозвалась из гостиной Катя. — Вот так нужно воспитывать молодое поколение, дорогой брат. Жаль, что я не пошла в педагогический. Из меня бы получился великолепный учитель.

***

Каникулы подходили к своему завершению. Синяки почти полностью прошли, и если умело наложить на лицо крем, а потом хорошенько припудрить носик, то совсем не были заметны.