Петербургский дракон

– Прыгуна легко узнать по почерку преступления, – продолжал рассказывать Левон. – Все они пижоны, любят покрасоваться, показать свое мастерство, поэтому для злодеяний выбирают людные места и сложные архитектурные объекты – как Эйфелева башня. Это одно не вяжется с Ароном. Они убивают только холодным оружием. Скорее всего, это дань предкам. Как начали действовать в старину, так и продолжают. Строят из себя благородных разбойников. Никогда не убирают свидетелей и не берут больше, чем нужно. Поэтому причина убийства Арона в другом, – объяснил он.

– Что ж, будем считать, что в банк хотел пробраться Прыгун и именно он убил Арона, – заключил Амадиус.

– В квартиру убийца мог попасть через крышу, поэтому его никто не видел, – предположил Булат. – Дома на Таврической стоят впритирку. Между ними есть сетки и перегородки. Но это для Прыгуна не преграда.

– Наверное, у них есть какие-то приспособления. Лечились у меня трейсеры, мастера паркура. Все переломанные. Никто из них такого не вытворял, – заметил Гордей.

– Скорее всего, – согласился Левон. – Я одного не пойму. Допустим, убийца хотел украсть кулон. Цепь у него длинная. Зачем голову отрубать? Мог ударить, оглушить, в конце концов, в сердце кинжал вонзить. Получается, он знал, что Арон – дракон, – заключил хранитель.

– Не обязательно. Ты сам говоришь, что Прыгуны наемники, лишь исполнители. Ему могли приказать так сделать, – не согласился Амадиус. – А вот кто приказал – это самый важный вопрос.

– Он убийца. Я найду его. Убийца дракона должен быть убит! – громыхнул Булат, ударяя кулаком по фотографии респектабельного блондина.

– Булат, только без самосуда, – предостерег его Амадиус. – Но найти мы его обязаны.

– Я все думаю об Ароне, – заговорил Гордей. – Примерно месяц назад заходил к нему в гости. Мы провели дивный вечер в беседах о философии и устройстве мира. Он говорил, что уверен в великом будущем драконов и что у него есть по этому поводу некоторые планы. Мимоходом просил объяснить ему ряд терминов и магических понятий из древних манускриптов еще времен великого Зорка. Я тогда не придал этому значения, а теперь все размышляю, зачем ему это было нужно? Про какие планы он говорил? Вы не заметили, что Арон в последнее время был угрюм, молчалив, редко шутил?

– Нет. Шутил как всегда. Высокомерно и зло, – возразил Булат и осекся под взглядом Амадиуса. – Может, чуть меньше, – насупился стражник.

– Перед убийством он о смерти говорил, а Феникс что-то увидел в его глазах, – напомнил Левон. – Он жил не как мы. Много ездил по миру. И раньше любил поговорить, всегда рассказывал о путешествиях, а в последнее время в самом деле стал менее общительным.

– Получается, Арон что-то скрывал от нас? – обвел всех грозным взглядом Булат. – Нужно обследовать кабинет Арона в банке. Зачем туда полез убийца? Что искал? – прогрохотал он.

– Булат, мы обязательно это сделаем. Не думаю, что Арон мог что-то скрывать. У него не было от меня секретов. Он замкнулся после смерти отца. Это можно понять, – сказал Амадиус.

Драконы переглянулись. Главный казначей Скрытого Трехгорья Иеракс Флоринс погиб год назад. Его смерть выглядела странной, а теперь, после убийства сына, и зловещей.

– Неужели это как-то связано? – высказал всеобщую догадку Гордей.

– Я хочу предостеречь вас от поспешных выводов и непродуманных решений. Очень давно никто не убивал драконов. Мы забыли о тех временах, когда были окружены врагами. Разучились их опасаться и с ними бороться. Возможно, Арон нуждался в нашей помощи. Мы должны…

Советник не успел договорить. На пороге гостиной возник Шкет. Глаза его были выпучены, рот беззвучно разевался, а руки будто сами собой совершали призывные движения. Все указывало на крайнее волнение домового.

– Там, там… Шуруп, – наконец вымолвил он.

Все вскочили со своих мест и бросились за Шкетом. Шуруп, домовой Арона, пропавший после убийства хозяина, в самом деле тихо лежал на диване, на котором по ночам спал Феникс. Голова домового с закрытыми глазами и приоткрытым ртом была повернута набок и неловко запрокинута. Тоненькие ручки вытянуты вдоль тела.

– У-у-у… – завыл Шкет.

Гордей присел на диван рядом с Шурупом, потрогал его лоб, повернул голову, поднял веки, пощупал пульс на шее.

– Без сознания. И у него сильный жар, – сказал он после осмотра. – Шкет, перестань выть, принеси мой чемоданчик и полотенце, смоченное в холодной воде, – добавил он.

Гордей положил влажный компресс на лоб Шурупа, достал пузырек с бурой жидкостью и принялся сосредоточенно отмерять необходимое количество капель в мензурку. Когда все было готово, Гордей наклонился к несчастному, чтобы дать ему лекарство.

И вот в этот самый момент… Шуруп исчез. Так быстро, что никто не успел и глазом моргнуть. Был – и нет. На диване осталось лишь мокрое полотенце.

– Ох, – выдохнули драконы.

Шкет громко зарыдал. Гордей задумчиво смотрел на опустевший диван. Однако через несколько минут Шуруп вновь появился.

– Ох, – вырвалось опять у драконов.

Шкет зажал рот руками и боялся пошевелиться. Гордей попытался дать лекарство Шурупу. Часть микстуры попала в рот, а часть пролилась на уже пустой диван. Он опять исчез. Гордей со вздохом покачал кудрявой головой. После капель попеременное появление и исчезновение Шурупа стало происходить еще чаще и хаотичнее.

– Все ясно, – сказал Гордей. – Мерцание домового на фоне нервной горячки, – уверенно поставил он диагноз. – Необходим стабилизирующий раствор, – добавил лекарь.

Гордей Морган был замечательным врачом. Он умел лечить драконов, людей, зверей и самых различных существ, включая лесных и домашних духов, которые тоже болели. Когда он принимался за дело, за жизнь больного можно было не беспокоиться.

Лекарь стремительно поднялся с дивана, привлек в помощники своего ученика, и они вдвоем отправились на кухню, где быстро соорудили водяную баню и отмерили необходимые пропорции трав: болиголова пятнистого, валерианы, календулы, хризантемы, дурнишника, полыни обыкновенной.

Во время приготовления отвара между Гордеем и Фениксом разгорелся научный диспут о целесообразности добавления в стабилизирующий раствор настоя спорыньи и левзея сафлоровидного. Решили добавить.

Когда они вернулись в комнату, состояние больного оставалось прежним. Драконы молча смотрели на мерцающего Шурупа. Шкет постанывал в такт исчезновениям брата. Гордей набрал целую пипетку раствора и, изловчившись, успел полностью влить лекарство в рот Шурупа. Вскоре мерцание домового прекратилось.

– Все, купировался, – удовлетворенно сказал Гордей.

При этих словах Шкет покачнулся, закатил глаза и рухнул на пол. Он, по-видимому, не понял сказанного. Его уложили с другой стороны дивана. И теперь два братца как раз занимали его целиком, почти соприкасаясь пятками.

– Обморок. Нервное перенапряжение, – сказал Гордей и с профилактической целью закапал в рот домового десять капель стабилизирующего раствора.

Когда Шкет пришел в себя, Гордей заверил его, что с Шурупом все будет хорошо, и дал чувствительному братцу половину мензурки зеленой микстуры с сильным успокаивающим эффектом. Драконы, понявшие, что от Шурупа в настоящее время ничего не добиться, но спокойные за его здоровье, вышли из комнаты.

У постели домовых вызвался подежурить Феникс. Он устроился в кресле напротив и с интересом смотрел на братьев. «Каким образом Шуруп в таком тяжелейшем состоянии, ничего не соображая, добрался сюда?» – думал он. Феникс каждые три часа вливал ему в рот пять капель стабилизирующего раствора для поддержания лечебного эффекта и следил за состоянием больного.

Шуруп очнулся к вечеру следующего дня.

Тогда же поймали убийцу.

Глава 7. Коварство на дороге

Прыгуна взяли на Выборгском шоссе.

Стражник Булат Арабей был почти уверен, что иностранец со своим обезображенным лицом не будет светиться в аэропорту или на вокзале, а постарается пробраться в Европу на машине через Финляндию. Для поимки задействовали лучшие лесные силы. Булат лично предупредил хитрейшего Пал Палыча Выборгского, главного лешего северо-западных лесов, большого выдумщика и затейника.