Тайная дипломатия

– А еще, уязвимости, – поправил меня граф. – Не забывайте, что три четверти продовольствия Британия получает извне, водным путем. Последняя война показала, как могут быть уязвимы водные коммуникации, если на них действуют вражеские подводные лодки.

Интересно, к чему он ведет? Неужели о постройке туннеля под проливом? Так его построят, дай бог памяти, в девяностые годы. Не то в девяносто третьем, не то в девяносто четвертом. Значит, через семьдесят с лишним лет.

– Я где-то читал, что с проектом туннеля очень активно выступал Конан Дойл, – вспомнил я очередную прочитанную книгу из серии ЖЗЛ.

– У сэра Артура репутация Кассандры, – усмехнулся Игнатьев. – Он вечно всех учит, его не слушают. Я читал в газетах его статьи. Планы огромные! Дескать, Великобритании нужно развивать собственное сельское хозяйство, чтобы не зависеть от поставок извне, значит, следует повышать тарифы. Он еще накануне войны уговаривал правительство Великобритании срочно строить туннель, а иначе немецкие подводные лодки примутся топить транспортные корабли. Сэр Артур именовал туннель «Дорогой жизни», и не иначе. И что в результате? От него отмахнулись, как от назойливой мухи. Министры сказали, что тарифы на продовольствие повышать нельзя, это подорвет сложившуюся экономическую цепочку, а адмиралы заявили, что ни одна нация в мире не станет нападать на торговые корабли, а с подводными лодками справиться не составит труда, их в Германии кот наплакал. И вообще, пусть сэр Артур занимается своим делом – пишет про собак на болотах и не мешает профессионалам. Зато немцы потом писателя благодарили – мол, какую хорошую идею подсказал им Конан Дойл – топить мирные суда с продовольствием. Англичане хлебнули горя в войну, не послушав сэра Артура.

Я про себя подумал – настоящего горя они еще не хлебнули. Оно придет потом, с началом Второй мировой войны. И Дорогой жизни назовут совсем другой путь. А пролив спасет Англию от немецкого вторжения. Где бы были хваленые бритты, если бы не Ла-Манш?

– И что, британцы с тех пор поумнели и решили строить туннель? – недоверчиво спросил я. И впрямь, может, в этой истории что-то пошло не так, и «Дорогу жизни» под Ла-Маншем построят в двадцатые годы?

– Предложение исходит от американцев, оно достаточно серьезное. Уже создано англо-американское акционерное общество «Main road» с уставным капиталом в сто миллионов долларов, и дело за малым – заручиться поддержкой французского правительства. Правительство пока отмалчивается, послы США и Великобритании не дают никаких комментариев, но они их и не дадут, пока не получат официального разрешения своих правительств, а во французских газетах идет полемика – откуда следует вести туннель? Со стороны Франции, со стороны Англии или с двух сторон сразу?

М-да, что-то я упустил. Газеты читаю, но на подобные полемики внимания не обращаю. Нет, я видел пару статей, но не счел их достойными своего драгоценного времени, решив, что газетчики опять решили подзаработать на важной теме. Уж я-то умный, я знаю, что туннеля в обозримом будущем не построят. Получается, туннель скоро начнут строить? Если в проект собираются вложить сто миллионов нынешних долларов, то можно выкопать туннель под Атлантическим океаном. Прокол, товарищ разведчик.

Граф Игнатьев, между тем, продолжал:

– Кстати, часть акций уже поступила во Францию. Я на днях приобрел парочку, специально для вас. Со второго числа, как только брокеры выйдут с каникул, ожидается ажиотаж. Эмиссионная стоимость акции сто долларов, но рыночная цена уже составляет четыреста франков. Думаю, к середине января цены подскочат вдвое, если не втрое. Зато и дивиденды обещают быть под сто процентов, а кое-кто уверяет, что и двести.

Наверное, есть акции, что дают сто процентов, а то и двести. Спорить не стану, я ни разу не брокер. Но если предлагают такую сумасшедшую прибыль, то мне сразу же вспоминаются наши финансовые пирамиды…

– У меня есть связи на Парижской бирже, если хотите, можно вложить в акции до миллиона франков. Это двести тысяч долларов. Стало быть, на выходе мы можем получить до миллиона долларов.

Чем больше Игнатьев говорил, тем больше меня грызли сомнения.

– Алексей Алексеевич, а можно посмотреть акцию?

Игнатьев достал из бювара ценную бумагу, передал мне.

– Оставьте себе.

Акция. Зеленого – под цвет американского доллара – цвета, с черной рамочкой. Надписи, обозначение номинала, все как положено. Есть картинка – вход в туннель, где соседствует железная дорога и шоссе, а по железке идет веселенький паровозик, пуская дым, а по шоссе катит шикарный автомобиль. Справа – немолодые женщина и мужчина. Он с американской козлиной бородкой, она во французском чепчике. Оба призывно машут руками, словно бы предлагаю покупать акции и не скупиться. Странно, но что-то такое я уже видел. Эх, жаль рисунок мелкий.

– Возьмите, – посоветовал Игнатьев, протягивая мне лупу. Потом граф пренебрежительно сказал: – Качество исполнения плохое. Американцы, что с них взять?

Под четырехкратным увеличением я понял, где же видел эти рисунки. Это же игральные карты, сотворенные в поезде моим художником Сашей Прибыловым. Если укоротить бороду у мужчины, убрать чепчик у женщины, то получатся… М-да… Владимир Ильич Ленин и Надежда Константиновна Крупская. Семенов, ну не сукин же ты сын?!

Да, еще надо попросить у генерала иголку с ниткой.

Глава двадцатая. Герой-одиночка

Все-таки Наталья на меня обиделась. Слава богу, скандал не устроила, сцену из итальянской жизни не закатила, это ей партийная дисциплина не позволяет, да и воспитание соответствующее у девушки, но губы надула. И ее поймет любая женщина, да и мужчина тоже. Вот представьте себе, если ваш любимый или любимая (а со мной, надеюсь, это именно так) вдруг заявляет, что никак не может встретить Новый год ни с трудовым коллективом, ни с невестой? У него, видите ли, обнаружилось срочное дело.

Нет, кое-что она мне на ушко шепнула, но так, чтобы подчиненные не услышали. И шептала долго. Мол, и какого же… эта сволочь (если кто не понял, то это я), заставил бедную женщину созваниваться с парижскими ресторанами, уговаривать, сулить невероятные деньги, чтобы забронировали за нами три столика? Умные люди начинают заказывать места в кафе и ресторанах почти за месяц. Это Рождество положено встречать дома, в узком семейном кругу, а вот Новый год – на людях, шумной толпой. Столики, разумеется, нашлись. Да что там столики, после той суммы, что мы предложили рестораторам, они нам нашли целый банкетный зал. Небольшой, на двадцать персон, но его аренда влетает в пятьсот франков за ночь. И, вроде, начальник торгпредства старается каждый франк экономить, а тут бах – пять сотен франков выкинул! А во сколько еще обойдется праздничный ужин на двенадцать персон?

А мы прекрасно могли встретить праздник в здании торгпредства, как и планировалось заранее, а ему, видите ли, что-то под хвост попало. А ведь уже готовились. Светлана Николаевна, в свободное от мытья полов и печатания на машинке время холодец варила, а Машенька (молодая машинистка) закупила ингредиенты для винегрета и даже что-то сварила. Соленых огурчиков не удалось достать, придется маринованными обойтись, зато есть селедка, не говоря уже о том, что этому непьющему гаду (это она опять про меня) женщины отыскали две бутылки настоящего русского кваса. Заметьте, это после того, как ты отправил мыть полы самую уважаемую и пожилую.

Вот тут я не выдержал, и фыркнул:

– Пожилым людям полезно вести активную половую жизнь.

Наталья опешила, до нее не сразу дошла скабрезность шутки, а потом не выдержала и расхохоталась.

– Все-таки, гад ты, Вовка… Да и жестоко так говорить.

– Наташа, этой пожилой женщине всего-то сорок с небольшим лет. Немногим больше того, что ты себе накрутила.

– Да я видела, какие взгляды они с Александром Петровичем друг на друга бросают. Хорошо, соломы нет, все бы сгорело. Ладно, товарищ начальник, что тут поделать… Но, если ты на Рождество к родителям не придешь, считай, что я помолвку расторгла.