Антрацитовое небо

Поняв, что от меня толком ничего не добиться, Танька пошла за телефоном, пригрозив одну меня назад не отпустить, пока я срочно не позвоню кому-нибудь и не попрошу проводить до дома. В ее глазах уже мелькали проблески завтрашней подробной истории о нападении на школьницу маньяка.

Тревожить отца, особенно после ссоры, я не собиралась – тем более, с ним отвертеться от навязчивых вопросов не получилось бы однозначно. Поэтому когда одноклассница снова появилась на пороге комнаты с беспроводной трубкой в руках, я уже набирала в мобильнике номер Германа.

На мой звонок парень отреагировал вполне спокойно. Точно ждал его.

– Что случилось? – послышался в трубке бархатный приятный голос.

– Есть один разговор, ты можешь прийти? А еще… твоя собака у меня, – добавила я, скосив взгляд на притихшего возле моих ног пса. После неожиданного появления на кладбище и стычки с непонятным существом, я не ожидала, что он меня догонит. Но когда ворвалась в подъезд, испуганная и запыхавшаяся, Волк сидел в теплом предбаннике возле батареи и скучающе по-собачьи почесывал лапой за ухом. Из воздуха материализовался?

Иванова тоже перевела взгляд – и нервно сглотнула. Увидев нас в дверях, взъерошенных и серьёзных, она растерянно отступила внутрь квартиры, освобождая проход. А теперь нервничала: несмотря на всю свою практически каменную неподвижность, Волк в атмосфере ее нежно-розовой девчачьей спальни внушал Таньке опасения.

– Хорошо. Скоро буду.

Назвав адрес и коротко объяснив, как со двора пройти к подъезду, я отключилась и стала собираться.

– Но куда ты? Я одну тебя не пущу! – всполошилась одноклассница. Честно, я не ожидала от неё такого напора.

Огромных усилий стоило убедить Таньку, что можно встретиться и у подъезда, что идти тут всего пять минут и едва я спущусь, меня уже будут ждать. Тем более, – заявила я, – это поможет быстрее сориентироваться и найти нужный дом, следовательно, тем скорее я окажусь в безопасности у себя в квартире.

На самом деле еще мне очень не хотелось, чтобы одноклассница видела Германа. Ей же не объяснишь про «просто знакомого». Слухов потом не оберешься.

Я стояла на крыльце, под желтой, тускло горевшей над домофоном лампочкой, взяв с Таньки обещание завтра перед уроком непременно объяснить мне задачки. Я тоже уходила с опаской. Казалось, стоит только пересечь порог на улицу, снова накатит страх, заключит в липкий душный кокон.

Но чернильно-фиолетовая ночь была безмятежна, спокойна и пустынна. Ничего в ней не скрывалось, не точило когти в темноте, не клацало челюстями.

Снег сыпался крупными хлопьями, неспешно устилал дорожки мимо палисадника. Странно, вроде снегопад, облака, а небо выглядит светлым, как если бы его подсвечивала изнутри новогодняя гирлянда.

Герман появился не с той стороны, откуда я ждала. Я обернулась, только когда лежавший на ступеньке Волк подскочил и завилял хвостом, глядя в темноту.

– Привет. Готов тебя выслушать. О чем ты хотела поговорить? – поинтересовался Лисовский, бодро взбегая по лестнице. – Привет, дружище! – потрепал пса по холке.

– Случилось кое-что, эм, по твоей части, – я замялась.

Все-таки было странно: вырывать человека вечером из дома, отвлекать от своих дел, собираясь рассказать… сказку. Но теперь страх отступил, и взамен него пришли вопросы. Что же я видела на кладбище, зачем они туда пришли и как Волку удалось так вовремя поспеть мне на помощь?

Ох, что бы случилось, если он не оказался рядом…

Я поежилась, стараясь прогнать от себя воспоминания об увиденном. Пронзившее мозг осознание: все, что я прежде считала сказкой, не всерьез рассказанной вслух историей о необычных существах и странной работе, – все вдруг поблекло. Потеряло четкие границы с реальным миром, а затем предстало во всей красе!

Старательно делать вид, будто ничего не происходит, становилось труднее. Но, наверное, безопаснее. Для нервов.

Герман слушал меня с неподдельным интересом.

– Теперь я понимаю – я ошибся. Хозяйка была бы в курсе происходящего, – с некоторой паузой задумчиво произнес он после моего рассказа. Выпалив историю о жуткой встрече практически на одном дыхании, я теперь переводила дух, ожидая ответа. По выражению лица парня я понимала: он поверил в случившееся.

Внутри разлилось приятное тепло.

– Не знаю, о ком ты, но она, наверное, в курсе. А я – нет. Кто это был?

Ответ меня поразил, но в то же время ясности не добавил:

– Если Волк смог его прогнать, значит, тот ниже по рангу. Или оказался не в лучшей форме.

Я вспомнила зловещую завывающую фигуру. Одна лишь «форма» у нее и присутствовала.

– Не семиотрядник, не страж: между собой они не конфликтуют, не блуждающий сгусток энергии, – между тем продолжал вслух рассуждать Лисовский. – И уэ точно не фамильяр. Вероятно, кто-то чужой, причем, явившийся без приглашения.

Я пожала плечами, вспомнив разрытую яму и кучу глины, черневшую на белом снегу.

– Мне показалось, они что-то искали. Или наоборот – прятали.

– Ты разглядела, где именно?

– Прямо напротив ворот, метров тридцать-сорок. На словах не опишу, но место запомнила, показать смогла бы.

Наверное, зря я так сказала. Герман неожиданно оживился. Даже плечами встряхнул, готовый прямо сейчас бежать и проверять. Но если новая загадка предназначена ему, то пусть проверяет.

– Подожди, мне нужна будет твоя помощь! – воскликнул парень, хотя я, в общем-то, никуда уходить не собиралась.

– Ни за что! – сорвалось с языка еще раньше, чем я успела подумать.

Если эта жуть до сих пор там? Как теперь возвращаться домой? Более того: как каждый день ходить в школу и обратно? А в музыкалку? А вдруг существо выберется за ворота и, чего хорошего, вздумает прогуляться по городу. Как быть тем, кто вообще ничего не знает? Половина района, в том числе школьники, регулярно ходят дорогой мимо кладбища.

Заметив мои колебания, Герман пояснил мысль:

– Мы завтра сходим туда, ты покажешь место, где видела существ. Может, остались какие-нибудь зацепки, днем всяко лучше видно. А дальше я сам разберусь. Хорошо?

– У меня завтра школа.

– Тогда перед занятиями.

Я отрицательно помотала головой. Отец наверняка заподозрит неладное, если я сбегу из дома с утра пораньше.

– Давай, я после четвертого урока уйду, и мы сходим, там недалеко?

– Договорились. Кстати, у меня для тебя небольшой сюрприз, – Герман подмигнул, засунул руку во внутренний карман куртки, извлек из него плоский прямоугольный предмет и, заговорщицки подмигнув, протянул мне. В тусклом свете матово блеснул рельефный корешок. Книжка.

Темно-красная, цвета зрелой рябины, обложка была покрыта сетью тонких, приятных на ощупь прожилок и вызывала в памяти заманчивое, услышанное где-то давно слово «сафьяновая».

Из рамки в виде переплетенных в узоре листьев проступал рисунок – дева в свободном длинном платье и короне из расходящихся солнечных лучей складывала ладони в неизвестном жесте. Защищаясь от мира и одновременно призывая его на служение.

Внизу стояло название: «Первые Сказки».

Я пролистала тонкие и хрупкие, как осенние листья, страницы, поднесла книгу к лицу, вдыхая запах: дым, земля и немного ваниль.

– Парадоксально, но иногда ответы на самые важные вопросы можно отыскать в сказках, – Герман улыбнулся. – А теперь пошли, мы с Волком тебя проводим.

– О чем ты думаешь? – осторожно спросил отец, глядя, как я уже минут пятнадцать пялюсь в кухонное окно, за которым трепетали на ветру ветви старого клена и проносилась редкая снежная взвесь.

Свет лампы плоским блином растекся по стеклу. Я глядела на него, а еще – на псевдокружевные занавески с узором из груш. И думала, что вчера в кулинарной программе по телевизору готовили как раз их – кружевные блины с грушевым джемом. В то время, когда я не находила себе места, волнуясь за отца и не зная, что делать. После сегодняшнего похода за математикой поводов к беспокойству лишь добавилось.