Страница 11 из 21
— Тогда я внушу ему, что у меня не две руки, а шесть, и он испугается. Ты бы испугался?.. А вообще такого еще ни разу не было, чтобы меня не боялись.
— Подожди, — пообещал Лёня, — вот доедем до академии, и там посмотрим.
— Хватит нагнетать, — я закинул руки за голову. — Я уже понял, что ты пессимист.
— Оптимисты умирают раньше, — проворчал он. — Вот что тебе бы стоило понять…
Он подхватил со стола бархатный мешочек, собираясь убрать в чемодан. Но, помедлив, положил его обратно на стол.
— Спасибо, что помог их сохранить.
— Всегда пожалуйста, — ухмыльнулся я. — Высоко же ты ценишь свой петалит…
— Это не петалит, — после паузы произнес Лёня. — Хочешь посмотреть?
Не дожидаясь повторного приглашения, я с любопытством сел. Он аккуратно развязал тесемки и высыпал несколько камешков на стол. В тусклом свете купе они засверкали как горный хрусталь.
— И что это за стекляшки? — спросил я, с интересом их разглядывая.
— Стекляшки? — усмехнулся Лёня.
Повернувшись к чемодану, он вытащил оттуда несколько монет и карандаш и положил в центр стола рядом с двумя стаканами, из которых мы вечером пили чай. Затем он медленно распахнул ладонь над камнями — совсем близко, но не касаясь. Миг — и хрусталь залился сияющей синевой, словно туда поместили небо. Следом все, что было на столе, поднялось на десяток сантиметров вверх. Монеты, стаканы и карандаш будто зависли в воздухе.
— Эти стекляшки, как ты сказал, — довольно пояснил Лёня, — кусочек метеорита. С ними можно поднимать любые предметы…
Он слегка приподнял ладонь над камнями, и все предметы дружно поднялись вверх. Вниз опустилась только моя челюсть. Такую магию я не мог себе даже представить.
— При хорошем, грамотном использовании этой магии, — увлеченно продолжал мой собеседник, — можно поднять не только монеты и стаканы, а целый вагон. Да что там, целый поезд!.. Представляешь, какие это открывает возможности для науки, строительства, разработки месторождений…
Вещи неподвижно висели над столом, словно их привязали невидимой нитью к потолку.
— А покружить можешь?
— Только поднять, — со вздохом ответил Лёня. — У меня нет таких навыков.
Он плавно опустил ладонь, и все предметы мягко приземлились на стол. Стаканы едва слышно звякнули — даже тише, чем если бы их поставили мы. Синее свечение погасло, и камни снова напоминали кусочки льда.
— А мне можно попробовать? — спросил я.
Лёня кивнул, и я осторожно занес руку над камнями — точь-в-точь, как делал он. Миг — и ничего не случилось.
— Влей немного энергии, чтобы их активировать, — посоветовал Лёня.
— Чего сделать? — не понял я.
— Просто сконцентрируйся и представь, что ты отдаешь им свою энергию.
Очень слабо понимая, о чем он, я представил, как из моей руки само собой льется сияние, которым он остановил грабителя, и с напряжением растопырил ладонь. Прошло несколько мгновений, однако ни синевы в камнях, ни полета стаканов над столом не наблюдалось. Только пальцы заныли от усилий.
— Ничего, — Лёня неожиданно обнадежил, — еще получится. Научишься в академии. В этом на самом деле ничего сложного, просто нужно побольше опыта.
Он снова распахнул руку над камнями. Как и прежде, те стремительно окрасились синевой, и предметы плавно взлетели в воздух. Вытянув руку, я подхватил зависшую рядом монету. Она нервно забилась в моей ладони, словно тянулась обратно к остальным.
— Целый вагон, говоришь… — я выпустил ее обратно в воздух, где она тут же спокойно зависла. — А меня можно? Я еще ни разу не летал!
Воодушевленный, я уже приготовился подняться над койкой.
— Нельзя, — мигом вернул меня на место Лёня.
— Почему? — я покосился на застывший в воздухе карандаш.
— Нельзя использовать на живой материи. Вдруг тебя наизнанку вывернет. Эффекты еще не изучены.
— А если мышь поймать и попробовать?
— Нельзя, — отчеканил он.
Да уж. По-моему, “нельзя” было его любимым словом.
Он неторопливо отвел руку, и вещи снова опустились на стол. Видимо, решив, что на сегодня достаточно, Лёня аккуратно собрал погасшие камни.
— У меня тоже есть интересный камень. Талисман, — сказал я, следя, как он убирает их в бархатный мешочек. — Он мне однажды жизнь спас… Хочешь покажу? — я засунул руку в карман.
— Вот только не надо, — отмахнулся мой собеседник, — показывать мне свои булыжники. А большинство талисманов, — наставительно изрек он, — просто обманки, в которые люди слепо верят. С артефактами этого ничего общего не имеет.
Не став спорить, я вытащил руку из кармана и снова вытянулся на койке. Вслед за мешочком Лёня убрал в чемодан карандаш и монеты, а взамен опять вытащил оттуда книгу. Под шелест страниц и мерный стук колес я уснул.
— А та невидимая стена, ну которую ты перед ножом поставил, — допытывался я, беспорядочно листая “Стратегии магического боя”, - стихийный щит, да?
— Нет, — Лёня без особого энтузиазма оторвался от своей “Артефакторики”, - покров.
— А в чем разница?
— Дождись учебы, и тебе все объяснят, — уже привычно отмахнулся он и снова уткнулся в книгу.
Я с недовольством перелистнул страницу. Учебник, который он мне дал, явно предназначался не для начинающего уровня. Я усердно читал его весь следующий день, но, казалось, так ничего и не понял. В голове уже была полная мешанина из названий боевых техник и терминов, которые мне до сих пор ни о чем не говорили, а подробных описаний не имелось. Очевидно, учащиеся уже знали, что это, и повторно оно не разжевывалось.
— А сколько БЭМ было в том ударе? — спросил я, разобравшись хотя бы в единицах измерения. — Ну, когда ты его из купе вышвырнул.
— Около тридцати, — машинально ответил Лёня, не отрываясь от книги.
— А что такое БЭМ? — расшифровки в учебнике так и не нашлось.
— Дождись учебы, — привычно отозвался он.
— Да уже жду не дождусь! — проворчал я.