Страница 7 из 14
Анвар озадаченно озирался вокруг, пытаясь понять, что происходит.
– Вась, а чего мы тут делаем? Что это за хрен?
– Филькой зовут, потом вас познакомлю. Он раньше нашим был, теперь сам по себе ходит. Будет народ развлекать.
Татарин поморщился, но промолчал.
Когда зрители собрались, Филька оглушительно свистнул и махнул рукой куда-то в сторону. В центр круга вышли три молодца. Все были как с лубочной картинки: широкоплечие, лохматые, с длинными, тяжелыми руками, голые по пояс. Толпа одобрительно загудела – на драку таких глыб смотреть всегда интересно.
– Это, люди дорогие, ваши бойцы! Здоровые какие, ух! Я бы таких в плуг запрягал – десять раз поле перепашут!
Парни широко улыбались и щеголяли мускулатурой, стреляя глазами в стремительно краснеющих девушек в толпе.
– А теперь мой боец! – Филька снова свистнул.
После короткой паузы из толпы почти вывалился старик в пыльных штанах и рваном кафтане неопределенного цвета. Его кожа была похожа на кору: темная, потрескавшаяся, сухая. С круглого лица свисали длинные седые усы и клочковатая борода. Перегаром от него разило на несколько шагов.
Старик стоял покачиваясь, жмурясь на солнце. Зрители начали недоуменно переговариваться. Трое богатырей были растеряны.
– Почтенные господа, перед вами Прокопий Арсеньев, – объявил Филька. – Ветеран многих войн, был везде – от Германии до Урала. От славной армии российской его освободили по старости, но боевой дух в нем не погас. И я готов с вами всеми биться об заклад, что он по очереди положит каждого из этих вот парней!
Тишина на ярмарке сменилась взрывом хохота и улюлюканья. Не смеялись только Василий и Анвар, подозревавшие неладное. Кто-то тыкал в старика пальцем и смеялся, кто-то сердито сплюнул и ушел.
– Да-да, точно вам говорю: всех троих побьет и не вспотеет! – распалялся Филька. – Кто иначе думает – давай сюда деньги! Если не прав окажусь, то сразу верну в два раза больше! Ну, кто готов? Давайте, куда мне бежать-то?
Филька сорвал с головы шапку и вызывающе выставил ее вперед. Толпа подутихла, хотя многие продолжали хихикать и качать головами. Делать ставки никто не торопился. Филька повернулся к Василию. Тот быстро все понял и вышел вперед.
– Рубль против твоего хрыча! – громко заявил Василий.
– Принято, коли побьют его – отдам два! – задорно ответил Костяной.
– От меня тоже рубль! – сообразив, крикнул Анвар.
– Вот, люди готовы за счастьем погнаться! Остальные, не стесняйтесь!
Зрители снова засмеялись.
– Ты что, чудной? Ему помирать пора, какие драки! – крикнул кто-то. – Наши парни его в пыль втопчут, еще и тебе достанется!
Воодушевленные чужим примером, люди потянулись вперед, бросая в шапку монеты. Филька широко улыбался, не скрывая своего торжества. Закончив сбор денег, он отошел к краю толпы и крикнул бойцам:
– Ну, ребятки, чего стоите? В бой, только чур по одному! Кто деда положит – тому бутылку поставлю!
Первый парень – блондин со сломанным носом – вышел вперед под оживленные аплодисменты. Подошел к противнику, виновато ухмыльнулся:
– Извини, дед, но раз сам вызвался… Я тебя легонько, не в полную…
Прокопий что-то пробормотал и отвесил блондину молниеносную звонкую оплеуху. Парень отшатнулся, удивленно прижимая руку к щеке. Дед, все еще шатаясь, шагнул вперед и с размаху пнул блондина в колено. Удар был мастерский, прямой. Василий услышал неприятный хруст.
Толпа ахнула, замерла. Парень застонал, медленно замахнулся. Дед был быстрее и бросился вперед, орудуя кулаками и локтями. Череду ударов по ребрам и в живот он завершил еще одной пощечиной. Блондин жалобно вскрикнул и упал.
– Первый лег! – провозгласил Филька. – Давайте следующего!
Вторым на дело пошел веснушчатый рыжий. Этот был посерьезнее и решил не рисковать. Он сразу бросился на старика и ударил его кулаком прямо в плоский нос. Прокопий даже не попытался защититься – просто принял удар и отлетел в сторону, приземлившись на зад. Зрители засвистели, захлопали в ладоши. Василий покосился на Фильку – тот был абсолютно спокоен.
Рыжий сплюнул и побежал заканчивать свое дело, уже занося лапищу для нового удара. Дед неторопливо встал, в последний момент вильнул в сторону и бросил землю в лицо противнику. Пока тот рычал и прочищал глаза, Прокопий вскочил ему на спину и начал сосредоточенно бить парня по затылку, по ушам и по шее.
Рыжий пытался дотянуться до старика, метался из стороны в сторону, как пытавшийся сбросить непрошеного наездника конь. Но все напрасно – Прокопий вцепился в здоровяка мертвой хваткой. Через минуту рыжий сдался и рухнул на колени.
– Второй тоже готов! – задорно крикнул Филька. – Ну, третий, на тебя вся надежда!
Последний боец был чернявым и самым молодым из тройки. Сделав выводы из ошибок предшественников, он вышел осторожно, защищая корпус и лицо поднятыми руками. Прокопий перевел дыхание и ухмыльнулся.
– Молодец, хорошо на ногах держишься, – сказал он голосом, похожим на скрип старого колеса на дороге.
Парень не отвечал, продолжал приближаться, перескакивая с ноги на ногу.
– Не разговариваешь, дух сохраняешь… Правильно делаешь. Только на камень-то не напорись. – Прокопий ткнул пальцем в землю перед оппонентом.
Чернявый опустил взгляд на секунду. Этого деду хватило, чтобы подлететь и ударить парня прямо в глаз. Толпа взвыла. Даже Василий поморщился. Грязно ветеран дерется. Получается, конечно, хорошо, но грязно.
Дело кончилось быстро. Чернявый еще пытался отбивать быстрые выпады старика, но с одним глазом много не навоюешь. В конце концов парень просто вскинул руки, ругнулся и сел на траву.
– А вот и третий сдулся! – Филька сунул шапку с деньгами в карман и развел руками. – Извиняйте, люди, уговор есть уговор, ставки я забираю. Зато какую красоту увидели, внукам рассказывать будете!
Зрители недовольно загудели. Одни пошли помогать побитым. Другие пристально смотрели на Костяного. Василий тоже поймал на себе пару недобрых взглядов.
– Ребятки, давайте поедем куда-нибудь еще отмечать, – шепнул Филька. – А то здесь как-то невесело уже.
Забрав лошадей и побитую жизнью повозку Фильки, они поспешно ретировались. Погони они не заметили, но в соседней деревне все равно решили не задерживаться. С крестьянским правосудием шутки плохи.
Зато к отмечанию подошли с размахом. Филька купил колбасу, хлеб и солидный кувшин с самогоном. Первым к нему приложился отдыхавший после драки Прокопий. Затем пахнущая грушами емкость перешла к остальным. Проехав еще пару верст на север, компания остановилась и расположилась на обочине, рядом с полем ржи.
Солнце уже приближалось к горизонту. Раскинувшееся рядом поле ржи приятно пахло и тихо шелестело на ветру. Василий глубоко вздохнул. Приятно иногда от дел отвлекаться.
– Красиво дерешься, Прокопий, – сказал Анвар. – Как научился?
Молчавший почти все поездку старик встрепенулся и с подозрением посмотрел на татарина, будто впервые заметив его.
– А ты кто такой? – проскрипел он.
– Меня Анваром зовут. Я вот с этим, длинным, – это Вася.
– Ага… Вы из лихих?
– Может быть. – Анвар улыбнулся. – Как догадался?
– Да у вас на лбах написано, знаю вашу породу. – Старик еще раз приложился к кувшину и непринужденно расположился под деревом. – А драться научился как все – упражнялся.
– Я раньше таких талантов не видел, – отметил Василий. – Как ты так удар держишь?
– Бог благословил. С детства крепким был – матушка говорила, что меня как-то осел лягнул. После этого боли уже и не чувствую. Однажды, когда служил, меня пруссак штыком проткнул – вот тогда нехорошо было. Но ничего, встал сразу, дал ему в ухо, а потом…
– Замечательная история, потом расскажешь, – перебил Филька. – Господа хорошие, посчитал наши заработки – получайте свои доли. Вам по одной десятой.
Василий получил два рубля. Он ни на секунду не сомневался, что его обдирали, но спорить не хотелось – настроение было слишком приятным. Вечер был теплый, где-то вдалеке запели птицы.