Московское сукно

Изо всех сил изображая испуганное мужицкое раскаяние, Марк потупил взгляд и кивнул.

– Скотина безмозглая! Пшел вон отсюда, без платы останешься! Оставь сумку и жди снаружи, смотреть на тебя не могу! – Доктор оскалился и ткнул пальцем в гиганта: – Твоя помощь нужна. Ничего сложного, просто делай, что говорю.

Исполин что-то озадаченно промычал и засуетился. Тем временем Марк вышмыгнул из дома во двор. Огляделся – улица была пустой, только собака на соседнем дворе неторопливо грызла кость. Может, это хороший знак?

Пригнувшись, Марк начал пробираться вдоль стены в сторону сарая. По старой привычке чувства обострились, дыхание стало глубоким и медленным. Цеп приятно тяжелил карман.

Обогнув дом, вор заметил стоявшую у забора фигуру – судя по всему, это был второй охранник. Марк нырнул за удачно расположенный куст рябины и обдумал план. Скорее всего, мужик вооружен, но не ожидает нападения. Если и дальше притворяться глупым ассистентом, который не может найти отхожее место, то можно подобраться близко, а там уже как обычно. Он положил руку на цеп, приготовился и осторожно выглянул из укрытия.

Неподалеку от сарая рассеянно строгал ножом палку Андрей Корча. На нем был свежий синий кафтан, на вид дорогой. Сапоги тоже были новыми. Значит, новые хозяева платят хорошо.

Марк нервно сглотнул. Грабить знакомых воров ему еще не приходилось – сама идея казалась чем-то глубоко неправильным. Еще его пугала боевая слава Корчи. Поговаривали, что в лучшие годы он мог раскидать несколько человек со связанными руками. А хуже всего было то, что он наверняка узнает Марка даже с бородой. В прямое столкновение идти нельзя…

За забором раздался стук копыт. Вскоре что-то остановилось за забором – из куста Марк не видел, кто это. Но имел крепкие подозрения. Корча нахмурился, отложил палку и, поигрывая ножом, крикнул:

– Подсказать чего, мужики?

– Да нет, мы просто стоим, – ответил знакомый голос дворового Фонтерновых.

– А здесь нельзя стоять.

– Почему это?

– Потому что нельзя. Да и пархатых здесь не любят.

– Знаешь что, уважаемый! – возмущенно заголосил Петр. – Я буду стоять где хочу, не просто так разрешение получил…

– По-хорошему говорю, езжайте отсюда.

Корча шагнул к забору, повернувшись спиной к дому. Лучше возможности уже не будет.

Марк выскочил из-за куста и побежал. Оказавшись у цели, он схватил край кафтана и рывком натянул его на голову старого вора. Корча зарычал, вслепую ударил ножом. Марк еле успел увернуться от лезвия, дернул кафтан на себя. Старый вор удержал равновесие и чуть не поймал Марка подсечкой.

Борьба продолжалась несколько секунд. Противники пыхтели и топтались по кругу, пытаясь повалить друг друга. В конце концов Марк все же смог достать Корчу цепом. После четвертого удара тот обмяк и повалился на землю.

Отдышавшись, Марк посмотрел на побежденного: из раны на траву уже капала кровь. Он очень надеялся, что не переусердствовал и не убил бывшего подельника и собутыльника. Особенно теплых чувств к Корче он не испытывал, но все равно как-то грешно.

– Красиво махаешься, – отметил Петр.

Марк с опаской посмотрел в сторону дома. Признаков беспокойства не было, с оружием никто не выбежал. Может, звуки драки там и не услышали.

– Могли бы и помочь.

– Нам не за это платят. – Еврей пожал плечами. – Да я и не люблю драться. Может, с ящиками поторопимся?

Скрежеща зубами, Марк подошел к сараю. Дверь была полуоткрытой, без замка, даже без засова. Несведущий человек посчитал бы, что у больших ценностей должна быть серьезная защита. Но любой опытный вор знал, что охранники все сделали правильно: замки привлекают лишнее внимание.

Внутри сарай был непримечательным – темным, с покрытым соломой полом. В одном углу лежали инструменты, в другом покоилась груда тряпок. Но взгляд Марка был прикован к десятку бугристых мешков у стены. Он почувствовал, как пот выступил на лбу, а сердце начало стучать быстрее. Нужно проверить. Он осторожно развязал первый мешок и заглянул внутрь.

Небольшие слитки были свалены друг на друга, как редька. Вор вытащил один, смахнул пыль рукавом, присмотрелся. Осторожно укусил. Точно серебро – или такая качественная подделка, что разница в цене будет незаметной. Перед ним действительно лежала огромная куча денег.

Марк давно не работал так вдохновенно. Мешки были тяжелыми, но он забрасывал их в телегу на бегу – Петр еле успевал ловить. Когда добыча была уложена, подельники уставились друг на друга с широкими улыбками.

– Это что же, француз, – получилось у нас?

– Получилось, поляк… Теперь за твоей плавильней дело – езжайте.

Дворовой щелкнул поводьями. Лошади с заметным недовольством оторвались от пощипывания травы, фыркнули, но все же тронулись с места. Марк затащил все еще неподвижного Корчу за сарай и поторопился к карете. Он едва успел устроиться на козлах, как из дома в сопровождении гиганта вышел Кляйн.

– Значит, припарки делайте три раза в день, на чистой воде. Ест пусть супы или щи, только капусты немного. И напрягаться ему не надо, а то хуже станет. Если повезет, через пару дней на ноги встанет.

– Ага, понял. – Рядом с серьезным доктором здоровяк почему-то казался меньше. – Спасибо большое, помолимся за вас…

– Да не за что. Доброго здоровья вам.

Кляйн украдкой посмотрел на Марка – тот кивнул.

Когда они отъехали на достаточное расстояние, немец перелез из салона на козлы и вытер платком пот со лба.

– Как прошло?

Марк с наслаждением сорвал с лица бороду и бросил ее в лопухи.

– Десять пудов серебра. Все увезли. Только одна проблема: охранял их наш дорогой друг Андрей.

– Корча, что ли? Он тебя видел?

– Не думаю.

– Ну хотя бы. Остальные двое тоже странные, все со шрамами, у больного под кроватью ружье лежит. Явно не святые люди.

– Недобрая артель.

– Очень. Не хотелось бы с такими общаться.

Карета катилась по направлению к Москве. Зной начал спадать, жители Хамовников выходили на улицы и огороды, разносчики мелких товаров отправились в последний обход перед вечером. Скучавшая дома девочка вышла на дорогу и пошла гулять, широко размахивая из стороны в сторону прутиком, – ее брат говорил, что так солдаты саблями дерутся.

Прутик что-то подцепил. Девочка посмотрела за лопухами и увидела странный парик, похожий на бороду. Довольная находкой, она побежала домой – похвастаться перед матерью. Та давно хотела новую тряпку.

Под мостом

Камер-коллежский вал делил Москву на две части. Внутри было тесно, дорого и относительно благополучно. Снаружи было просторнее, дешевле и беднее.

У москвичей с валом были связаны не лучшие воспоминания. Учредили его еще при императрице Анне для сборов платежей с въезжающих в город купцов. Затем, уже при Елизавете Петровне, таможню отменили. Место сборщиков заняли полицейские, дотошно проверявшие паспорта. А во время эпидемии вал стал границей, за которой разрешалось хоронить умерших. У застав тогда скапливались целые очереди из повозок с трупами и беженцев.

Покровская застава была небольшой, но оживленной – через нее проходили большинство приезжих с юга. Одиннадцать лет назад Василий бежал из города именно через нее. Теперь же он сидел на пне с другой стороны, рассеянно наблюдая, как мужик пытался что-то объяснить усталому солдату, тыкая пальцам в своего осла. Высоко над ними солнце медленно катилось к горизонту.

В начале своей воровской карьеры Василий боялся даже смотреть на полицейских. Ему постоянно казалось, что все вокруг знают о его грехах и вот сейчас, сейчас точно его схватят. Но со временем он понял, что порядок в России охраняют не самые умные и проницательные люди, у которых и без него много дел.

Тем вечером ему все равно было неспокойно. Пистолет и нож неприятно оттягивали карманы, в горле пересохло. По пути он попытался смыть грусть в бане и кабаке. Лучше не стало.

Из маленького деревянного дома напротив заставы вышли двое. Первым был сутулый, одетый в поношенный плащ мужчина лет пятидесяти с настороженным лицом – секретарь Дубов. За ним следовал Анвар.