Страница 3 из 30
Вернулся в комнату и начал собираться в дальний поход. Нет, можно было бы, конечно, купить сортирной бумаги в двадцати метрах от общаги, но там дороже, а у меня, сами понимаете, с деньжатами некоторая напряжёнка. Поэтому я слётаю в фикспрайс, где можно купить восемь рулонов двухслойной всего за восемьдесят девять рублей! Тогда как в приобщажном магазине ОДИН рулон паршивого качества туалетки стоит двадцать рублей! Эх, наживаются на бедных студентах, буржуи!
Так, надеваю свои элитные полуботинки — Доттерпилер Интрудер, купил два года назад с первой в жизни получки, за четыре с половиной тыров! Ни об одном рубле не пожалел, так как обувь оказалась просто неубиваемой. Ну и вообще, с детского дома стараюсь держать обувь и одежду в образцовом порядке, чтобы не тратиться понапрасну.
Теперь надо найти свежую футболку. Уже май месяц, на улице двадцать градусов тепла, поэтому куртку надевать необязательно. Полез в шкаф, ковырялся там пару минут и выудил свою любимую футболку: тёмно-серую и со стилизованной надписью «Black Sabbath». Обожаю эту группу, ну и вообще, я больше по року. Причём не по современному русскому или говнарьскому (6) псевдопанк-поп-хрен-его-знает-что, а по нормальному року и металу. Metallica, BlackSabbath, LedZeppelin, DeepPurple, AC/DC, Judas Priest, Кипелов, ранняя Ария — сечёте, о чём я?
Джинсы у меня вроде норм, ну и я не на званый обед вроде как иду, поэтому надеваю ремень с металлическими набойками, накидываю рюкзак и двигаю на выход. А, забыл кулон.
Кулон — дешёвка из чёрного янтаря, то есть гагата. Единственная память о родителях, точнее об отце. Когда мне было семь лет, отец подарил его мне, сказал, что это ценная находка с языческого капища. Якобы, этот шарик является набалдашником с ножа для жертвоприношений. Получается, отец спёр археологическую находку, после смерти родителей я потом долго переживал насчёт этого эпизода. Даже относил шарик в краевой музей, но мне сказали, что это херня на постном масле, а не находка и не надо отвлекать занятых людей от работы. В итоге я решил сделать из него кулон. С тех пор и ношу. В память об отце.
Ладно, что-то я начал ностальгировать. Пора идти! В кармане предпоследние двести рублей, не забыть бы купить бичпакет и хлеб на ужин.
Двор общаги, какие-то типчики сидят на лавке и курят. О, да это же Славян с третьего курса.
— Славян! — помахал я ему.
— О, здоров! — приветствовал меня подорвавшийся с лавки парень. — Посоны, это Лёха Душной, мой старшак.
Я эту херобору со «старшаками» и «младшаками» или как там их называют, не особо приемлю, но иногда, в час нужды, использую для дела. Например, сейчас.
— Дай курить, — попросил я у Славяна.
Славян достал Сальворо в мягкой пачке. Сигареты Сальворо — настоящее говно, но я со вчерашнего вечера ничего не курил, поэтому не до жиру.
Достав из пачки сигарету, я прикурил её от заботливо подставленной Славяном зажигалки и с наслаждением затянулся.
— Что там как, не обижает никто? — для проформы спросил я у паренька. — Если что, скажи, я пообщаюсь с ребятами, решим вопрос.
За шесть лет в медухе невольно обзаводишься полезными знакомствами, поэтому я знаю пару ребят, готовых выступить за справедливость, если «младших обижают». Полублатная хрень, конечно, но в общаге так заведено. Впрочем, если человек не может себя как следует поставить, то ему и помогать не будут. Я сам на первом курсе регулярно получал по шайбе, пока не начал давать отпор. Чуть до поножовщины не дошло, пока не вмешалось несколько ребят с шестого курса. Они уже давно вкалывают в медицинских учреждениях Владивостока и не только, нарабатывают стаж и вообще уважаемые специалисты. Но тогда они были обычными студентами опергруппы. Так что я чувствую некую ответственность за младшекурсников, потому не могу не спросить, как дела у Славяна.
— Да не, нормально всё, — махнул рукой парень.
— Ладно, пойду я тогда, — решил я не задерживаться. — Успехов.
— Бывай, Лёха, — кивнул Славян.
И как обычно, младшекурсники сочли своим долгом пожать мне руку на прощание. Чувствую себя культовой личностью, хех.
Карту на мобиле открывать не стал, так как в фикспрайс хожу издавна и дорогу знаю.
Ну, потопали…
В морском контейнере воняло ржавчиной и человеческой мочой. Всюду валялись осколки от разноцветной стеклотары, обрывки одежды, окровавленные тряпки и всякий хлам. Может показаться, что этот контейнер облюбовали бездомные, но причины такого бардака таились в особом назначении этого мрачного помещения.
— Хек! — выдохнул Стрельников.
В спортшколе, где он получил единственное в жизни образование, ему в рефлексы забили важный постулат: удар должен быть на выдохе.
Висящий на цепи человек вряд ли оценит технику нанесения ударов, ему определённо не до этого. Он скулил как собака, вскрикивая при каждом соприкосновении кулаков со своей спиной. Отбивать почки много ума не надо, но ум и так не был сильной стороной Сергея Сергеевича Стрельникова.
— Пож… пожалуйста… — просипел должник Босса.
— Чего? — не понял Сергей, прекратив избиение.
Бинты на руках были покрыты кровью. Нехорошо, конечно, что такие хорошие боксёрские бинты приходится выкидывать после каждой «беседы». Стрельников просил Босса, чтобы тот разрешил ему использовать боксёрские перчатки или хотя бы шингарты, но положительного ответа так и не получил. Боссу почему-то было важно, чтобы Сергей избивал «собеседников» почти голыми руками.
— Я всё скажу… Всё скажу… — заскулил должник.
— Говорить будешь, но только когда я скажу! — ответил Сергей и продолжил избиение.