Последний переход

– Как ежик в зиму! – заверил Княженцев. – Насилу добудился.

– А он говорит, что глаз не сомкнул?

– А-а, небось маялся, маялся полночи, а потом мгновенно вырубился – вот и почудилось, что не спал.

– Может быть… – тут Аркадий как-то рассеянно улыбнулся. – Ну что ж, лимон у нас есть, заварка есть, осталось кипятку раздобыть. Сейчас займусь!

Он взял термос и направился за кипятком.

Через четверть часа все сидели в купе, завтракали, пили чай. Семен еще разок пожаловался на бессонницу, впрочем, тут же добавил, что и спать ему совсем не хочется; взял кружку горячего чаю, насыпал туда сахару и с аппетитом стал прихлебывать. Аркадий с Егором обменялись понимающими лукавыми взглядами, Егор постарался спрятать улыбку.

– Сейчас прибудем, – пообещал Павел, когда завтрак был закончен. – Идем по расписанию, минут через десять должны быть на месте… Давайте-ка готовиться.

– Да уж куда готовиться, и так готовы, – заметил Виталий ворчливо, но Павел цыкнул на него и сказал, что надо перетаскивать вещи в тамбур.

Это было справедливо. Только они начали перетаскивать, как поезд замедлил ход, проехали за окном будка, забор, какой-то столб; лязгнули буфера, вагон качнуло вперед, далеко впереди тепловоз предостерегающе заревел.

Прибыли.

Стоянка была минутной – только сгрузились, как поезд дернулся, лязгнул и стал набирать ход.

Последний вагон прокатил мимо путешественников, удаляясь, вместе с ним стало стихать громыхание колес. Голова поезда начала втягиваться влево, за лесную сопку, тепловоз вдруг прощально свистнул оттуда…

Они остались на дощатом перроне одни.

Почему-то защемило сердце – слабой, тихой грустью; так, впрочем, всегда бывает, когда смотришь в даль убегающих куда-то рельсов – пусть даже трамвайных…

– Эй, господа! – прервал лирическое настроение Егора жизнерадостный Пашкин голос. – Вы чуете? Воздух-то, воздух-то каков!.. Как в райских кущах! Вдохни, князь, вдохни поглубже, что ты как пасынок за обедом!..

Егор подумал, что на пасынка он вовсе не похож, но спорить не стал. Послушно вдохнул, затем еще. Ей-богу, воздух был как воздух, никакого райского дыхания Княженцев не ощутил.

Но Павел-то, несомненно, это ощущал. Он закрыл глаза, упер руки в бока и блаженно вдыхал воздух и ртом, и носом, после чего медленно, бережно выдыхал его, смешно вытягивая губы.

– Слушай, йог, – серьезно сказал ему Аркадий. – В лесу подышишь, там хоть через все отверстия… Давай-ка поищем кого живого, насчет дороги разузнаем.

– Карта есть, – молвил Забелин, не открывая глаз.

– Карта картой, а уточнить не мешает… Пойдем-ка. Пусть ребята с вещами побудут тут, а мы с тобой сходим.

Пашка открыл глаза, посмотрел вправо и сказал:

– Уже не надо. Вон оно, должностное лицо, само к нам идет.

Все повернулись туда и увидали, что действительно, неспешным ходом к ним приближается невысокий дедок в форменной железнодорожной фуражке. В левой руке служитель МПС держал неимоверно грязный желтый флажок.

– Доброго здоровья, – вежливо приветствовал он гостей еще на подходе, шагов за десять.

– И вам того же, товарищ командующий! – Пашка шагнул навстречу «командующему», который охотно протянул руку для приветствия. Они поручкались, а затем дедок так же церемонно поздоровался со всеми остальными, после чего достал носовой платок, зачем-то вытер губы, крякнул и наконец спросил:

– Туристы?

– Точно так, – весело откликнулся Павел.

– Хорошее дело, – не стал возражать старик, еще раз утер губы и подбородок, спрятал платочек в карман. – Куда путь держите?

– До реки, – ответствовал Забелин бойко. – Вот кстати, хотели уточнить маршрут. Не знаете, как проще добраться?

– Так, так… – молвил абориген. Сдвинул на затылок фуражку. – До какой… реки? – сказал он с паузой.

– Ну, вот те на! У вас тут что, еще какая-то Угрюм-река течет? Река Кара-су – есть такая?

Железнодорожник внимательно смотрел на Павла. Моргнул, откашлялся и высказался странным образом:

– Это да, конечно…

И отчего-то не по себе сделалось Егору. С чего бы вдруг?.. – он не сказал бы. Что-то напомнила ему эта картинка, но вот что именно… Нет, не вспомнил.

– То есть? – ни черта не понял и Пашка.

– Ну, то есть да… Кара-су – это вон туда, через вон эту сопку Можно напрямки, через перевал, можно в обход. А там в аккурат чуть влево взять, и часа через четыре вот она, Кара-су. Излучина.

Павел кинул взгляд на сопку, о которой было сказано.

– Часа четыре?.. Погоди-ка, отец. Это ты что-то динаму нам запустил. Сейчас я карту тебе покажу…

Он полез во внутренний карман куртки, зашуршал бумагой. Егору стало интересно, он тоже подошел.

Пашка развернул карту.

– Вот, отец, смотри. Километров десять, не больше! Мы ведь прикидывали, Аркан, да?

– Да, – подтвердил Аркадий. – По нашим прикидкам, на переход часа два должно уйти.

– Ну вот, – сказал Забелин. – Может ты сбился, отец? Карта-то вряд ли врет.

– Может, и сбился, – спокойно согласился «отец». – Я в той стороне давно не был. Не хожу.

– Почему? – тут же спросил Аркадий.

– А чего там делать? – удивился дедок совершенно искренне.

– Ну, как чего… Охота, рыбалка, грибы, ягоды…

– Э-э, мил человек!.. Да этого добра и здесь видимо-невидимо. А добра от добра искать – сам знаешь, что за история.

– Отчего же, – Аркадий улыбнулся скуповато. – Мы вот, похоже, пошли искать…

– Ладно. – Павел нахмурился. Ему надоело вести никчемные разговоры, и он убедился, что ничего нового им уже не выжать. – Все, отец, спасибо за информацию, – и свернул карту.

– Да не за что.

– Пошли, – скомандовал Забелин. – Собираемся.

Навьючились очень быстро. Аркадий с Павлом делали это умело и другим помогли.

– Готово, – сказал Пашка, поводя плечами – пристраивал поудобней кладь на спине. – Бывай здоров, папаша!

– Хорошей дороги, – пожелал служитель. – Вон тропка, видите? Вот по ней, она сама выведет. У самого отрога разделяется: влево в обход, вправо – на перевал. А там как знаете.

– Узнаем, – кратко прозвучал ответ. – Н-ну, личный состав, за мной.