Страница 6 из 178
— Так вот, узнали всё это дело чекисты, да нагнали солдат. Всё честь по чести — окружили, оцепили, вертушки военные над посёлком. И объявляют по матюгальнику — либо сдаётесь, либо всех покрошим на бишбармак. Ну, а чужаки, сам знаешь, без боя сдаваться не любят. Попытались прорваться, и, может, чего и получилось бы у них, но там и Костя был, и Инна, что льдом любит побаловаться, и ещё с десяток другой из этого, как его, второго поколения. И это не считая Игроков попроще, навроде тебя, парень, да целой армии солдат. Хотя, если честно, нас, солдат да Игроков попроще, они бы в салат там покрошили — сотни три их там было, и магов десятка четыре. Но нашла коса на камень — Костя с Инной сцепились с их главарями да отбросили их обратно. Вот тогда то самое интересное и началось.
Выкинув бычок в окно, прапорщик сплюнул и поднял стекло.
— Вышел простой люд и говорит — что ж вы, уроды, творите, а? Они ж, в отличии от вас, таких сяких да нехороших, нас защищали, а вы теперь на них с автоматами?! Не дадим, мол, убирайтесь откуда пришли, господа хорошие, либо стреляйте по нам! Ну и мы остановились — не будешь же в безоружных баб да стариков стрелять, правильно? И не только солдаты — даже офицеры, даже чекисты, стоят, орут на людей, но оружие не трогают. Попробовали с вертушек да гранатомётов — а они там щитами колдовскими обиваются, не прошибёшь так просто, надо в атаку идти, дать место нашим колдунам да всяким мечникам, что бы вблизи его прошибить. А народ возьми да встань вокруг этого их купола — доведены были, понимаешь, людишки, до самой крайности. Видели, что солдаты глаза отводят, автоматы опускают, понимали, что никто стрелять не будет. Вот тогда-то всё и случилось.
Помолчав немного, Налойко тяжёлым голосом продолжил.
— Командовал той операцией полковник Чистаков. Суровый мужик, конторский офицер, старой закалки — так о нём говорили. Берёт он матюгальник и орёт — не разойдётесь через минуту, прикажу огонь открыть. А люди ему в ответ — не посмеешь, шакал паршивый. Да я и сам, честно говоря, так думал. А он минуту прождал, да как прикажи стрелять на поражение. Никто, естественно, не решился. Инна с Костей и остальные ваши стоят, молчат, растерялись — не такие они ещё матёрые были, как сейчас, ох не такие. Чистаков как начни на своих орать, угрозами сыпать, а бойцы всё одно взгляд прячут, мнутся, но оружия не поднимают. И тогда полковник решился, так сказать, пример подать. Стоял там у него рядом пулемёт, на треного. Он пинком стрелка отогнал, вскинул оружие — здоровенный, лосяра, несмотря на годы был — и дал очередь в воздух.
— И никто не вмешался? — поразилась Оля.
— Никто, — подтвердил он.
— А чего пинками их не разогнали? Вас же там целая рать была, как ты говориш, — подал голос Юдин.
— А жителей — сотен пять-шесть, — ответил Налойко. — И это минимум. Начни мы их гонять, чужаки бы тут же ударили бы, не дураки же. Настоящая бойня началась бы, гражданские бы путались под ногами, и враги бы, скорее всего, прорвались бы. Не все, с потерями — но большинство гадов бы ушло. Так вот, полкан наш, психанул видать — народ то, совсем осмелев, смеяться начал. И он дал залп прямо по толпе. Десятки человек разом погибли — старики, женщины, мужики… Что тут началось! Народ рванул, куда глаза глядят — по большому счёту прямо на нас. И именно в этот момент чужие ударили. Там такая бойня была, слов не хватит описать этот ужас. Заклинания, пули, стрелы, снаряды, гранаты, вертушки сверху палят, бойцы в рукопашку лезут — с копьями, мечами, топорами и прочей приблудой. Хаос начался, одним словом. Из-за того, что гражданские под ногами путались, народу померло — тьма. И что самое поганое, часть вражин таки прорвалась, самые матёрые из них.
Немного помолчав, прапорщик продолжил: