Страница 9 из 11
Мое присутствие было чисто формальным, но обязательным. Так что, едва я явилась, служители на помосте оживились и взялись за жутковатого вида толстые и длинные палки — ферулы.
Честно говоря, через пять минут, когда наказание началось, я мысленно обругала все местные приличия нехорошими словами. Потому что ткань ни капли не защищала от ударов и очень скоро украсилась алыми разводами, служки с ферулами лупили от души, не жалея. Так вот, прилипшая к ране тряпка, даже стираная, не слишком хороша в плане обеззараживания.
Парни, как тут и принято, демонстрировали выдержку и переносили наказание молча. На притихшей площади слышно было только, как тяжелые ферулы врезаются в плоть. Уй… жуть.
Я еле дождалась, когда весь кошмар закончится, и, хотя парни порывались встать и пойти самостоятельно, быстро отдала команду толпившимся позади помоста слугам: ловить, укладывать на носилки и бегом в лечебницу!
Тоже мне, герои нашлись…
А кстати, почему Ланлинь не было на площади? Струсила? Не хотела видеть, к чему привел ее авантюризм?
* * * * *
— Я так, уточнить на всякий случай, вдруг не расслышала. То есть смазывать пострадавшие задницы тоже должна я? — уточнила я, смерив хмурым взглядом Ван Бохая.
Тот, обреченно зажмурившись, уже просто несколько раз быстро кивнул. И, не дождавшись от меня следующей реплики по причине глубокой задумчивости о несправедливости этого мира в целом и вредности одного божка в частности, выпалил скороговоркой:
— Ну, Джейсин, это же обычное дело, что целитель, который наблюдал за проведением наказания, после и оценивает состояние наказуемых, заодно оказывая первую помощь.
— А на помосте я что делала, по-вашему?! Как раз и оценивала их состояние, разве нет? — справедливо возмутилась я, всплеснув руками.
Нет, положа лапку на сердце, мне, как в некоторой степени целителю, было глубоко наплевать, чью раненую задницу лечить. В конце концов, не они первые, но искренне надеюсь, что они последние. У Сан Линя все было в более плачевном состоянии, что не помешало мне измываться над ним, приводя его спину и филей в божеский вид. Да и парней мне жалко. Придурки, конечно, что пошли на поводу у Пылинки, сами виноваты… Но гадский лотос никто не отменял. А узнав за эти несколько месяцев парней получше, я успела проникнуться к ним симпатией.
Вот только проблема в том, что я как раз не простой рядовой целитель, служащий тут невесть сколько и ко всему привыкший! Несмотря на все мои сделанные здесь открытия в области алхимии, я остаюсь все той же Джейсин, бывшей невестой Шуая. И было бы весьма странно, если бы я сейчас такая с порога: «Что? Пожамкать поротые попки бывшего жениха и его телохранителя? Бегу-у!»
Посему я продолжала дальше разыгрывать праведное негодование и стеснение, старательно краснея и бледнея в нужных местах. Чему немало способствовал так и рвавшийся наружу просто-таки гомерический хохот. Одним лишь Бохаем не ограничившись, я еще минут пять-десять поломала комедию перед главным целителем. А получив его категорическое нет и малость злорадное напутствие больше не нарушать правила, направилась к небось заждавшимся помощи парням.
К моему приходу им уже должны были помочь избавиться от одеяний для наказания. Слуги и позаботились, зная, что и как следует делать, доставляя провинившихся в павильон целителей после экзекуции. Отдирать потом присохшую к ранам ткань… Бр-р!
Негромкие перешептывания пострадавших с периодическим ойканьем и шипением сквозь зубы я услышала сразу, как переступила порог лазарета, разделенного на секции ширмами. Мысленно еще раз пожелав много всякого-разного тому, кто придумал использовать столь садистские методы воспитания, я шагнула за нужную мне ширму.
— Джейсин?! Какого? Все нормально, позови целителя! — на диво синхронно заорали они и даже умудрились как-то прикрыться простынками. Не иначе как задействовали ци, вряд ли они были способны действовать так шустро в их нынешнем состоянии. Отходили ребят неслабо, мягко говоря.
— Увы, вынуждена вас разочаровать. Сегодня я вместо него, — ответила я спокойно, с целью их утихомирить. Но, кажется, вышло слишком спокойно, едва ли не угрожающе. По крайней мере, медведь некрасиво выпучил глаза, а Шуай нервно сглотнул.
— Ты же моя бывшая невеста… — практически простонал он. — Кто угодно, но не ты.
Вот-вот, примерно такой реакции я и ожидала. Хм, может, потому меня и приставили? Слышала, стыд — неотъемлемая часть сурового наказания, должного направить на путь истинный… А тут одним махом двух зайцев. Точнее, трех. Джейсин, так-то, тоже положено смущаться и стыдиться. Мне Сан Линь в свое время все уши прожужжал о правильных реакциях нормальных девушек, так что я теперь ученая.
Только, на мой взгляд, перед парнями притворяться уже поздновато, во мне и так странностей накопилось, которые они видели, слышали и на себе ощутили не раз и не два. Поэтому закатывать глаза и подыгрывать в представлении «ах, голый мужчина — это ужас и позор всему свету» у меня не было ни малейшего желания.
— Да ладно, как раз хорошо, что бывшая невеста, — усмехнулась я, пробираясь по проходу между двумя лежанками и начиная выкладывать на тумбочку малый медицинский набор — чистые прокипяченные тряпочки, снадобья, мази и прочие полезные вещи. — Была бы действующая — было бы неловко. А так и у меня видов нет, и тебе стесняться нечего, не чужие ж люди. Давайте, быстрее сядем… кхм… я хотела сказать, начнем — быстрее закончим.
— Джейсин! — хором взвыли парни, когда я попыталась сдернуть с них простыни. Вцепились как в последний оплот добродетели и наперебой выкрикивали разные глупости. Да только кто б их слушал? Честно говоря, мне и правда хотелось как можно скорее разделаться с этой докучливой обязанностью, и голые мальчишеские задницы — последнее, что могло остановить меня на этом пути. Чего я там не видела, спрашивается?
— Кто будет орать и брыкаться, того привяжу и добавлю, — свирепо рыкнула я, когда мне надоело играть в перетягивание простынки. — Что? Думаете, не смогу? Да запросто. И вы даже пожаловаться не посмеете на то, что вас девчонка отшлепала, как сопливых малышей!
Мои последние слова оказали эффект разорвавшейся бомбы с паралитическим газом. Оба несчастных так и застыли с вытаращенными глазами и приоткрытыми ртами. Что позволило мне без труда выдернуть простынки из ослабевших пальцев и оценить, наконец, поле деятельности.
М-да. Ну, ферулы — не палаческий кнут, такого ужаса, каким собирались до смерти запороть дикого лиса, тут не было. Но не сказать, что мне, а особенно парням, от этого стало сильно легче.
Что спины, что задницы — лиловые от синяков да плюс в алый потек. Какой-нибудь дизайнер фильма ужасов за такую натуру ползарплаты бы не пожалел. Черт, жалко мальчишек…
— Кто ж вас на веревке тянул артефакты воровать, несчастья вы ходячие, — не сдержала я горестного вздоха и первым делом принялась лечить домашнего лиса — то ли за счет того, что он был ниже ростом и тощее, то ли потому, что выставил себя главным инициатором, но его тылы выглядели страшнее, чем медвежьи. — Я понимаю, красивая милая девочка, первая любовь… но головой-то хоть немного думать надо!
Юань Шуай в ответ на мою воркотню только уткнулся малиновым лицом в подушку и пламенел на меня ушами, не пытаясь даже возразить. Кроме того, он стоически, без малейшего писка, терпел не самые приятные зелья, которыми я сначала промывала, а потом осторожно смазывала его заднюю часть.
Зато медведь на соседней койке сопел и пыхтел так выразительно, что ему, молчуну по жизни, даже слов не требовалось, чтобы передать свое отношение к ситуации.
Правда, когда я занялась его ранами, сопеть и пыхтеть он перестал, демонстрируя ту же стойкость к боли, что и домашний лис.
Я закончила только через час, потому что кое-какие зелья после применения надо было строго по времени смыть другими, потом наложить примочки с третьими, а кроме того, напоить пострадавших отварами. Аж упарилась и с легким стоном выпрямилась, разгибая поясницу. Э-хе-хе…