Эхо твоей жизни

Глава 2

Твой успех. Моя смелость.

Тайлер любила дух театра. Любила убранство помещения, церемонную волнующе-тягучую атмосферу перед представлением, монотонный гул публики, витающую в воздухе торжественность. Её волновало само пребывание в Sublime Opera, в этом коктейле запахов, приглушенных голосов, взглядов, улыбок, элегантных нарядов. Даже лёгкое поскрипывание кресел так приятно вливалось в общую симфонию сиюминутного эгрегора зрительного зала.

Держа Винса под руку, она восхищенно рассматривала окружающую обстановку холла театра, в котором бывала уже десятки раз.

“Винсент, Тай!” – к Морганам подлетело воздушное создание в светло-розовом платье, принеся с собой тонкий аромат дорогих духов.

Тряхнув весёлыми платиновыми кудрями, явление прощебетало:

“Вот вы где! Наконец я вас нашла! Рэй, они здесь!” – блондинка обернулась к кому-то позади себя.

“Молли, ты как всегда неотразимая зефирка!” – радушно поприветствовала девушку Тайлер.

“Она неугомонная зефирка “ – подхватил шутку подошёдший невысокий элегантный мужчина лет сорока.

“Рэээй!” – игриво протянула Молли, легонько толкнув локтем мужа в бок, продолжая сиять.

“Привет, Винс “ – после обмена рукопожатием Рэй добавил: “Коньяк в местном буфете – та ещё кошачья моча”.

“Мы уже давно здесь “ – со смешком закатила глаза Молли.

Рэй Каллен, лучший друг Винса, пожалуй, единственный человек, к которому Винсент питал искренние тёплые чувства. Он был своего рода слабостью Моргана. Парни познакомились двадцать лет назад на какой-то студенческой попойке и с тех пор не расставались. Сегодня Каллен владел итальянским рестораном, который был его выстраданным детищем с самого первого фунта прибыли.

Его жена Молли – белокурое эфирное создание, созданное из звонкого смеха, детской беззаботности, любовных романов и лени. Смотря на наивность и беззащитность Молли, как и на её бесконечную доброту, Тайлер всегда благодушно удивлялась как та умудрилась дожить до 35 лет с такой “пыльцой единорога” в голове…

Рэй и Молли часто бывали в особняке Морганов, вместе и порознь. Молли обожала розарий Тай – маленький эдем ее оранжереи. Невероятно умилительно было наблюдать как кукольная Молли гуляет среди роскошных роз, всплескивает ладошками от восхищения, мурлыкает что-то себе под нос, нежно касаясь своими фарфоровыми пальчиками прекрасных соцветий. Она сама была как неожиданно оживший цветок. Рэй Каллен, казалось, именно так и воспринимал свою супругу: восхитительное сказочное создание, трогательный предмет своего обожания.

Тай – или Ти как её называли близкие – любила общество фееподобной миссис Каллен – несмотря на кажущуюся зефирную невесомость, Молли многие годы была единственным и преданным хранителем её мыслей. Можно было бы сказать “тайн “, но в накатанной жизни Тайлер Морган не было того, что называют “вторым дном “. Волнующая эйфория начала супружеской жизни постепенно превратилась в комфортное плавное скольжение, которое однажды предстало перед миссис Морган ноющей внутри отрешенностью, разрастающимся холодом в их общем мирке, постепенно исчезающим из их повседневности слова “наш” как значимости супружеского союза.

И даже реакция Молли на появление других женщин в жизни Винсента была болезненнее и ярче, чем у его жены.

У Тай были её розы. И театр.

… Премьера спектакля шла оглушительно. Молодая прима, новая незнакомая Тайлер актриса, была восхитительна. Казалось, дива проживала роль как свою собственную жизнь. Реплики, посылаемые со сцены, упоенно впитывались публикой в зале, актриса виртуозно вела зрителей через калейдоскоп эмоций и поворотов сюжета. Ти не дышала. Её глаза были прикованы к главной героине пьесы. Места Морганов как обычно находились близко к сцене, очень близко. Винс всегда покупал партер.

Отсюда, благодаря эксклюзивной локации зрительских мест, была прекрасная возможность рассмотреть диву с ее чёрными вьющимися волосами до плеч и огромными тёмными глазами, яркий красиво очерченный рот, миниатюрную фигуру. Невероятная сила её низкого голоса была удивительна для такой изящной комплекции.

Публика словно в немом удивлении застыла, всецело отдаваясь пронзительной энергии смелой темноволосой лицедейки, которая на глазах сотни оцепеневших людей по кусочкам складывала мозайку человеческой жизни, осколок к осколку, любовь к ненависти, разочарование к сожалению, горе к надежде… И, казалось, публика в зале – лишь случайные зрители сотворяемой у них на глазах драмы, которая пульсирует, ликует и болит, мается и поёт.

Пару раз Тай показалось, что актриса мазнула взглядом по ней на секунду. Тай замерла.

“Какая она…восхитительная…она…кто она?… “– рассеянно пронеслось у неё в голове. Программка. Максин Хилл-Богарт. Её зовут Максин Хилл-Богарт. Тайлер подняла глаза на актрису. Мазок взгляда. Она оцепенела. Не показалось.

… Такого грома оваций не помнили завсегдатаи Sublime Opera. Зрители восторженно рукоплескали, ликовали, после двухчасового гипнотического онемения публика взорвалась в единодушном восторженном порыве признания.

Сцена, утопающая в цветах, аплодисменты, смех, выкрики восхищения, уставшая и счастливая труппа, – за всем этим наблюдала абсолютно счастливая Тай, прижав руки к груди, не в силах оторвать глаз от блистательной Максин Хилл-Богарт.

В её опьяненной голове вспыхнула дерзкая идея.

Глава 3

Я. Ты. Мы.

… Оставив Винсента и Калленов болтать в холле театра, миссис Морган, задыхаясь от волнения, шла по закулисному коридору в сопровождении Оуэна Борна, главного менеджера театра, который приходился дальним родственником Молли Каллен и был в очень тёплых дружеских отношениях с Тайлер, что фонтанирующая альковными идеями Молли трактовала не иначе как в романическом ключе. Она имела обыкновение мечтательно вздыхать, что прими её подруга однажды ‘правильное’ решение – и – о боже, какая прелесть! – быть им тогда родственницами.

Но природа трепетного пиетета утонченного 34-летнего мужчины, знающего лоск в одежде и манерах, по отношению к Тай была известна лишь им двоим. В один прекрасный день став нечаянным свидетелем красноречивого эпизода между Оуэном и неким светловолосым молодым человеком, она поняла, что не суждено трепетной Молли когда-нибудь познакомиться с потенциальной миссис Борн. Поклявшись Оуэну сохранить его тайну, Тайлер приобрела в его лице преданного друга.

… “Ти, умоляю, недолго! Мисс Хилл меня убьёт… Она не принимает ни журналистов, ни поклонников! Умоляю, недолго, не серди её! “ – Оуэн прижимал руку к груди в умоляющем жесте. Они остановились.

Тай накрыла руку менеджера своей ладонью, успокаивая друга и тщетно пытаясь скрыть собственное удушающее волнение.

“Клянусь! Оуэн, я не подведу. Успокойся. Давай! “ – она подмигнула и призывно кивнула в сторону двери гримерки с табличкой “Максин Хилл-Богарт”.

Борн провел рукой по своим тёмным густым волосам и нервно поправил светло-серый костюм от Loro Piana, сидевший на нем безупречно. Глубоко вздохнув, он обречённо закатил на секунду глаза и постучал.

“Мисс Хилл! Мисс Хилл! Это Оуэн Борн! Вы позволите войти? “

“Да, Оуэн. В чем дело? “ – ответил глубокий низкий голос изнутри помещения.

Менеджер скользнул за дверь, сделав спутнице жест ожидать.

Прижавшись спиной к стене, Тай дрожала от волнения, слабость в ногах и сухость во рту добивали остатки самообладания. Она сделала глубокий вдох.

“Собственно, что я так умираю от тремора?? Я просто хочу выразить восхищение и признательность актрисе! Наглость, конечно…..хотя, почему?? Она….такая….я не могу….она..... Господи, зачем я… “ – в отчаянии прижатая ко лбу холодная ладонь легонько подрагивала.

Она не слышала о чем говорили Оуэн и прима за дверью. Только невнятный гул диалога, сильный голос актрисы, сквозь пелену волнения показавшийся раздраженным.

“Оуэн, прости” – пронеслось в агонизирующем сознании.