Страница 28 из 162
Пирожное с яблочным джемом было сладким, чуть горло не запершило. Пытаясь скрыть неловкость, Рыжий потянулся за чашечкой чая, в его руке показавшейся совсем крохотной и ненастоящей: сестры в детстве играли в чаепитие с такими. И потому он и тут искал подвох: все было слишком мирно и хорошо.
— Так что, он действительно тот, кого мы искали? — тихо спросила Ярослава у Ринки, со звоном помешивающей чай и скучающе болтающей ногами.
— Вчера чуть по стенке меня не размазал, — объявила Ринка. — Не знаю насчет «того», но он действительно маг, и неплохой.
Они говорили, словно Рыжий не сидел рядом, внимательно вслушиваясь в их непонятную беседу. Или же как будто он вовсе не должен был ее слышать. Стараясь не делать резких движений и не выдавать себя, Рыжий потянулся к сахарнице за белым рассыпчатым кубиком, чуть прищурился, глядя — он не мог бы объяснить этого — глубже, чем обычно, присматриваясь. Воздух вокруг Ринки и Ярославы чуть дрожал, как в пустыне в самую жару, искажался, шел рябью.
— Знаешь, как-то мы неловко сидим, — защебетала Ярослава вдруг. — Ты, наверное, понял, что я тебя искала… Расскажи что-нибудь о себе. О семье…
— Отец мой купец из Рашта, что при каньоне на юге пустыни Лимба, — запросто ответил Рыжий, не видя в этом тайны. — Мать ничего не делает, сидит дома, как дракон в пещере с золотом, или сплетничает с подругами. Две сестры есть — те еще дурищи, вертихвостки, замуж мечтают выйти да жить припеваючи. Мне там скучно стало, вот и подался странствовать.
Ярослава задумчиво позванивала ложечкой о край блюдца, подробно его изучая. Она явно ожидала услышать не такую простую и обычную историю, а что-то выдающееся, достойное — Рыжий едва сдержал злую ухмылку — великого мага. Однако он не солгал ни в едином слове, это Ярослава могла проверить и магией — он чувствовал, что там, на изнанке мире, его ощупывают, покалывают бронзовыми магическими искорками, точно как в отпирающем амулете Ринки. Стараясь скрыть не то удивление, не то разочарование, Ярослава заговорила:
— Не все великие рождаются в семьях царей да героев. Кара, что сидит сейчас на троне Сатаны, когда-то была рядовым ангелом, не дослужившимся даже до Избранной Сотни, а теперь так высоко взлетела.
— Уж точно не одними грабежами да убийствами, — вдруг высказалась Ринка.
Странно от нее такое слышать, наемницы. Рыжий только и смог, что плечами пожать, безмолвно напоминая: каждый выживает, как может. Если для его собственного блага понадобятся жертвы, он не испугается их принести. Впрочем, это вовсе не значило, что он кидался на караваны в первых рядах, бешено хохоча, как пьяный от крови садист…
— Давайте не будем ссориться, — укоризненно напомнила Ярослава, точно учительница — подравшимся детям. — У нас одна цель…
Ринка закатила глаза, Рыжий вовсе не стал ничего говорить. Эта милая женщина словно игнорировала тот немаловажный факт, что его приволокли сюда силой и заставили участвовать в неясной авантюре. Им нужен был маг — это точно…
— Но почему я? — вслух спросил Рыжий. — Вы сами колдуете куда лучше, я вот сейчас видел! А я не умею ничего. Я до сих пор не уверен, действительно ли я маг…
— О, действительно, я точно вижу, — поспешно подсказала Ярослава. — Я, может, и отточила пару домашних фокусов за время своей долгой жизни, но с боевой магией у меня никогда не ладилось. Я не смогу. А вот кто-то вроде тебя — пожалуй. Не бойся, я научу.
— А что нужно сделать-то? — рискнул Рыжий.
— Так тебе не сказали?.. — Ярослава вздохнула, глядя на Ринку, разводящую руками. — Найти и уничтожить кольцо Соломона.
***
— К нам едет ревизор! — объявил Вирен, когда они донеслись до знакомого замка и остановились у кованых его ворот, чтобы кивнуть недвижно стоящим стражам — завидя командора, они тут же подтянулись и, словно соревнуясь в скорости, отдали честь. Вирен же пояснил в ответ на изумленный взгляд: — Капитан Влад дал этого их Гоголя почитать, сказал, цитирую, остолопов средневековых надо воспитывать и образовывать.
— И как тебе? — живо заинтересовалась Кара, правя белого коня точно по двору. Она знала этот замок наизусть и иногда забывала, что вынуждена была переселиться в громадный величественный Дворец, уступая статусным обязанностям; Кара все равно с удовольствием заглядывала к ним и по более приятным поводам.
Вирен спешился, встряхнулся от песка и лично увел в конюшни сначала свою тихонькую тонконогую лошадку, потом боевого коня Кары, сверкавшего белыми боками, на которых заметны были глубокие старые шрамы. Из конюшен мгновенно донеслось звериное ворчание: конь Кары и Ай`Хаар уже принялись огрызаться.
А сам демоненок, чуть обогнав Кару, вовсю разглагольствовал о русской классике, по скорости и обильности болтовни ничуть не уступая своему учителю — Владу Войцеку:
— Забавно местами. И поучительно в какой-то мере, надо всегда свою работу выполнять, чтобы страх глаза не слепил потом. Я ведь детство на нижних кругах провел, там та же картина… Горбатого даже революция не исправит, вот Высшие все гребли себе, работали кое-как, на отвяжись. Хорошо вы придумали с Советами из народа, да и много голов лучше одной… А Хлестаков дурак, — неожиданно признался Вирен. — Беспросветный. Такую историю можно было устроить, такой кураж, авантюризм, обман, а он даже и не понял ничего толком. Уж я бы на его месте…
Мечтательно ухмыльнувшись, он замолчал. Подойдя к невысокому зданию, в котором располагалась гвардейская тюрьма — СИЗО, как запросто выражались инквизиторы, и моду эту подхватила остальная их рота, — Кара вынуждена была остановиться и кивнуть Ист.
Где-то над головой вилась птица, с которой она была связана сознанием; Кара инстинктивно прислушалась, готовая уловить знакомый клекот. Ист была мрачна, стояла прямо, как на параде, и напряженно ела ее глазами.
— Да все нормально, не расстреливать пришла, — небрежно бросила ей Кара.
Ей было даже жаль Ист: бывшая наемница, она не сразу сыскала почет и уважение среди Гвардии, еще считавшей ее чужой, пришлой. Но она служила усердно, готова была погибнуть в бою ради Ада — или втайне желала этого, потеряв во время гражданской названного брата и оставшись одна; Ист вцепилась в Гвардию как в последний оплот, не дающий ей потеряться, рухнуть в Бездну. И вот теперь, когда она занимала пост старшего лейтенанта, когда Рота Смерти осталась под ее попечением на время отпуска обоих инквизиторов, произошло это. Абсолютный, как она, должно быть, считала, позор, недопустимый для Гвардии. Кара хотела бы успокоить ее и поддержать, больно ярко разыгравшееся воображение рисовала ей харакири немного несподручной для этого саблей…
— Будешь? — предложила ей пачку сигарет Кара, порывшись в кармане.
— Не курю, — призналась Ист. — Птица запах не любит, беспокоится.
— Поняла, не дымлю на тебя, — ухмыльнулась Кара. Щелкнула зажигалкой, глубоко затянулась.
Она здраво рассудила, что заключенный никуда не денется: его там сторожила удвоенная охрана, следящая за каждым его вздохом. Хотя было бы забавно, пропади он прямо у нее под носом.
— Никто не ожидал прорыва от воришки и мелкого разбойника, лейтенант Ист, это наша общая ошибка. — Кара выдохнула дым, задирая голову к небу. — В наших силах постараться все исправить и вернуть беглецов до празднования Исхода.
Это был не ультиматум, а размышления вслух, но Ист подобралась, по-военному прищелкнула каблуками, глядя серьезно. Она и впрямь слишком старалась.
— Ист, я все понимаю. Ты ведь потеряла брата, — медленно подбирала слова Кара. — Знаешь, я тоже сильно по нему скучаю, особенно когда гляжу на вашу роту. Сразу лезет всякое в голову. Эти мальчишки наслаждаются жизнью, а он — нет, и в чем справедливость, и разве ради этого стоит начинать войны… А что толку от слов, наград и памятников, это ничего не изменит. Если бы мы могли что-то вернуть, отмотать время и не делать ошибок… Наши маги пока до такого не додумались. Может, и к счастью.
— Вы называли Дира сыном, командор, я знаю, — тоскливо улыбнулась Ист. — Это многое для него значило, уж поверьте, и я благодарна за все, что вы для нас делаете. Что ж до меня… У меня четыре десятки братьев и сестер. Я на своем месте, должен же кто-то позаботиться о них. Прикажете сопровождать?.. — несмело добавила она, кивком указав на тяжелую дверь тюрьмы.