Alia tempora

«Вот теперь попробуй возмутиться, когда я домой еще что-нибудь притащу! Мотоциклетная цепь очень нужна в хозяйстве!» — раздался в голове ликующий голос Влада. Он почему-то не отважился нарушать музейную тишину, скользнул в мысли по контракту: такие фокусы они проделывали запросто. Широко ухмылялся, глядел шкодливо, точно Джек, изгрызший тапки.

— Проходите на кухню, там будет удобнее говорить, — окликнула их Зябликова. Они тут же поспешили ее догнать; Ян силой оттащил пса от высокой вазы, которую Джек внимательно обнюхивал.

В кухне — тоже просторной, с громадным окном — было больше от нынешнего дня, чем в застывшей где-то далеко во времени гостиной: серебристо поблескивала техника, висела тоненькая телепанель на стене, демонстрирующая какие-то синие морские виды. Внимание привлек большой прямоугольный аквариум с яркими тропическими рыбками.

— Я была на опознании, мне сказали, что моего мужа убили из обычного пистолета, — начала Зябликова, быстро нажимающая что-то на планшете, — вскипел, заурчав, чайник, распахнулась дверца кухонного шкафчика. Влад такие же фокусы обычно проделывал простеньким заклинанием.

— На месте преступления зафиксирован сильный всплеск магической энергии, источник которой пока установить не удается, — отчеканил Ян, точно по написанному. — Кроме того, одна из убитых — гражданка Ада. Дело передали нам.

— И все же место убийства не в ведомости Центрального отделения, если я не ошибаюсь, — упрямо продолжила Зябликова.

Взгляд у нее был недобрый, темный; Ян даже сбился: чего ради она их тогда впустила? Они настороженно присели за стол, приглашенные ее небрежным жестом. Зябликова разлила кипяток по фарфоровым чашечкам; касаться их, на вид совсем хрупких, казалось святотатством.

— Мы специализируемся по тяжким и особо тяжким магическим преступлениям, коллеги из Выборгского отделения решили довериться нашей помощи, — холодно проговорил Ян, стараясь отстраниться, в голос добавить стали. — Личный приказ кардинала. Вы сомневаетесь в компетенции?

Она промолчала, — вроде как, из вежливости, но на самом деле обидела едва ли не больше. Потянувшись за сахарницей сам, Влад чуть не сбил чашки, чертыхнулся, взмахнул руками, левитацией удерживая их. Аккуратно вернул всю посуду на место. Мысленно зашипев на Влада, Ян цепко следил за реакцией Зябликовой, вновь неловко застывшей, неотрывно уставившейся на его руки; Ян сам знал, что движения магов, творящих заклинания, то медленные и мерные, то резкие и рубленные, могут завораживать, но дело было не в том, а в татуировках на руках Влада — он от жары засучил рукава излюбленной черной рубахи, рисунки были прекрасно видны. Гвардейская магическая печать, сигил Кары, обозначающий их принадлежность друг другу, каждого — всем. Ян почувствовал прожигающий взгляд на своих запястьях; вытаскивая планшет из сумки, он специально провернул руку так, чтобы она ее увидела. Как будто дразнил зверя, гадая, когда именно он кинется.

Она боялась Гвардии, боялась Ада — потому так отшатнулась от Джека, хотя ему не пришло бы в голову нападать без команды. Ждала, что за ней придут, — значит, были за ее душой грехи, и Зябликова думала, что Преисподняя явится требовать свою плату.

— Скажите, какие отношения у вас были с мужем? — проговорил он, возвращаясь в привычную, намертво въевшуюся роль. — Конфликты? Ссорились в последнее время?

— Вы подозреваете меня, капитан… Ян? — внимательно переспросила Зябликова, запнувшись, как и многие, об отсутствующую фамилию. Что-то нехорошее было в ее взгляде, как будто он неаккуратно ошпарил совсем свежие раны.

— Шерше ля фам, знаете ли, — развязно предположил Влад. — Нам нужно отрабатывать все версии. По телефону полиции вы сообщили, что на момент убийства у вас есть алиби. Подтверждения будут?

Со стороны могло показаться, что он совершенно расслаблен, прихлебывая неприятно-сладкий чай, но Ян улавливал бегающие глаза, разглядывающие кухню, постукивание ногтем по краю чашки, неровную, натянутую улыбку. Рядом не двигался Джек, застыв, точно искусная жуткая статуэтка адского пса; он приказал ему жестом не трогаться с места до следующего приказа, не желая рисковать псом. Положение было хрупко, но время тянулось невыносимо долго.

— Мое алиби — телефонный разговор с сыном, у вас должна быть запись, — поджала губы Зябликова. — Можете с ней ознакомиться.

— Да-да, Большой Брат следит, — кивнул Влад. — Ознакомимся, не сомневайтесь. Тем не менее, у не совсем тактичного вопроса моего дражайшего напарника есть и обратная сторона: если отношения в семье были напряженными… и прибавим к этому проблемы на работе, допустим… ваш муж мог бы сам спровоцировать перестрелку. Даже если случайно.

Сцепив руки в замок, Зябликова сидела напротив. Все-таки горе измотало ее: Ян замечал морщинки у глаз, которые она тщательно пыталась замазать дорогой косметикой, немного поплывший макияж. Может быть, она действительно любила человека, которого мертвым нашли на складе, — практически в братской могиле. Как теперь понять, кто начал стрелять и почему, ниточки судеб не распутать, слишком тесно переплелись; смерть уравнивает всех и стирает старые споры — ему ли не знать.

— Все было как обычно, — вдруг задрожавшим голосом проговорила Зябликова. — Никто не ожидал, что эта сделка так закончится. Я не знаю, что произошло. Это какая-то ошибка. Все — ошибка…

— Он сообщал о своих планах? — продолжил допытываться Ян.

— Нет. — Он чувствовал, что Зябликова соврала. — Он сказал, что пойдет на работу.

— Кем он, говорите, работал? — уточнил Ян. — У нас есть информация, что менеджером при небольшой мебельной фирме… Но у вас был еще и не совсем законный доход, верно? — Она вжалась в спинку стула, возмущенно набрала в грудь воздуха. — Давайте говорить начистоту, гражданка Зябликова: пятеро собрались на складе с явной целью что-то купить или продать… На зарплату менеджера невозможно устроить такую квартиру, отправить детей на учебу за границу. Ваш муж был значительной фигурой в преступных кругах, хоть у нас и нет прямых доказательств, только косвенные. Уже поздно его или вас за это осуждать, и мы не будем это делать. Сейчас важнее понять суть сделки, из-за которой убили пятерых людей, поэтому нам нужна вся ваша честность.

Слова и дыхание закончились почти одновременно, и он замолчал, кусая губы, понимая, что не убедил Зябликову быть откровенной, а нарушил равновесие. Она крепко стиснула ложечку, точно нож — тем же движением, взгляд загнанно метался. Яну пришло в голову, что она толком и не услышала, что он говорил.

— Что он продавал? — резко спросил Влад, подаваясь к ней ближе, чуть привставая. Пользовался секундной слабостью, уставившись на вздрогнувшую Зябликову; на радужках демонски заплясало алое пламя. — Мы знаем про ваши проступки, Ад ведает каждый шаг; демонам положено вести список грешников. Вы контрабандой перебрасывали из Столицы все, что можно, вас трижды ловили! Так нет, откупились как-то, золотом платят за любое преступление, а сребролюбием вы не увлекаетесь… Думаете, Гвардия не пришла бы к вам сама? Вы смотрите на печати на наших руках, как загнанный в ловушку зверь, способный сам себе отгрызть лапу. Чего вы боитесь? Что вы знаете, ну!

Не щадя Зябликову, он говорил именно то, чего она больше всего на свете боялась, что виделось ей в кошмарах, желая добиться ответа. Резко вдохнув, Зябликова порывисто вскочила на ноги, опрокидывая стул и чуть об него не спотыкаясь. Испуганная и отчаянная, она бросилась за барную стойку, отделявшую плиту и прочую технику от остальной кухни; Джек готов был броситься следом, подобрался, но Ян остановил его резким криком. Он мог лишь смотреть, как мир разлетается в клочья; Ян видел, как так же начинаются войны.

— У меня его нет, — отчаянно простонала она. — Я не знаю, где оно. Оставьте вы меня в покое!

Влад хотел что-то сказать, может, успокоить, может, загнать в угол еще сильнее, снова начиная пугать и скалиться неудержимым хищным зверем, — человечность сползала с него страшно. Не дав ему ни секунды, ни обломка времени, Зябликова резко выдвинула громыхнувший ящик с приборами…