Страница 62 из 66
— Кого ты обезопасить хотел? Войцека? — Она ткнула на крышу пальцем. Будь у нее глаза, просверлила бы ими дыру в Кораке. — Это тебя и Аирош надо от него защищать. Я так ненадолго оставила тебя в нашем мире, и что случилось? Ты разжирел и обленился. Ты забыл про свои стремления и умения, довольствуясь обширной силой, что дарит тебе Тьма. Ты сел на иглу, почувствуй это сам! Если бы Аирош смогла победить тебя в этом бою, а она была близка, я бы больше не хотела знать Оиалена, великого мага, ибо он сгинул в собственной глупости! Мир продолжает развиваться, магия прогрессирует, новые опасности ждут за каждым поворотом, а ты спрятался и нашел себе уютное гнездо? Я доверилась не тому Кораку, совсем другому. Спасибо, — внезапно сбила она риторику и изменилась в лице, повернувшись к Каре. — Корак, пусть и слаб, но в надежных руках…
Растерянность на лице Кары сменилась какой-то странной эмоцией, в которой смешались отдаленное понимание и явное презрение. Она хотела что-то сказать, но обернулась вдруг. Корак тоже почувствовал просверк магии и заранее знал, что увидит: разъяренного Влада и следующего за ним на вид спокойного инквизитора. Барьер пал окончательно.
— Ты! — рыкнул Влад, оказываясь рядом, нос к носу с Кораком; от него шибало мертвенным холодом. — Ты куда полез, долбоеб? Ты мог погибнуть! Один! А нас оставил наблюдать! У нас так не принято, Корак, — чуть не скрипя зубами, заявил он второй за день, и в голосе зазвучал болезненный надрыв. — Если идем драться — все вместе; если погибаем, отправляемся в братскую могилу. А ты опять один ушел, герой!..
Выдержав паузу, он обжег взглядом и нахохлившуюся Кару, а потом уставился на Каролину. С интересом — как на занятный экспонат, покружил рядом, смазавшись, что движения стали неразличимыми.
— Забавная штука, — сказал он, точно Каролина его не слышала. — Насквозь мертвая — прямо как я. И такая злобная. Знаешь, дамочка, — оскалившись, обратился он, — ругаешь тут Рака всякими словами нехорошими, а сама куда делась, когда нужна была? Человеку нужен человек; думаешь, у Корака был кто-то, кто подбадривал его дальше с магией мучиться? А самому искать цель — такая себе задумка. Я так однажды Бога пошел убивать — и ради чего? От одиночества все тараканы в голове, я на своей шкуре почувствовал.
— Я не злобная! — обиженно бросила Каролина, и в ней проявилось что-то от ребенка. На это сразу же среагировал Корак, поспешив вступиться, но аккуратно, не распаляя Влада еще больше.
— Так случилось, Влад, что её пришлось убить. Мне. Аирош верно сказала: Каролина — сильнейший из известных Кареону оракулов. С самого детства, как только у нее прорезались зубы, проявилось проклятье. Она видела всю боль, которую привнесли в этот мир. Она видела страдания и смерть родных людей. Так же, как ты, да. Но для нее каждая смерть и каждая боль была ощутима. Когда Зан приютил ее в Легионе и нарек своей сестрой, многое изменилось. Мы познакомились и сразу же не поладили. Дошло до дуэли, в которой пришлось отступить мне. Я знал, что причиняю невообразимую боль каждым своим действием. И это было вовсе ничем не оправдано. Мы притерлись друг к другу, и я старался оберегать ее. Затем оказалось, что Каролина — оружие в правильных руках. А она не хотела им быть.
— Корак! — перебила та, но Падший не остановился.
— И мы нашли лишь один выход, в самый что ни на есть последний момент. Зан был в ярости настолько, насколько возможно. Он плескал магией направо и налево. Чудом я и Перс свалили из проклятого Легиона. А Каролина, как я думал, нашла покой.
— Но Аирош перехватила отходящую душу, заточила в камне и столько лет носила с собой. — Каролина все еще выглядела расстроенной. — Зан искал меня, да? И не знал, что я была так близко. Не говори ему… он расстроится.
— И тебя она назвала эгоистом, — по-прежнему недоверчиво фыркнула Кара, не способная принять ту, с которой сходилась насмерть совсем недавно. — Я билась с ней; не ты ее убил, она хотела умереть. Не ты виноват. Это было самоубийство.
— Изнанка сбоит, — вмешался Влад беспокойно. Он вертел головой, видя что-то, что было недоступно им. — Много вашей ебанутой магии, еще и мертвячка. Не труп, не дух — поди разбери. Наш мир сходит с ума.
Он глядел на Каролину искоса. Очевидно, сравнение с ней от Корака ему нисколько не польстило.
— Мы своих не бросаем, как бы больно ни было, — добавил он тяжело. — Впрочем, поздно уж об этом сожалеть.
Совсем рядом с ухом Корака на изнанке что-то с треском оборвалось, и он понял, что время на исходе. Дуэлью по чуждым правилам они мучительно перепутали плетение этого мира, и исправлять его изнанка будет не один год.
— Надеюсь, Аирош больше не вернется, — с неясной тоской вздохнул Ян. Он-то наверняка мечтал упаковать ее в наручники.
Гвардейцы в нерешительности застыли, глядя на Каролину. Не знали, что делать и говорить. Каролина тревожно окинула взглядом их и тех солдат, что подступали несмело, когда Ян жестом разрешил. По-птичьи наклонила голову, напоминая сову в темном лесу. Отсутствие глаз никак не мешало определить ее эмоции. Оракул задержалась на Каре, припадочно схватилась за затылок, зашипела.
— В багровых тонах расцвела паранойя. В соседней Вселенной случилась война. Ты есть Апостол, но не последний. Скорее первый, просто вера — другая. Дева из Ада, Дева из Петербурга, но не Дева из Рая. Будь осторожна и не верь в судьбу.
Корак сжал губы тонкой полосочкой, в напряжении наблюдая, готовый в любой момент рвануть ближе к Каролине. Боялся припадка, боялся, что та расшибется о твердую землю. А оракул теперь глянула не на Влада и Яна, а между ними. Она будто не видела на том месте двух людей, но одну единую сущность.
— Не забывай и не повторяй ошибок. Впереди — гроза, но за ней — великий рассвет. Или великий закат. Боль. Потеря. А затем — смерть. Она вечно будет ходить за тобой, играть на твоих ребрах, как на скрипке.
Каролина пропустила мимо подоспевшую Габриэль, будто просто не заметила ее. Ненадолго задержалась на Рахаб.
— Бойся городов, но верь в товарищей. За каждой Ассирией следует еще более новый Вавилон.
Наконец уставилась на Корака. Некоторое время стояла молча, застыв и облизывая губы. Еще несколько слезинок упали на землю.
— Если взорвется Черное Солнце, все в этой жизни перевернется. Он не вернется. Он не вернется. Ты видел то, что начертано. Ты слышал запах своей убийцы. Ты чувствовал тепло ее ладоней. Ты просыпаешься ночью от удушья, ты слышишь крики Баньши каждый раз, стоит тебе закрыть глаза. В Кареоне появился… я не вижу, не чувствую. Его будто нет, но за ним летают падальщики. Там, где он — там пища и мертвая кровь. Колесо дало новый оборот, в Кареоне теперь есть сильнейший из магов. Тот, рядом с кем даже Первый — ребенок. Тот, для которого ты и Зан — просто травинка на дороге. Я не вижу счастливого конца. Но ты теперь в Гвардии, а Гвардия часто меняет ход вещей… Обещаешь?
Корак понял, о чем она просила, но понял еще и то, что магические клятвы здесь ни к чему. Перед ним стояла просто девочка, которой нужно было верить в лучшее. И он пообещал.
— Ты знаешь, что нужно делать — и все еще стоишь! Не мучь изнанку, изгони меня наконец! И никаких слез! Или сам — или я попрошу Влада. Ну?
— Как бы не изгнать самого себя, — пробормотал Влад; предсказание произвело на него впечатление, он был необычно молчалив, а Ян глядел на него пристально, несмело придвигаясь ближе в желании поддержать и будто не чувствуя могильного холода. — Впрочем, где наша не пропадала…
— Мы не верим в предсказания, — добавила Кара. — И сможем друг друга защитить, не каркай. Гвардия-то и была придумана, чтобы менять правила игры.
Корак колебался, стараясь как можно дольше посмотреть на Каролину. Поднял руки на уровне живота, но выше не осмелился.
— Корак, ты сможешь. Ты же знаешь, что я уже не я. У тебя есть те, кто тебя любит. И есть те, кого тебе стоит любить. Закончи то, что мы начали так давно. И становись лучше день ото дня. Я верю в тебя.