Страница 51 из 66
Игнат зубами цеплялся за возможность выйти на главного в деле о Граале. Он не ел, редко пил. Все больше кофе да энергетики от раза к разу, объезжая и обзванивания Петербург.
Он поднял всех знакомых, друзей, товарищей и врагов. Он обошел черный рынок в поиске информации, прикидываясь покупателем оружия, наркотиков. Он не выглядел как тот, кто понимает в магии, посему совсем не мог претендовать на гримуары, фолианты и редкие списки заклинаний.
Игнат Павлович обманывал, лукавил, врал и искажал истину. Ровно до тех пор, пока в его руки не попала смятая бумажка с номером телефона. На ней не было фамилии, отчества, даты рождения и адреса человека. Только имя. Василий.
Тогда Мартовский улыбнулся. Зашел в ближайший фаст-фуд, заказал себе какой-то «КОМБО ДНЯ», выпил чаю — не кофе. Отправил две смс-ки. Запил острый бургер. Глазами нашел туалет. Стряхнул пепел от бумажки в раковину, заложил за ухо сигарету и вышел на свежий воздух. На смс ответа не было, но он точно знал, что оно получено. Именно из-за этого громкого молчания после белых букв на зеленом фоне. «ПРОЧИТАНО».
Удивительно, но Василий ответил — нескоро, но сподобился черкнуть пару строк с какой-то левой симки, которую наверняка тут же выкинул в ближайшую мусорку, точно это помешало бы Мартовскому с ним снова связаться, если б он того очень сильно захотел. Пока что ему позволяли диктовать условия, место встречи, — значит, и у Василия припасена парочка весомых козырей. Где-то глубоко-глубоко в кармане. Мартовский не надеялся, что с ним станут играть честно, сам таким промышлял реже, но все же — вынужден был. Следуя в назначенное время в назначенное место, гадал, что его ждет: парочка Высших проклятий, купленных на черном рынке по дешевке? Отряд амбалов, нанятых в охрану и вооруженных добротными автоматами? Или Василий дешево и сердито мог выпустить обойму ему в лицо, стоит Мартовскому подойти на расстояние выстрела.
Это было бы крайне невежливо. И Мартовского окончательно разочаровало бы — не в людях всех, но в этом изворотливом мерзавце, на которого так сложно было выйти. А он не любил тратить силы понапрасну; договоренность с тем чудным инквизитором висела на плечах тоже. Если бы Мартовский жил в другом мире, он бы перекрестился на удачу — а так, зная, насколько это бесполезно, даже не стал напрягать руки. Сложил пару простеньких знаков, выученных за службу в Инквизиции, махнул рукой.
Укромное местечко в парке было удобным. День давно разгорелся, потому на оголтелых утренних бегунов можно было не рассчитывать; люди и нелюди редко забредали сюда, а вот Мартовский его знал. Хорошее убежище для мрачных размышлений. Если его найдут в парке, будет вовсе не так заурядно, как лежать и разлагаться в какой-нибудь дешевой съемной квартирке на окраине Петербурга — в спальном районе, полном типичных серых панелек. А так — кинематографично, красиво. Как в американских детективах, которые стали такими модными.
Фигуру Василия он заметил издалека. Пели птицы, шуршали деревья пышной листвой, а под ботинками похрустывала дорожка из какого-то гравия. Мартовский подошел кустами, присматриваясь к Василию. Тот стоял совсем неестественно, прямым столбом посередь дороги, смотрел перед собой. Мартовский перекривился: странный человек, если б нервно расхаживал или курил, он бы его еще понял, а так…
Скрываться не было смысла. Взгляд Василия прояснился, мазнул по нему заинтересованно, утонул в кустах.
— Добрый день, — сдержанно приветствовал он. — Мне тут нашептали, что вы, Игнат Павлович, можете подсказать, где искать моего хорошего знакомого Корака… Надеюсь, дело, по которому вы меня искали, связано именно с ним.
— Не совсем… гм… Василий. — Мартовский улыбнулся и пожал плечами. Он заглядывал в глаза собеседника и почему-то мурашки шли по коже. Такой взгляд он встречал на своем пути. Не так часто, но чаще и не хотелось бы. С таким взглядом уезжали его товарищи и один за одним срывали погоны сослуживцы. Со взглядом холодного безразличия к самому себе. Со взглядом человека, который понял, что проиграл. — Я бы хотел немного поговорить. Мне вдруг стало интересно. Каково это, нанять убийцу, чтобы убить подельника? Каково это, когда ломается сделка, которая должна была принести денег до самых внуков? Сигарету?
— Не курю, — неловко отказался Василий, убрал руки в карманы куртки. — Подельник — он мне не брат, не друг, не товарищ. Часть схемы, которая стала вдруг неудобной, потому его просто необходимо было устранить. Вы деловой человек, понимаете, да? Еще более неудобен появившийся из ниоткуда Корак…
Лицо его наконец начинало выражать эмоции, когда Василий думал о Кораке; у него неприятно кривились губы, скрипели зубы и гневно пылали глаза. Он был разбит, уничтожен, и единственным, что у него осталось, была месть. Подумав, Мартовский понял, что не хотел бы стать на его пути на месте Корака…
— Кто он такой, а? — срывающимся чуточку голосом спросил Василий. — На вас тоже трудно выйти, это я уже понял, но — возможно. Крупицы информации, слухи, не подчищенные кое-где документы. А Корак — чистый лист. Будто вчера родился.
Выговаривая это, он внимательно следил за лицом Мартовского; липкий взгляд, шарящий по нему, был неприятен. Но Василий желал понять хоть что-то — сложно было его в этом винить.
— Он… катастрофа, — заявил Василий уверенно. — Пришел и разрушил все, что мы планировали годами. Не подумал, сколько людей это уничтожит, ворвался и сломал всю долбаную схему. А теперь я хочу настигнуть эту тварь, и лучше бы вам говорить, где он, — срывающимся голосом крикнул он. — Вы зря притворяетесь, что не знаете, каково стоять на обломках своей жизни, Игнат Павлович! Год назад вы искали лучших лекарей — это мне известно. Только человек, находящийся в полном отчаянии, кинется по всем бабкам, какие утверждают о великой магии, передающейся поколениями. Для кого-то родного. А у меня не человек умирает — дело всей моей жизни. И разве это не страшнее? — хмыкнул он. — Человека можно заменить. Как моего подельника, о котором вы так волновались. А вот заново выстроить все… Боюсь, тут понадобится что-то посерьезнее колдовства. Плата кровью. У меня хотя бы есть, кому всадить пулю в голову, в этом мне из нас двоих повезло больше. А вы… Бога убили другие.
Игната прострелило от пяток до носа. Хоть немного меньше сноровки и опыта работы обычным опером, видавшим и пьяную бытовуху, и заказные убийства… Не будь он тем, кто слышал в свой адрес слишком многое. Не будь тем, кто на пренебрежительное «мент» отвечает: «Менты зону охраняют», он бы стрелял. Или бил. Делал бы что угодно, лишь бы потушить холодный огонь в глазах собеседника. У каждого человека должен быть уголок души, где прячется маленький грустный ребенок. Где скопились его фобии и страдания. Василий подобрался слишком далеко, и Игнат не сразу пришел в себя.
— Вы не понимаете, Василий. Корак, возможно, и не рождался никогда. Вы оказались не в том месте, не в то время, стали головной болью не тех инстанций. Не важно, насколько ты могущественен, — у тебя всегда есть те, за кого хочется биться. Оставьте это, Василий. Примите ванну. Выпейте чаю. И бегите. Сегодня же вечером. Не знаю уж, как вы вышли на меня. Но нельзя найти на Земле того, кого тут быть не должно.
Мартовский поправил ворот серо-желтой рубахи, пахнущей союзом. Протянул Василию руку, поджав губы.
— Мой вам совет. Сделайте все, чтобы не оставаться здесь больше. Вам никогда не одолеть Корака. Разойдемся товарищами, без выстрелов?
Сложно — не показывать, как провоцируешь человека.
— И ради этого я сюда шел? — изумленно переспросил Василий. — Как… полезно. А вы — от него, да? — вдруг спросил он. — Эта тварь пытается меня запугать — удивительно! Передайте Кораку, что неуязвимых нет, это я понял, когда Ад сошел на землю. А демоны — такие же люди, как и мы с вами, со своими слабостями. Что ж, прощайте! — резко сказал он. — Нам с вами делить нечего. Жаль, что мы не оказались друг другу полезны: я щедро плачу за любую информацию о Кораке, теперь-то что терять…