Arcana

— Ты видела мои воспоминания, да? — вкрадчиво спрашивает Джонни, подступая ближе, и ловит ее руку, занесенную над капотом. Ви останавливается, хотя подсознательно знает, что ее никто не держит. — Ви, сука, не надо было туда лезть!

— Как будто я очень горела желанием! — орет она. — Оно на меня навалилось как-то ночью, и я ничего не могла поделать, Джонни, оно меня распяло, вскрыло, блядь, скальпелем, и я могла только лежать и ждать, пока отхлынет. А потом мне стало еще хуже, — понизив голос, пошептала она. — Потому что ты не пришел. Ты всегда приходишь, когда мне больно… — Он фыркает непокорно, но не перебивает. — А в этот раз — нет. А это значит, такая хуйня для тебя — привычное дело. Как ты с этим живешь, Джонни? — болезненно вздрагивая, всхлипывает она, сталкиваясь с непроницаемыми очками.

Ви садится на горячую землю, приваливается спиной к колесу, не заботясь о том, что перепачкается в пыли. Прогоревшая сигарета горчит, и ей мучительно хочется брезгливо бросить ее, но Ви с усилием запихивает в себя новые дозы никотина.

Она смотрит на Джонни, стоящего рядом и залипающего куда-то вдаль. Серебряная рука поблескивает в ярких лучах солнца. Ви любит красивый хром, так что часто рассматривает ее ненароком. Она помнит, что чувствовал Джонни, когда ему оторвало руку. Как ее припаивали к нему чуть ли не на живую. Как он потом искал в Найт-Сити толкового рипера, чтобы вделать в локоть два заточенных ножа. Странно, как он себя в бок сам не пырнул, с его-то вертлявостью.

Ви тяжело думать о войне. Даже если принять во внимание, что ее тогда даже на свете не было. Это вообще нихуя не отрезвляет. Она все еще помнит однополчан Джонни по именам и глупым кличкам. Знает, как управлять ебаным танком, чем очень удивляет Панам. Стрелять начинает чуть лучше, по-военному четко.

Они видели многих военных. Один закрылся в квартире и угрожал разъебать Ви, если бы она сделала резкое движение. Ей не хотелось спорить с этим отчаявшимся человеком, как-нибудь извернуться бы, уладить миром… И уже уходя, она услышала выстрел, и Ви захотелось вломиться лбом в ближайшую стену.

Был еще безумный старик в лечебнице, которого признал Джонни. Они не стали задерживаться, спешили, и так нашумели в этой гребаной больничке, но Ви заметила усталое облегчение на лице своего воображаемого друга, когда не стала слишком тормозить напротив той двери.

Потому что Джонни в каком-то смысле тоже был поехавшим стариком с ПТСР, разъебавшим ему мозги. Парнем с хуевым самоконтролем, вспышками агрессии и глубоким отчаянием в душе. Вот такими были те, кто возвращался с войны.

А потом они, если очень не везло, начинали шмалять по близким.

— Знаешь, что мне помогло? — спрашивает Джонни, присаживаясь рядом. И тут же добавляет, не позволяя Ви и слова вставить: — Музыка. Возможность выговориться хотя бы так. Я впервые почувствовал облегчение, когда попытался это спеть. Как будто у меня в груди разрядили бомбу с часовым механизмом.

— Но тебе до сих пор больно, — бормочет Ви, обнимая себя.

— Потому что боль — это часть нашей жизни. Без воспоминаний нас бы не было. Я рад, что я… типа целый, — говорит Джонни. — Помнишь, я говорил, есть копии в «Микоши». Они битые. Не-я. Какие-то недоделки.

Ему как будто неприятно, страшно об этом говорить. Ви самой было бы стремно, что есть какая-то другая, посторонняя Валери со своей волей.

— Знаешь, мол, эту шутку, что бы вы сделали, если бы встретили свою копию: трахнули бы ее или убили, — истерически-весело вспоминает Джонни.

— Ну, насколько я могу различить, ты пытался сломать моим лицом окно, так что ответ нам, вроде как, ясен, — жалуется Ви, потирая лоб. Похоже, никто тут уже не собирается спорить с тем, что они похожи. — Ты настолько ненавидишь себя?

— Перестань корчить из себя моего мозгоправа.

— Пока у нас одни мозги на двоих, я могу делать с ними что угодно! Вот увидишь, я еще и к психологу запишусь, — говорит Ви, скалясь. Джонни смеется, наглея:

— Давай, нам надо развлечься, а то ты какая-то грустная. Ви, я научился с этим справляться, — твердо говорит Джонни. — Кое-как. Это не так сложно, если вспомнить про более насущные проблемы типа того, что мы, блядь, умираем. Хуже всего ночью. Но ты тоже со временем… привыкнешь. Или так, или…

— Или я стану такой же, как тот уебок на холме.

— Ну, да, — говорит Джонни. — Но я знаю, что ты крепче, чем кажешься, иначе бы сдохла на свалке.

Ви ухмыляется, откидываясь назад и упираясь затылком в машину. Иногда она искренне поражается, как у Джонни все просто.

И как он в нее верит, хотя никогда, конечно, не признается.

========== 10; колесо фортуны ==========

Комментарий к 10; колесо фортуны

без привязки к квесту

значение аркана: случайность, неопределенность, азартные игры, судьба

— Какого хера, Ви?! — орет Джонни, появляясь у нее справа. — Ты что творишь?!

Она с усилием справляется с собой; рука не дрожит. Ви только посылает Джонни яростный, пугающий взгляд: хоть бы он думал, в какой момент вываливаться на нее с привычными уже заполошными криками. Проснулся он, как же. Когда в висок уперлось холодное дуло револьвера, он сразу почувствовал.

Ви дышит размеренно, медленно. Успокаивает себя и ошарашенного Джонни, напряженно наблюдающего за ней. Напротив — двое уебков, которые обещали ей хорошую наводку. Склабятся, смотрят на нее. Ждут, когда у девчонки сдадут нервы и она откажется от внезапного пари. А хер там! Ви не из тех, кто боится опасности или будет убегать, поджав хвост. Да она каждый день рискует шкурой в сотни раз больше!

И вот Ви принимает из рук этих пьяных уродов револьвер, прислоняет его к голове, и палец ложится на спусковой крючок. В какой-то момент за ней наблюдает не только эта ебнутая парочка, но и половина «Посмертия». Даже музыка, кажется, становится чуть тише. Надрывающийся, громкий голос Джонни. Того, что кричит о своей ненависти под лихие гитарные запилы, и другого, более настоящего, который рычит, чтоб Ви немедленно сдала оружие. Она едва удерживается, чтобы не показать ему средний палец.

Она умирает. Ее мозги пожирает какая-то ебаная технология, гребаный биочип. И кому хуже будет, если содержимое ее черепушки не расплавится, а расплескается по барной стойке? Ну, разве что, милаху Клэр жалко, ей же это оттирать придется. Ви закусывает губу до крови.

Кому-то это зрелище уже надоедает. Подобными финтами Найт-Сити не удивить, тут в каждом углу смерть. Кто-то стреляется, кто-то топит свою жизнь в алкоголе. Так что пьяный голос поторапливает Ви откуда-то сбоку, где она не видит. Вальяжный, развязный, он требует или стреляться, или прекращать это представление и не мешать нормальным людям отдыхать.

А Джонни застывает напротив нее, глядит хищным зверем, и взгляд у него гипнотический, темный, и Ви ненадолго ухает на дно его зрачков, как в колодец. Кончики пальцев чуть покалывает. Сначала ей думается — от напряжения, а потом Ви медленно понимает, что Джонни пытается всеми силами перехватить контроль, оторвать от ее головы пушку, дернуть, шмальнуть в потолок. А тело ее покоряется, принимает его; как будто ему, телу, тоже не хочется подыхать. Злость вспыхивает в Ви, как коктейль Молотова, разрывается осколками, и она дергает за крючок…

И слышит сухое щелканье.

Колени дрожат, но она отдает оторопевшим долбоебам револьвер, глядит на них грозно, взглядом самоуверенной суки, как и всегда, когда хочет, чтобы ей отвечали быстро и точно. Кажется, они немного трезвеют. Никто же не верил, что она правда это сделает? Вот и она тоже. Просто хотела сыграть на своих нервах.

Джонни в записи мучает гитару, и она пронзительно орет. Настоящий Джонни курит и охуевше смотрит на Ви, как будто бы испуганно, но в то же время зло и обидно. Тот самый взгляд, который как бы говорит: «Поболтаем с тобой дома». Ну, и пожалуйста.

Ви получает от этих уродов координаты нычки с какими-то пиздатыми имплантами и почти сбегает из «Посмертия». Хорошо, что Бестии сегодня тут не было, а то бы она посмеялась и отвесила Ви воспитательный подзатыльник, а это было бы уже не настолько круто.