Arcana

Подлая мыслишка закрадывается: эй, а стал бы блистательный Ривер так копать это несчастное дело, если б не был замешан его племянник, или сдал бы на радостях этого блядского Питера Пена в архив? Ви знает, что порождает эти губительные размышления. Точнее сказать, кто.

Дело это мерзкое, тяжелое. У Ви потом болит башка от сюрреалистичных снов маньяка; если бы не Джонни в ее голове, уже сам собой ставящий под сомнение ее нормальность, она бы решила, что у нее начинает съезжать кукуха. Брейны передают чувства, и Ви буквально переебывает липким страхом и мерзкой увлеченностью Харриса. По ночам Джонни увлекает ее какой-то бессмысленной болтовней и рассказами с их выступлений.

— Не надо было тебе связываться с этим копом, блядь, Ви, — бормочет он, когда Ви молча пялится в темноту и обнимает кота, прижимая его к груди. Ловец снов от Мисти безумно покачивается над ее головой. — Ви, давай, посмотри на меня, не думай об этой хуйне, я сыграю, ты втянешься, да?..

Она и правда втягивается, слушает его бренчание, и это ненадолго перебивает тот безумный мультик, что отпечатался у нее на внутренней стороне век. Ви хуево от биочипа, снова сбоящего и подергивающего мир синими помехами, но еще хуже на душе. Она не понимает, откуда берутся такие уебки, хотя видела полностью пройденный путь. В ее мир существование таких людей просто не вписывается. Есть жадные наемники, есть закоротившие киберпсихи, есть просто мудаки, но настолько извращенный, перекрученный разум Ви видит впервые… И очень надеется, что ее разум не покалечит так же сильно.

Поэтому она позорно сбегает с семейного ужина Уордов; ей все напоминает о деле. Джонни придумывает тысячу и одну шутку про то, что полицию стоит посылать нахуй не буквально, а Ви чуть не подскакивает от ужаса, когда речь заходит о какой-то там свадьбе. Нет, она не может остаться. Она тащит за собой кровь, болезненные вопли и бесконечные смерти, кружащие ее в водовороте и медленно стаскивающие на дно. А эта семья и так всякого натерпелась.

Она обещает позвонить, но потом как-то все стирается. Ви разбирается с Вудуистами и лезет в такие дебри Сети, о которых и не осмеливалась думать, и постепенно история с Ривером стирается. Ей не жаль отпустить. Это свобода, которой она хочет, забытье. Ви забивала горе по Джеки ворохом новых эмоций, погоней за Хелльманом, а теперь больше всего хочет отвязаться от мыслей о Ривере и его справедливости.

— Потому что нет никакой справедливости, тупой ты долбоеб, — говорит Ви, как будто она снова нашла в себе силы встретиться с Ривером. На самом деле она пьяна, у нее есть бармен «Посмертия», милая Клэр, стопка мешанины, названная именем Джонни Сильверхенда, и, собственно, оригинал, примостившийся на соседнем стуле. — Ты или прогнешься под этот город, который выебет из тебя все наивные детские мечты, или закончишь на свалке с простреленной башкой. Тут всегда проигрываешь. Как бы ты ни пытался бежать, — она нелепо размахивает руками, чувствуя себя очень пьяной и легкой.

— Родная, да ты в отчаянии, — подмигивает Клэр. — Обновить? Еще «Джонни»?

— Его и одного хватит за глаза, — себе под нос бубнит Ви, нервно усмехается, сознавая, что никто не проникнет в тайный смысл ее слов, но кивает, мол, наливай.

На следующий день, когда Ви пытается прийти в себя и не развалиться, сука, прямо тут, едва разлепив глаза, ей прилетает сообщение от Ривера, в котором он почти не обиженным тоном интересуется, почему она не звонит и не шлет никакой весточки. Такой открытый и искренний. Такой незнакомый. Первый порыв — набрать ответ, черкнуть что-нибудь жизнеутверждающее, но Ви отказывается, стискивает зубы.

— Это жестоко, знаешь ли, — мурлычет Джонни, полностью довольный ей. — Заставила его поверить, мол, вы друзья, а сама так поступаешь.

— Я только помогала с делом, — упрямо хрипит Ви, чувствуя себя очень плохой и злой, черствой. — Я не хочу, чтобы его жизнь менялась из-за моих проблем. На Ривера и так слишком много свалилось, пусть дальше сам разгребается, подливать масла в огонь я не собираюсь.

— Ты просто боишься оказаться недостаточно хорошей для такого послушного полицейского песика, — зубоскалит Джонни, рассматривая ее. — Думаешь, ты не можешь быть его другом. Ты вся — то, против чего он борется. Наемница, убивающая за деньги, сеющая хаос. Ты не умеешь работать тихо, ты все разносишь к ебене матери, Ви, и умеешь делать это хорошо.

Он не в ужасе. Он в восхищении. И от этого Ви, может быть, еще более хуево.

— Он из другого мира, Джонни, — объясняет она, как может. — Я не хочу его… пачкать. Останусь в стороне, буду наблюдать. Как нейтральная сторона.

— Наш мир его медленно пережевывает, — сладко тянет Джонни, ухмыляется, как будто это что-то личное.

Он бесконечно прав, и Ви пробирает холодом от этого осознания.

— Просто ненавижу, блядь, легавых, — искренне плюется ядом Сильверхенд, и это, в целом, полностью его право; кто Ви такая, чтобы его отговаривать или умолять сменить гнев на милость? Нет, она никогда не переубедит его, что Ривер Уорд просто родился немного не в то время, что он добрый малый с такими древними семейными ценностями, что пиздануться можно.

Он правда хочет сделать мир лучше. Хотя бы его часть. Не завоевать, не прославиться, не создать себе имя, как Ви или другие шумные и наглые обитатели «Посмертия» и иже с ним, а просто сотворить что-то… хорошее.

Вот только город этот поздно исправлять. И Ви с Джонни тоже.

========== 9; отшельник ==========

Комментарий к 9; отшельник

квест-заказ «Дом на холме»

аркан отшельник значит уединение, самопознание, внутреннюю мудрость и проводника; значения более спокойные и положительные, чем получилась зарисовка, но мне хотелось вспомнить о том, что Джонни был на войне и это важная часть его персонажа

Для Ви это своего рода ритуал. Она знает, что делать, чтобы не проебаться: стараться палить по конечностям (изображать милосердие пиздецки трудно, когда в тебя безжалостно шмаляют), обезвредить очередного киберпсиха, порыскать рядышком, пытаясь понять, от чего ему сорвало башню, и скинуть информацию Реджине. Потом, конечно, убраться побыстрее, потому что у нее нет настроения сталкиваться ни с ее ребятами, ни с запаздывающим «Макс-таком».

Обычно Ви очень страшно не потому что любой из этих уродов превосходит ее в десяток раз и ей приходиться прятаться и короткими очередями отстреливаться. Нет, она понимает, что на месте киберпсиха может быть она сама. Или кто-то другой из ее друзей и знакомых. Но без имплантов тебя на улицах живьем съедят. Ебаный замкнутый круг.

В этот раз она бежит быстрее обычного. Позади остается одинокий дом на холме, обнесенный колючей проволокой, а Ви не хочет оборачиваться, не хочет, но почему-то пялится в зеркало над собой — но видит только Джонни на заднем сидении, такого же нахмуренного и молчаливого. Пыль клубится под колесами; Ви несется по бездорожью, наперекос. Как можно скорее. Как можно дальше.

В какой-то момент ее прошивает снова, и Ви давит на тормоза, ругаясь, бессильно всхлипывая и перхая кровью. Кажется, сшибает какой-то кактус. Когда машина останавливается, она вываливается наружу, жадно хватает воздух ртом. Тут он чище, чем в Найт-Сити, где грязи и всякой мерзости больше, чем где-либо еще. В Пустошах можно идти спокойно, не глядя себе под ботинки, не боясь вляпаться во что-нибудь. Уже за это Ви готова полюбить этот простор.

Трясущимися руками она достает пачку и закуривает. Вот таковы люди: минуту назад думала, как тут хорошо и свободно дышится, а уже стремится все загадить.

— Ви, давай поговорим, — появляется Джонни. — Ты из-за киберпсиха так? Ну, бля, Ви, он был поехавший набекрень, даже когда у него не замкнуло что-то в имплантах — или как там это происходит.

— Он убил свою семью, — хрипит Ви. — Он их всех!.. Сука! — она бессильно пинает колесо своей машины и отлетает назад. — Ненавижу! Всех ненавижу!

Джонни спокойно пережидает ее истерику, курит воображаемую сигарету, пока ее, вполне себе реальная, но позабытая, сыплется пеплом. Ей тяжело. Правда жутко, потому что она на мгновение задумывается о том, что чувствовал тот урод. Как его поломала война, подарив вечный ПТСР. И это, блядь, неправильно! Она не должна их понимать, только устранять — ее гребаная работа…