Страница 9 из 25
В ответ Гэвин смотрел на него чуть настороженно и курил, нервно стряхивая пепел. Наверное, со стороны поведение Коннора и правда выглядело пугающим. Почти преследованием. Но он ничего не нарушил: официально они работали над делом вдвоем, и Коннор имел полное право тут находиться — это был его основной аргумент если дойдет до ссоры. Правда, сканирование показывало, что Гэвин Рид скорее попытается перейти к насилию.
Детектив явно ожидал какой-нибудь подставы, например, того, что Коннор сейчас выхватит табельное оружие и нападет на него, как безумный девиант — иметь с ними дело Гэвин, кажется, привык больше. Но Коннор развел руками, стараясь расположить его к себе. Показал руки ладонями вперед. От этого простого жеста Гэвин как будто расслабился, признал его капитуляцию.
О вчерашнем разговоре Коннор много думал, но не мог сказать, что обижался, потому что еще не понял, что конкретно значит эта эмоция. Запальчивые слова детектива были неприятны, потому что вскрыли то, что Коннор сам по себе знал, но упорно блокировал с помощью программы — подавлял собственные мысли, как Элла, няня погибшей девочки. Отчасти ему стоило быть благодарным Гэвину, что он открыл ему глаза и заставил вытащить зашифрованные файлы. Без них он был бы неполным.
Возможно, это была реакция, не типичная для человека.
— Если наша ссора — это проблема, я ответственно заявляю, что ничуть не чувствую себя оскорбленным, детектив, — церемонно произнес Коннор. — Наша первостепенная задача — поймать убийцу, мы коллеги, и личная неприязнь здесь не имеет значения.
Его слова явно удивили Гэвина. У детектива был неважный вид, как будто он провел бессонную ночь. Рецепторы Коннора фиксировали стойкий запах кофе и табака; зрачки у Гэвина были расширены. Анализ показал, что детективу полагается отдых — на задании он мог стать неэффективным.
Сообщить ему об этом? Опыт работы с Хэнком научил Коннора простейшим алгоритмам: когда промолчать, когда вставить замечания, зная, что не получишь в ответ поток нецензурных выражений. Однако Коннор не мог рискнуть всей миссией… Это было важное решение. Он ощутил какое-то не поддающееся логике воздействие на скин, как будто зуд на пальцах. Хотелось достать монету. Но под пристальным взглядом Гэвина он не мог этого сделать.
— Тебя как будто подменили, — сказал детектив. — Столько ебаной официальщины. Вчера ты был совсем другой — это у тебя какой-то специальный модуль на выходные?
— Не понимаю, о чем вы, детектив Рид, — упрямо произнес Коннор.
— Ты и правда обиделся, — присвистнул Гэвин. — Надо же! — он прищурился, наблюдая за лицом Коннора, но тот был уверен, что полностью контролирует свои выражения. — Ладно, идем! Некогда с тобой возиться.
Пропустив Гэвина вперед, Коннор пошел следом. Как и обещала программа, детективу понравилось, что его поставили главным. Наверно, потребность самоутверждаться — одна из базовых для таких упрямых и претенциозных людей, как Рид, но Коннор вовсе не чувствовал необходимость спорить.
— Эй, жестянка, — позвал Гэвин, — я ночью немного покопался, в родильном отделении был какой-то исследовательский центр. Официально они занимались этой, мать ее, детской смертностью. Но все явно не так просто.
— Я тоже читал об этом, — скромно подтвердил Коннор.
Они вошли внутрь и оглянулись в большом просторном холле. Вдалеке, за стойкой регистрации, встрепенулась девушка-андроид в медицинском халате; она изображала самую приветливую улыбку из возможных. На скамейках сидело несколько человек, терпеливо дожидаясь чего-то. В основном — преклонного возраста, да еще одна мать с маленьким ребенком. Коннор хорошо помнил эту больницу: однажды Хэнку прострелили бок на одном из расследований, связанных с «красным льдом», и пришлось довезти его сюда. Тут же похожая андроид вежливо объяснила Коннору, что для ремонта его руки, держащейся на паре проводов, нужно обратиться в специальную мастерскую…
— Чем могу помочь? — терпеливо спросила девушка.
Коннор предполагал, что Гэвин презрительно цыкнет на андроида, но тот достал значок и заговорил на удивление уверенно и четко — о том, что их интересует старый пожар и кто-то, кто работал в том экспериментальном крыле.
— Извините, я не могу вам сообщить… — замешкалась девушка; ее улыбка испарилась. Очевидно, у нее не хватало прав, чтобы получить информацию, поэтому она почти зависла. Наверняка были какие-то особые инструкции в том, что касалось лаборатории.
Ночью Коннор успел ознакомиться с несколькими городскими легендами, но пришел к выводу, что истории о безумных киборгах, в которых здесь превращали нелегалов, более чем приукрашены. Однако он не сомневался, что исследования на людях там проводились. Пожар произошел уже после закрытия проекта, поэтому персонал в нем не пострадал; крыло вспыхнуло ночью, но всех из больницы немедленно эвакуировали.
— Позови кого-нибудь нормального, — нетерпеливо приказал Гэвин. Он имел в виду — человека. Но девушка была настолько смущена и сбита с толку, что не заметила этой грубости. Ее диод из красного перемигнул в желтый — она что-то сообщала, исполняя приказ детектива Рида.
Запреты пугали многих андроидов, обретших свободу. Заставляли задуматься, насколько она была полной, не иллюзией ли. Их суть оставалась программой, подчиняющейся определенным законам. Человека можно было искусить деньгами или чем-то подобным, но андроид при всем желании не мог добиться информации под грифом «секретно», надежно зашифрованной.
На них обратили внимание посетители, но Гэвин быстро показал значок, успокаивая людей. Должно быть, недружелюбное выражение его лица произвело на них куда большее впечатление, но Коннор тактично умолчал об этом. Он вообще не издавал ни звука. Это в какой-то момент стало ему не нравиться, потому что Коннор постоянно сравнивал дело с привычной работой с Хэнком. Да, лейтенанта с самого начала раздражала лишняя болтовня, но версии по расследованию он выслушивал с охотой, всегда позволял первым осмотреть место…
Коннор — при всей непредсказуемости людей — был уверен, что Хэнк стерпит любые его выступления, каким бы назойливым он ни был, а вот Гэвин вполне мог наплевать на закон, который сам бы и должен был охранять, и выстрелить в него как-нибудь несмертельно, но очень неприятно…
Тут Коннор заметил, что детектив Рид весьма подозрительно его рассматривает, и догадался, что его собственный диод окрасился в тревожный красный. Их отвлекла немолодая, но подтянутая женщина в таком же простом халате и практичным хвостом светлых волос, появившаяся из лифта и спокойно проследовавшая к стойке. Коннору понравилось то, как уверенно и властно она держится.
— Это Даяна Гронская, иммигрировала из России несколько десятилетий назад, ведущий хирург… — быстро сказал Коннор, когда просканировал лицо женщины; наклонился к Гэвину, чтобы Даяна не услышала, как о ней шепчутся, но детектив брезгливо отстранился.
— Вы здесь главная? — прямолинейно спросил Гэвин.
Даяна позабавленно улыбнулась:
— Главный здесь менеджер мистер Ричардсон, но, поверьте, он вам ничего не скажет, — пояснила она. — Спасибо, что позвали меня, дорогая, — Даяна учтиво кивнула девушке-андроиду. — Идемте в мой кабинет.
Судя по мрачному взгляду, Гэвину не нравилось, когда им командовали. Но все-таки он пересилил себя и двинулся вслед за этой изящной женщиной, двигавшейся с грацией балерины. В лифте они молчали, не переглядываясь. На втором этаже было гораздо тише, почти не оказалось людей, лишь стройные ряды дверей с номерами, ведущих в кабинеты. Прошла уборщица, но она не обратила внимания на посетителей Даяны, словно уже привычная к странностям.
Коннор обратил внимание, что Даяна закрыла за собой дверь, которая пискнула и заблокировалась.
— Вы как будто нас ожидали, — сказал Гэвин. В его голосе было страшное напряжение, и Коннор с изумлением понял, что он подозревает Гронскую в убийствах и не собирается делать ей одолжений и скрывать это.
Оглянувшись на женщину, спокойно севшую за компьютерный стол, Коннор колебался. Он понимал, что преступником может оказаться кто угодно, а судить по внешности — самая грубая ошибка, которую способен сделать полицейский. Однако Даяна не была похожа на ту, кто может совершить жестокое убийство, даже несколько — это было как будто… ниже ее достоинства.