Страница 20 из 28
— Она имеет в виду — запнулась об одного уебка, которого ей поручили убить, — вставляет Джонни. Заложив руки за спину, он прохаживается по небольшим комнаткам, едва не натыкаясь на вещи. — Правда, он пострадал больше! — ухмыляется Джонни. — Ви отбила ногу, а он — почки.
Он общается с Мисти так, как будто она может его слышать. Насколько Ви его знает, Сильверхенд не верит в колдовскую херню, а по большей части придуривается развлечения ради, но несколько раз уже Мисти удивляла их нечеловеческой проницательностью. Ви точно не хотела бы иметь такого врага, будто видящего тебя насквозь, так что она радуется, что Мисти всегда на их стороне.
Мисти никак не показывает, слышит ли она болтовню Джонни. Только загадочно улыбается, что толковать можно совершенно по-разному.
— Тибетская книга мертвых, ага? — Джонни натыкается на полке на ветхую книжицу; Ви на нее не обращала внимания. Она послушно повторяет вопрос — Сильверхенд жадно поглядывает на брошюру, которую никогда не сможет схватить, и явно не хочет ждать, когда Мисти поймает волну.
— У меня есть на чипах, — улыбается Мисти. — Сама книжка мне ценна.
Не слушая ворчание Джонни, Ви соглашается на электронную версию. Она не понимает, на что Джонни сдались эти загадочные бредни — получается, в Библию он цинично не верит, монахов задирает, а россказням каких-то древних тибетских мудрецов готов внять. Но ей плевать. Пусть делает что хочет.
Выходя из магазина, Ви еще немного прихрамывает. Конечно, Вик вправил ей сломанный имплант в голени, но еще нужно время, чтобы расходиться. Ей не хочется особо спешить, но у Ви вечно ощущение, что времени не хватает, что ее срок заканчивается. Как будто на руке бегут, стремительно сокращаясь, минуты, страшный отсчет, как в тупом старом фильме, который они с Джонни недавно смотрели.
— Тебе бы умыться, Ви, — замечает он. Ви непонимающе глядит на него, и Джонни снисходительно поясняет: — У тебя все лицо в саже. Как вождь краснорожих, ебать их…
Ви рассеянно проводит по щеке, глядит на темную полосу. Сажа, пепел… Куда бы она ни шла — везде пепел устилает землю, и она ступает по нему, как по ковровой дорожке. И Ви почти устает от этого. Она хочет чего-то другого — что не рассыплется у нее в руках тяжелой маркой грязью, не осядет на коже, въедаясь вечным укором. Но рассыпается и сама Ви. Умирает на ходу, теряет части себя, обломки затуманенного разума.
Добрая вежливая Мисти просто забыла сказать ей, что она выглядит как мертвячка, выкопавшаяся из могилы. Которой Ви в целом и является.
— Ничего не может тебе повредить, ибо тебя — нет, — вдруг говорит Джонни. Он пропадает, чтобы невидимым демоном приникнуть к ней со спины, наклоняясь к самому уху, с удовольствием проговаривая чужие тяжелые слова. — Поэтому ты можешь стать, чем захочешь. Стань этим Звуком, откликнись на него. Эти миражи — ты сам!
— Что за бред ты несешь… — слабо бормочет Ви.
— Тот, кого нет, заключает в себе ничего и все.
Он цитирует ту книжку, которую Ви скачала у Мисти. Бессмысленные бредни… Но так удобно подходящие под их ситуацию, что Ви начинает сомневаться, уж не был ли автор этой писанины ебаным пророком… Но, конечно, это бред еще больший. Она же не особенная, просто девчонка со дна Найт-Сити.
— О, дорогая, ты особенная, — шипит Джонни. — Мы особенные. Ты права, это все словоблудие сплошное, разводилово для вдохновленных ебанатов! Но я знаю, что одним из последнего видел перед смертью. Чадившую башню блядской «Арасаки», пепел, который сыпался оттуда, как кровь из рваной раны.
Она почти видит нарисованную картинку, и у Ви перехватывает дыхание от ужаса и восхищения. От хищного безумного восторга, с которым Джонни подкидывает ей эти воспоминания. В башке у Ви бесплатный кинотеатр с кучей спецэффектов, только крутят там в основном ужасные фильмы про войну и терроризм.
И она умирает внутри, когда понимает, что ей это нравится.
— А-а, да кого ты стесняешься, мы одни в этой голове, — язвит Джонни.
У нее не остается ненависти и отчаяния, только убежденность, что надо переть вперед, чего бы это ни стоило. Даже если вокруг один пепел. И огонь. И кровь.
Нога ноет уже меньше, и Ви шагает чуть быстрее. Сейчас ей хочется оказаться дома, лечь на кровать, чтобы рядом рухнул Джонни и читал свою эзотерическую книжку, а кот клубком свернулся под боком, и еще бы выспаться как следует. Удивительно, как быстро ее амбиции скатились с желания прославиться на весь Найт-Сити до банального отдыха.
— Мне нравится твоя самокритичность, — ухмыляется Сильверхенд.
— Ты сегодня особенно радостный. Что случилось, кто-то умер?
Джонни производит впечатление человека, который смеется, когда другим больно.
Ну, или сейчас, когда Ви спотыкается на ровном месте и чуть не падает под ноги какому-то прохожему.
========== 23. посох ==========
Комментарий к 23. посох
тема очень фэнтезийная, поэтому тут внезапная аушка по ведьмаку (где все чуть лучше, чем в каноне киберпанка)
мой отпуск кончился, теперь части продолжат выходить раз в три дня ;)
Ви медленно поднимается на ноги и мрачно зыркает на притаившийся лесок. Пахнет гнилым болотцем, кислой дрянью, из-за которой свербит в носу, и это верный признак того, что там притаилась какая-то страхоебина. Пальцы сами нашаривают рукоять клинка, и Ви медленно ступает. Неловко поводит плечами. От самой деревеньки ей кажется, что за ней кто-то наблюдает, любопытный взгляд липнет к спине — но, может, это воображение разыгралось?
День смурной, суровый; в небе сереют тяжелые облака. Того и гляди начнет накрапывать дождик, а Ви забыла куртку с капюшоном в корчме — вместо этого на ней кожаная броня, легкая, хорошо подогнанная. Она крадется в лес, под сапогом противно чвякает мокрая почва, и Ви снова принюхивается, как охотничья гончая. Лес замирает, тихий, влажный, мерзкий. Она нервно оглядывается…
И тогда из-под ног вскидывается раздутая рыбья дрянь, верещит, разевая зубастую пасть, клацает, чуть не откусывая Ви половину ебала. Она отпрыгивает, едва не теряя равновесие, взмахивает мечом, ненадолго отпугивая нечисть серебряной сердцевиной клинка. Та горбится, неловкими скачками перепрыгивает. На спине топорщится костяной гребень. «Какая же мерзость, — оторопело думает Ви. — Какая же, блядь…» Тварь взмахивает лапой, но проблеск клинка жалит ее в бок.
Ви пытается довольно ухмыльнуться, видя, как нечисть ковыляет, зажимая рану.
А потом та плюет ей в лицо какой-то кислотой.
***
Ви кто-то тормошит — настойчиво, неотступно. Она сонно хмурится, ворчит. Боль приходит постепенно, накатывает волнами, и она отстраненно пытается вспомнить, что такое пила, чтобы проснуться с настолько жутким похмельем. И тут память приходит, вся сразу. Заказ, на который ее подбил солтыс за кружечкой какой-то сивухи, и короткие сборы — когда нужны деньги, выебываться не будешь, пойдешь за десяток оренов подыхать, — а потом и встречу с этой… хуйней на болоте.
— Бля, не дергайся, хуже будет, — предостерегает ее хриплый незнакомый голос.
Распахивая глаза, Ви видит человека, склонившегося над ней. Мужчина. Тощий, не сказать, чтобы очень красивый, но лицо хищное, глаза темные, чуть раскосые, волосы отливают насыщенной чернотой. «Откуда-то с юга», — определяет Ви.
Впрочем, что ей за дело, кто именно решил ее зарезать.
— Только тронь, сукин сын, я тебе глотку выгрызу! — злобно сипит Ви, пытаясь отползти от него подальше. Сапоги пропахивают влажную землю, но она едва ли на шажок отодвигается.
— Неблагодарная пизда, — закатывает глаза он. Двигается поразительно расслабленно. — Не похожа ты что-то на ведьмака, крошка. Так нахуя ты полезла на водную бабу?
Так вот как называется эта дрянь.
— Мне сказали, что тут утопцы! — обиженно выплевывает Ви. — А с утопцами я уже дралась, там дело-то плевое, блядь! Они тупые как деревяшка! А это…
Незнакомец понимающе кивает. Ви немного успокаивается — кажется, ее не собираются ни трахать (она бы не стала, серьезно, видок у нее сейчас, наверно…), ни убивать. В темных глазах сверкают насмешливые искорки.