Страница 28 из 28
Ви могла бы еще затеряться в толпе, у нее внешность неприметная, повезло. А вот Сильверхенд с его знаменитым протезом… Одного его никуда не отпускали, здраво предполагая, что он загремит в неприятности, которые отзовутся и на всей остальной семье. Но сейчас кочевники заняты, Джуди побежала к какому-то крутому парню, чтобы попытаться запатентовать свои техники для сдвоенного брейнданса, а Ви банально не может собраться по утрам.
На улице Ви немного приободряется, с нее спадает прежняя сонливость. Город, конечно, меньше Найт-Сити, к которому она привыкла с детства, но и здесь все пестрит знакомо: вывески уличных забегалок, магазинов одежды, в которых все стоит дороже, чем если содрать с Ви шкуру, аптек и рипер-клиник… Шумный, неуемный, невозможный город. Словно на тебя выплеснули ведро кислотных красок.
— Хочешь пиццу? — с надеждой предлагает Ви.
— Ты хочешь пиццу, но думаешь, что в тебя не влезет столько? — фыркает Джонни, косясь на рекламу какого-то дешевого ресторанчика, маскирующегося под итальянский. — Ладно, пошли.
Пока Ви быстро делает заказ, она все косится на Джонни, привольно устроившегося напротив; их разделяет столешница, Сильверхенд все вертится на лавке, умудряясь еще подмигнуть официантке с симпатичным личиком. Та смотрит на него сурово — что ж, хотя бы у кого-то тут осталось немного благоразумия.
— Простите моего брата, он идиот, — скорбно говорит Ви.
Джонни издает странный протестующий звук и пытается вмазать ей по лодыжке.
— Навевает воспоминания, не так ли? — улыбается Ви, когда им приносят пиццу. — Мы же сидели так в самый первый день… Только не вздумай, блядь, закинуть ноги на стол, я тебе нос сломаю.
Ей удается отвлечься ненадолго, пока они с Джонни расправляются с пиццей — не самой ужасной, что доводилось пробовать. Очень даже вкусной. Ви почти вспоминает, каково это — быть обычным человеком, болтать с кем-то ни о чем (Джонни все же завершает свой рассказ про Ренессанс, и у Ви, кажется, скоро перегреются мозги). Устраивать себе выходные — это хорошая идея.
— Я бы хотел выступать, — неожиданно говорит Джонни. — Снова. Считай, что меня наебнуло по голове внезапное вдохновение, но после той песни, которую я написал для тебя… Наверное, это было важно.
— Хочешь, чтобы тебя сгребли прямо со сцены? — фыркает Ви. — Конечно, никто же никогда не догадается, что мужик с серебряной рукой, который орет свои панк-рокерские песни, и есть тот самый Сильверхенд!
— Эй, у меня готова одна песня, — закатывает глаза он. — Это далекоидущие планы. Надо будет доебаться до Кера, но не чтобы он затащил меня в этот их гадюшник шоу-бизнеса, нет, ни за что на свете, бля, но у него точно есть какие-то связи, чтобы устроить пару выступлений, мы же уже это проворачивали… Ви, ты напоминаешь мне голодного котенка, когда вот так на меня смотришь! — неожиданно выдает он. — Последний кусок не отдам, не-а, никакого уважения к ветеранам.
— Если ты правда этого хочешь, то почему бы и нет, — говорит Ви неуверенно; она помнит Джонни из прошлого, выгорающего на концертах дотла, злого и безумного, и ей совсем не хочется, чтобы он снова стал прежним. Чтобы перестал быть ее напарником. — Я просто подумала, что мне грустно будет в одиночку, но я справлюсь…
— Одно другому не мешает, Ви. Меня на всех хватит.
Как и обычно, отвратительно. Ви старается не улыбаться слишком широко, когда смотрит на Джонни — сидящего напротив, бодрого, немного растрепанного (она уверена, этот человек не знает, что такое расческа), совершенно точно живого — и почти избавившегося от своей смертной скуки. И ей странно больно в механическом сердце — или она это придумала?
— Если тебе нужен будет первый слушатель для твоих новых песен, я всегда готова, — самоотверженно говорит Ви.