Дворецкий в Белом

Его холодная рука в перчатке коснулась запястья дворецкого, удивляясь тому, что он совсем не промок под дождём.

— Кайто–кун, ты арестован.

Инспектор сжал его руки за спиной, а парень, не сопротивляясь, позволил себя вести. На Аоко он поглядывал мельком, а девушка всё время смотрела только на него. «Мне показалось… или в его словах было что–то странное?» — на секунду подумала она, но забыла об этом, когда один поворот сменился другим.

Полицейские машины удалились, а туннель опустел. Молчание на долгие мгновенья поглотило всё в переулке, но потом оторванная и брошенная неизвестным мальчиком ветка хрустнула под ногой молодого парня. Он стоял за краем тоннеля промокший насквозь и только сейчас, когда все звуки утихли, смог посмотреть на опустевшие дворы.

Капли скатывались с его волос вместе с маленькими слезами, что катились из его глаз. Он шептал что–то бессвязное, непонятное, но всё сходилось всего к двум словам:

— Прости… меня…

***

— Кудо–кун! — рядовой подбежал вплотную к детективу, который что–то доказывал Сато у комнаты для допросов. В руках сотрудника полиции не было никаких документов, несмотря на то, что студент просил принести их, — Я исследовал всю базу, но отпечатков Кайто там нет. И данных на него тоже…

— Совсем? — удивилась Сато.

— Совсем…

Шиничи расстроенно покрутил головой и посмотрел вперёд. Он непрерывно слушал допрос, стараясь не отходить даже по нужде, ведь Кайто говорил чётко, признавал всё и безошибочно сообщал каждую деталь, связанную с убийствами. Всё было идеально и со всем сходилось — именно это и пугало.

— Офицер Сато? — спросил Шиничи и подошёл к двери комнаты допросов. Он сразу сжал в своей руке металлическую ручку, — Вам ничего не кажется странным?

— Ты про то, что инспектор не занёс его данные в базу? Ну, доверял видно, сейчас мы занесём их… А так он признался и говорит всё чётко.

— Да, но, что–то я смотрю на него и чувствую что–то странное, — задумчиво протянул парень, — Могу я зайти в комнату допроса и задать ещё немного вопросов?

— А, да, сейчас напишу Такаги–куну…

Сато быстро напечатала короткое сообщение, ловко управляясь с маленькой клавиатурой, а вот Такаги она давалась с трудом, так что всё то время, когда он разъяснял Мегурэ и Кайто ситуацию, он пытался написать что–то короткое и грамотное. Шиничи, тем временем, отряхнулся и открыл дверь.

— Кудо–кун! — резко удивился Мегурэ, — Ты бы постучал!

— Простите, — улыбнулся Шиничи и для шутки по тарабанил кулачком по открытой двери. Потом он сразу посерьёзнел и взглянул на Кайто, — Привет, Кайто–кун.

— Здравствуйте, — спокойно ответил тот.

— Я слышал всю историю, но можешь совсем кратко рассказать? А я задам пару вопросов.

— Хорошо… С начала начать?

— Да, с дела Минами.

Кайто по видимому немного замялся, и уже это казалось Шиничи странным. «Может, я и не близко его знал, но мялся он только рядом с Аоко», — раздумывал детектив: «Хотя его раньше не ловили…».

— Я не планировал его, — несмотря на странное волнение, Кайто быстро восстановился, а потом спокойно пересказал краткую историю каждого из дел, поглядывая на Шиничи.

Детектив уставился на подозреваемого в упор. Под его внимательным взглядом, который оглядывал каждый миллиметр его формы, подозреваемый съёжился, но со временем сориентировался и спокойно уселся на месте.

— После осмотра мы узнали, что у тебя есть порез на руке, животе и несколько синяков на ногах? — переспросил Шиничи.

— Да, я получил их, когда дрался с Тоей…

— Хм, а не странно ли что у тебя столько синяков, будто тебя толкали или ты постоянно падал? — внезапно уточнил Шиничи, обошёл парня и приподнял его штанину. Только одно из трёх пятен было ниже колена, два других были в нижней части голени, — Ощущение, будто тебя специально толкали, вот только ты не умер…

— Это… это… мне повезло, — едва выдавил парень, и детектив отпустил его штанину, пожав плечами, — Это выглядит так странно?

— Нет, там было много камней, — кратко ответил Шиничи, — Только вот даже сами раны у тебя странные…

— Странные? — голос подозреваемого немного прохрипел. Мегурэ и Такаги уставились на Шиничи в упор.

— Убийство произошло в пять часов утра, да? Сомневаюсь, что твои раны на тех фото выглядят настолько старыми, они будто гораздо свежее…

— А? — Кайто оттянул рукав своей руки и посмотрел на свежий бинт, будто видел сквозь него. Он поднял глаза на детектива через пару секунд, — Может, Вам кажется?

— Может и кажется, но это странно… В любом случае, встретимся на суде.

— Да, — подозреваемый низко кивнул, — Встретимся на суде.

Детектив спешно выскочил наружу, быстро захлопнув за собой дверь. Протяжный, тяжкий вздох вырвался у него сам собой, словно он утомился на напряжённой физической работе. Он хотел замереть, опираясь на толстую дверь, но тут банка с холодным апельсиновым соком резко коснулась его щеки. Детектив посмотрел на свою дорогую невесту Ран.

— Устал?

— Да, хотя основной допрос я выслушал, а сам ничего нового не узнал, — Шиничи опустил голову вниз, оставляя руки висеть по бокам, — Что–то… кажется мне очень странным.

— Что именно? — переспросила Ран, когда оперлась на стену и достала свою банку сока.

— Не могу сказать конкретно, но хотя бы те раны… Что–то явно не так. Будто чуйка какая–то…

— Не ты один так думаешь, — неожиданный мужской голос возник рядом с детективом, словно из ниоткуда. Тот, вместе с Ран, резко обернулся и увидел Даичи, который лениво потягивал чёрный чай с лимоном из пластиковой бутылки.

— Даичи–сан, — улыбнулся Шиничи, — Вас обычно интуиция никогда не подводит.

— Да, тут тоже… Группа крови совпадает, но не думаете, что он иногда странно реагирует на всё? И эти раны — они ведь правда свежие, не походят на те, что были получены до пяти утра.

— Верно, это и смущает, — Шиничи опрокинул банку, сделав несколько больших глотков, — Точно ли это Кайто?

— Кайто или нет, у нас мало оснований, чтобы что–то решать… Тем более по другим уликам всё сходится. Может, мы параноики?

— Может, и параноики… Кто его знает?

***

Если суд над организаторами школы «Дворецкий в Белом» был цирком, суд Рюдзи — продолжительным расследованием, то суд Кайто стал морем слёз и океаном боли. Адвоката будто и не было, а прокурор, судья, свидетели и родители жертв бросали камни в подозреваемого, обвиняя его во всём.

Судья говорил спокойно лишь на первый взгляд. Но даже он, тот, кто должен всегда оставаться в нейтральной позиции, едва скрывал своё отвращение к подсудимому. Для него все слишком сходилось, особенно когда полиция обнародовала новость о подозрении Тои и Кайто в убийствах, а дальше, после смерти первого подозреваемого, выводы казались лёгкими и очень простыми. И под приторным спокойствием судьи пряталось раздражение, готовое вырваться наружу во время вынесения приговора.

— Подсудимый Куроба Кайто, восемнадцать лет…

— Ваша честь! — Даичи внезапно поднял руку и встал, — Можно?

— Не нагло прерывать меня в самом начале? Эх, ладно, говорите…

— Я недавно смотрел архивы… Ему уже исполнилось девятнадцать двадцать первого июня. Насколько я знаю, о своих Днях Рождения знали сами дворецкие и обычно никому не говорили. Да?

Подсудимый смотрел на Даичи с неожиданным удивлением, словно он не знал об этом, но потом быстро отвернул голову.

— Это всё?

— Да, Ваша честь.

— Что ж, тогда дальше, — как можно вежливее сказал он. Но эта вежливость была притворной.

Прокурор непрерывно кидал камни в Кайто. На скамье пострадавших сидели лишь приёмные родители Тои, плачущая мать и разъярённый отец, но вдумчивый мужчина говорил за всех, кто сидел на первых рядах: за родственников Чина, за мать Но — за всех родственников и друзей убитых в целом, вынуждая подозреваемого всё ниже опускать голову и терпеть всё большие нападки.

— Всё очевидно! — утверждал он, вновь и вновь показывая самые очевидные доказательства, — Убийца — он! Давайте выслушаем жертв и закончим!