Дворецкий в Белом

— Что? — визгнула одна из них, — Да ну, Аки ты слышал?

— Что, новости? — Аки еле оторвался от экрана и быстро раздал напитки клиенткам, — Сам удивлён… Он выглядел странным, но…

— Ужас, — шепнула под нос Джун, — Как же Аоко–тян…?

— Нагиса написала, что Аоко пошла на поиски, — ответила Рен, — Я надеюсь, всё будет нормально…?

— Раз это Аоко, — внезапно усмехнулся Аки, — я не сомневаюсь ни в чём.

Одноклассники Аоко старались улыбаться, но это не получалось ни у них, ни у Гаку и Минами на их домашнем свидании. Девушка крепко сжимала свою мягкую диванную подушку, парень пытался её успокоить, но сам не мог поверить в одну мысль, что Кайто может подозреваться в этих убийствах. Студент, который обычно не стеснялся слов, в этот раз нервно молчал, когда в новостях появились новые факты, вместе с переговорами полицейских:

— Мы дома у Накамори, сопровождаем Кудо–куна, Аоко–сан бежит вперёд.

— Следуйте за ней, мы у Муку, тут его нет.

— Мы на месте последнего убийства, тут тоже… А, ОН ЗА ЗДАНИЕМ, УХОДИТ КУДА–ТО!

— ЧТО?! ЗА НИМ!

Когда информация о начале полноценной погони появилась в новостях, Саю уже хотела их выключить. Она смотрела в экран, замирая и иногда поглядывая на Рюдзи, который ничего не говорил. Хотелось узнать, что он думает, но он молчал, и девушка его не прерывала.

— Как…? — внезапно произнёс он. Студентка уставилась на него, а потом просто кивнула.

— «Как…?» Да, согласна…

Ута читал новости в интернете с тысячей комментариев под каждой. Все жаловались, что Накамори слепой, раз ничего не понял, кто–то наоборот хвалил «Санта–Барбару», другие просто предполагали, где может оказаться потенциальный убийца. Но Ута не смог долго читать это всё и выключил телефон. От таких новостей заныла голова не у его одного.

Ран гостила у родителей, которые на день забыли разногласия, но Эри совсем не представляла, в какой цвет окрасится её лицо, когда она увидит новости, едва зайдя в интернет. Она сначала даже не хотела говорить об этом, пока не услышала:

— Эри? — поинтересовался Когоро, — Ты очень бледная, что там?

— Ах, полиция начала погоню за подозреваемым в убийстве Тои и других связанных с ним…

— Кто же? — вскинула брови Ран. Эри покачала головой:

— Дворецкий Накамори…

— Быть… не может…!

— Тот дворецкий?! — Когоро чуть не вскочил, — Да как!

— Да, как…

Вот так, пока вопрос «зачем» отдавался эхом от стен, вопрос «как» поджидал своих жертв под его спиной. На эту же ловушку попались Хейджи и Казуха — один ещё не отошёл от смерти Тои, ведь был уверен в его причастности, а вторая почти ничего не знала о деле и только сейчас осознавала произошедшее.

И ещё одной, но не последней жертвой шока стал Миура Санаи, отец Муку. Он только оправился от ареста Беники и надеялся, что школа больше никогда не появиться в новостях. Вначале он даже не признал фото парня, но потом вспомнил о словах супруг Тоору про друга его сына. Мужчина тут же набрал номер отца семейства.

— Алло, Тоору Кендзо–сан?

— Ох, Санаи–сан, добрый день, — голос мужчины был немного прерывист, — Вы тоже видели новости, да?

— Да, это вроде друг Муку… Как мой сын сейчас?

— Эм…

Санаи резко напрягся. «Что за странное «эм»?» — тут же подумал он.

— С ним что–то случилось?!

— Д–да, он был дома час назад, а сейчас… пропал.

— Пропал?!

***

И всё это время, пока полиция преследовала подозреваемого по местам его возможных преступлений, а горожане разбирались в ситуации с высоты своих диванов и строили свои невероятные теории, Аоко следовала собственному маршруту от парка до каждой улицы, магазина и любого места, где они с Кайто когда–то были. Ей казалось, что он будет здесь, на этом пути, который они прошли вместе.

Может всё же в закоулках того парка, между переходами той шумной улочки? Или недалеко от китайского ресторана, ближе к катку? И как насчёт академии? Вдруг он в соседнем ресторане или том концертном зале, где когда–то выступал известный фокусник? Аоко даже пробежала мимо своей школы и старой больницы, остановившись за углом улицы, по которой они возвращались домой в первый раз.

Она ни разу не смотрела в телефон, а ведь прошло несколько долгих часов — наступил вечер. Девушка была готова ударить себя, пока не заметила взгляд. Внимательный и знакомый взгляд, который наблюдает за ней, приковывая к себе всё внимание.

За поворотом невысокого многоквартирного дома с серым фундаментом под слабым светом бледно–жёлтого фонаря блестела белая форма дворецкого, пока каштановые волосы бледнели на фоне серых туч. Вниз упали первые капельки дождя, но Аоко уже увидела его, а Кайто понял это, развернулся и побежал.

Всё это время он бежал впереди, от конца к началу, вспоминая всё до мелочей — каждое слово, каждую дорогу, каждое место, ведь ничего не могло укрыться от его памяти.

Но главным местом он считал только три: дом Накамори, где он работал, парк, где впервые был честен с Аоко, и место, где он впервые увидел, насколько его хозяйка необычная. Это могло быть лишь одно место, как бы больно ему там не было.

Замусоренные дворы, сквозь которые Аоко бегала с друзьями детства, совсем не волнуясь о шпане, которая патрулировала широкий туннель. В детстве девушке везло не попадать в неприятности, но именно тут небольшая неприятность привела к длинной истории, полной милых поворотов, повседневных моментов и жестоких преступлений. От первых убийств Шингу до смерти Тои — всё это случилось с ними: с ней, кто подбежал к туннелю, мокрый насквозь от яростного дождя, и с ним, кто уже стоял под крышей, удивительно сухой и спокойный.

Он не смотрел на неё, стоял к ней спиной и скрещивал руки позади себя. Аоко не кричала на него, она стояла под ливнем и тихо спрашивала:

— Кайто, это правда сделал ты?

Часть полицейской группы следовала за ней, так что скоро она доберётся сюда, а признается Кайто или нет, его арестуют и будут судить. «К чему придёт суд?» — внезапно задумалась Аоко: «Шесть убийств… а если… смертная казнь{?}[В Японии по сей день легальна смертная казнь через повешение, при вынесении которой учитываются девять пунктов: количество жертв, жестокость убийств, мотив и т.д.]…?». Такие мысли заставили девушку сглотнуть, но она не должна волноваться. Не сейчас.

— Кайто, — чуть громче попросила она, — ответь, это правда ты?

Кайто немного наклонил голову вбок, будто выглядывал за угол, и замер в такой позиции. Он словно был не живым, к нему хотелось подойти и потрясти, пока он не ответит.

— Я, — внезапно тихо сказал он слегка хриплым тоном. «Хрип?» — Аоко удивлённо оглядела его: «Он вроде и не промок».

— Зачем? — вновь заговорила девушка, — Скажи мне, почему… почему ты сделал такое с ними?

— Может Вы и не поверите, но об одном убийстве я правда жалею, — его хриплый тон на секунду прервался, — Но другие… были опасностью.

— Есть столько других способов…

— У Вас есть право ненавидеть меня, я должен был об этом подумать, но теперь я бесспорно виноват. Полиция следует за Вами, да?

— Кайто, ты, — Аоко вновь нехотя сглотнула. Горло казалось сухим, настоящий вопрос застрял в нём, выталкивая другой, — почему твой голос так хрипит…?

— Какая разница? — внезапно весь хрип исчезает, а Кайто снова поворачивает свою голову в обычное положение, как если бы не было того странного наклона, — Я всё признаю, всё будет в порядке.

— А что, если тебя… повесят?

Кайто опустил руки по швам и ровно встал в переходе. Дождь перешёл с ливня на маленькие капли, а потом исчез, когда парень обернулся. Его голубые глаза странно сверкали, вызывая у Аоко загадочное ощущение, неописуемое словами.

Те слова, которые он сказал тогда, ярко отпечатались в её голове:

— Убийца в любом случае будет наказан.

Первым послышался рёв сирен, за ним топот ног кучки рядовых. Кто–то из них уже взял фонарик, ведь начинало темнеть, пока другие бежали к Кайто с наручниками. Вместе с ними был инспектор Ширатори, вызвавшийся сопровождать Аоко с самого начала. Именно он вместе с ней подошёл к парню, стоящему в проходе.