Дворецкий в Белом

— Хм, наверно и к лучшему, — спокойно бурчит дворецкий. Он ест пасту за цзяоцзами, будто не ел последних, и Аоко несдержанно хихикает, — Что?

— Хи–хи, ничего! — девушка улыбается, — А куда пойдём? Давай ты выбираешь!

— Э, — парень почёсывает щёку, — К лебедям?

— Лебедям… А, в тот парк с лебедями? О, можно ещё раз их покормить! Как думаешь, те два лебедя ещё там?

— Наверняка, в неволе лебеди живут до тридцати лет…

Сколько же прошло времени с того момента, как Кайто перешагнул порог дома Накамори? Мир, который он знал, перевернулся для него, благодаря всего одному человеку. Она была его хозяйкой — доброй, эмпатичной и ни капли не строгой. Она была его подругой — весёлой, любительницей пошутить, той, кто может поднять настроение одной своей улыбкой. Она была его возлюбленной — красивой, нежной, той, кого хотелось защищать всегда, вне зависимости от обстоятельств, и спасать от всех проблем.

Кайто не мог допустить и мысли, что один человек может стоить так дорого, что его никогда нельзя будет сравнить ни с деньгами, ни с брильянтами, и ни с чем другим, что только существует в этом мире. Будто бы есть настоящая бесценная девушка, которая считает себя одной из многих, но это для него совсем не так. Каждое слово, которое она произносит, каждый смех, который он слышит из её уст, то, как она справляется со своими проблемами — всё это завораживает до кончиков ушей.

Вот он ковыряется ложкой в своём парфе, а она спрашивает, почему он такой красный, а парень не может ответить и продолжает поглощать приятный шоколад, тающий во рту.

Аоко тоже смотрит на него, но её эмоции совсем другие. Временами она вспоминает, каким безэмоциональным Кайто казался впервые дни, а потом внезапно пугался мыла в форме рыбы или удивлялся, когда она предлагала ему помочь с готовкой. Его удивлённое выражение лица всегда казалось живым и ярким, как первая улыбка младенца. А потом, словно цветок, Кайто становился всё живее и ярче, иногда пугая своим спокойствием, но не оставляя попыток. Уже сегодня он умеет поддержать короткий разговор с кем угодно и каждый совместный завтрак, ужин и даже обед по выходным, проходят так, будто они знают друг друга сотню лет.

Аоко по меньшей мере считала его другом, но не могла соврать, что он был симпатичен ей и так, как парень. Она не была опрометчива в вопросах любви, однако могла представить рядом с собой такого парня — может и странного, временами глупого, но заботливого. «Может, такое можно считать судьбой?» — иногда хихикала она, наедине с собой, когда Кайто внезапно дарил ей подарки: «Кто знает, что случится в будущем?».

Каждый верил в своё светлое будущее за светской беседой и хорошей едой, но…

— Ой, — Кайто бросил взгляд на карманные часы, которые недавно купил, чтобы лишний раз не тратить время на телефон, — Пора выходить. Аоко–сама, вы всё?

— Да, но… ты в рабочей форме пойдёшь? — сузила глаза Аоко, когда прошлась по костюму парня. Тот резко покраснел и вскочил с места, убегая с криком:

— Я сейчас!

— Боже…

Аоко посмотрела на кучу тарелок перед ней. Сегодня не хотелось ничего мыть, и девушка переложила их в раковину, чтобы они не портили стол. Она поправила скатерть и опёрлась на неё руками, посмотрев на улицу через окошко.

Птички счастливо чирикали на ветках, солнце поднималось всё выше над горизонтом, а по улице туда, да сюда бродили ярко одетые прохожие, словно кричали, как сегодня жарко — день казался светлым и приятным.

— Мяу.

Тихий «мяу» их кота Кида привлёк внимание девушки. Он стоял прямо под ней и махал лапкой, а бездонный взгляд его голубых глаз был направлен прямо на неё. Когда девушка села на корточки, кот опёрся лапами на её руки и лизнул её прямо в нос. Затем он снова сел, положив лапки под собой, и протяжно мяукнул.

— Что? — удивилась Аоко.

Кид снова добавил:

— Мяу.

— Что–то не так?

— Мяу! — вновь закричал кот. В этот момент дверь приоткрылась, и Кайто заглянул в комнату — на нём была белая рубашка и синие брюки:

— Аоко–сама, я всё.

— А, да, Кид тут…

Аоко повернулась к коту, но тут уже шагал к лежанке. Он посмотрел на хозяйку немного странным взглядом и свернулся на своём месте, будто ничего и не было. Девушка ещё недолго смотрела на него, а потом встала и вышла.

Кайто уже обувался.

— Что там с ним? — бросил он, пока завязывал шнурки.

— Не знаю, наверно просто разговаривал…

— Хм.

Аоко нашла свои туфли в тумбе для обуви и обулась. Когда они вышли из дома, погода и правда оказалась настолько приятной, что ехать на автобусе совершенно не хотелось, лишь гулять до самого утра. Когда Аоко предложила это Кайто, тот кивнул и первым пошёл по дороге в сторону парка, которая была не близкой, хотя и не далёкой.

Всю дорогу они говорили о любой чуши, которая приходила им в голову. Аоко продолжала темы с завтрака, Кайто замечал странные вывески по пути, но в целом разговор не затихал до самого парка. Аоко не хотела говорить о Тое, да и вспоминать о нём, но иногда такие мысли проскальзывали у неё в голове. «Наверно, не сегодня… Или за ужином», — думала она, что едва услышала:

— Аоко–сама, мы на месте!

Ворота парка выросли перед девушкой словно из ниоткуда. На днях их поменяли на цветочную арку с ветвистой зеленью и поддельными цветами, вплетёнными в неё. Можно было долго разглядывать каждый сантиметр этого украшения, но Кайто уже прошёл через арку, а Аоко последовала за ним.

Пусть снаружи кое–что изменилось, сам парк остался таким же, как и раньше: нос ласкал приятный запах цветов, лепестки падали с деревьев почти каждую секунду и специально зарывались в волосы, а аккуратные дорожки вели к самым ярким местам парка.

— Смотри, Кайто, там тот же фургончик! — улыбнулась Аоко, указывая на небольшой фургон в одном углу парка. Парень кивнул.

— Да, помню его. Хотите что–то?

— Да, давай купим по блинчику!

Очереди почти не было, единственные дети только убежали с мороженным, так что Кайто подошёл к продавцу за двумя блинчиками, пока Аоко оглядывалась по сторонам. Деревья у дороги, ведущей к лебедям казались ещё гуще, чем раньше. Девушка, словно завороженная, смотрела как лепестки осыпаются на каменную дорогу, украшая её.

— Вот, — внезапно перед ней возник блинчик с фисташковым мороженным, — Держите.

— Спасибо, Кайто! — Аоко с радостью приняла в руки свой перекус, — Пойдём навестим лебедей? Пока идём, как раз съедим!

— Да, — дворецкий посмотрел вдаль тропы с деревьями, — успеем.

И снова они шли бок о бок по одной дороге, но сейчас решили помолчать. Пение птиц становилось всё громче и громче, пока до носа не донёсся лёгкий озёрный запах, а за ним и шум воды. Деревья медленно расступились, вдалеке блистала синяя рябь — вот и пруд этого парка.

Взрослых лебедей стало меньше, зато появились маленькие подростки, следующие за родителями. Такие были у двух белых лебедей с другого берега, а другие плавали за черной лебёдкой и её белым самцом.

Эта пара всё ещё была здесь и плыла к гостям, словно узнавала их.

— Ва–а! — улыбнулась Аоко, опираясь на бортик, — А белый лебедь узнал нас!

— Ну, у птиц отличная память, — покачал головой Кайто. Он неосознанно повернулся в сторону, откуда в прошлый раз к ним подошёл работник парка. Мужчины там не было, зато парень увидел женщину с той же нашивкой, — Ох, извините!

— Да? — переспросила работница и быстро подбежала к ним.

— Эм, можно лебедей покормить?

— Могу дать вам ячмень, но только чуть–чуть, только что здесь было много детей, лебеди наелись! — улыбнулась женщина. Аоко кивнула.

— Мы чуть–чуть!

Кайто первым бросил горстку корма, Аоко после, и лебеди благодарно приняли угощение. Они ещё немного поплавали под бортиком, наворачивая круги, помахали крыльями, а потом тихо уплыли, крикнув что–то на своём языке на прощание.

Дворецкий и хозяйка благодарно помахали руками работнице парка, та кивнула им и подмигнула. Она продолжила улыбаться им в спину, пока те удалялись обратно к центру парка, откуда можно было добраться до зоны с аттракционами.