Зеркало за горизонтом

Сотового у меня при себе нет. Да и если бы был – денег на моём телефоне лежало ровно ноль. Приходится пользоваться таксоматом. Эти алюминиевые полу-будки ещё сохранились кое-где в городе. Одна из них приютилась около первого дома, стоящего сразу через дорогу возле площади перед поклонной горой. К ней-то я и спешу.

Сейчас моя единственная уже должна быть дома, сегодня по расписанию у неё всего два семинара, а от института до дома ей идти, от силы, минут пять. Набираю номер её домашнего телефона. Раздаётся первый гудок, затем, через показавшуюся мне бесконечной паузу, трубит второй. Время тянется неимоверно медленно, я сильно до хруста в суставах стискиваю пальцами трубку. На пятом гудке она поднимает трубку, слышу её сонный голос:

– Алё.

– Привет, Олесь.

Она меня сразу узнаёт, я это чувствую по короткой напряжённой паузе, которую она берёт перед следующей своей репликой.

– Надо же нашёл, когда позвонить. Я только отдохнуть легла, – последние слова она произносит, чуть повышая свой голос.

– Олесь…

– Ну, чего ты пристал? Олесь-Олесь. Чего тебе от меня надо?

– Я тоскую по тебе.

– Прекрасно, а я нет.

– Олесь?

– Хватит! Ты мне спать не даёшь! – прокричала она и бросила трубку.

В моём ухе коротко запикало – "Пи пи пи пи пи пи". – Дальше я слушать не стал, повесив трубку, направился в метро.

Я стоял на открытой платформе станции метрополитена Кутузовская, мои волосы шевелил промозглый мартовский ветер. Было и холодно, и сыро. Подъехал поезд, я зашёл в него. И, как только переступил его порог, реальность перевернулась, деформировалась, изменив меня и время. Я вновь оказался в темном тамбуре Поезда Несчастий.

Глава 3

Сердце саднило перегорелым предохранителем. Я уже и забыл, как мне тогда было тошно. Но на зло всем эмоциональная болезнь души проложила для меня дорожки, ведущие из той несчастливой сказки, повествующей об извечном одиночестве, в будущую бессвязную тошнотворность перепутья запутанных дорог жизни. Открыло новые возможности, придало смелости для достижения новых, в дальнейшем оказавшихся не нужными мне целей.

Сидя около окна, смотрю на проносящиеся мимо пейзажи – жёлтые поля, зелёные леса, синие реки. За окном буянило лето. Может я уже близко от своей цели. В вагон входят двое мужчин, они садятся напротив меня и начинают разговаривать. Они мне смутно знакомы. Как через туман вижу их лица, скрывающиеся в давным-давно забытом сне. Я их точно где-то видел, только они тогда были не совсем те. Не такие, другие. Точно! Во всём виноват возраст! Когда мы последний раз встречались, им обоим было лет по десять. Передо мной уселись гости из моего детства. Только они, что мне показалось почти волшебным превращением, выросли.

Да, прошли годы и конечно же все мальчишки, с которыми я сталкивался в детстве, кроме тех, которые умерли (были и такие), выросли. Логически понимая это головой, принять душой мне факт их взросления трудно. Звали их, насколько я мог верить своей услужливой памяти, подсовывающей мне имена и лица, Лёша Полипов и Костя Иницкий. Полипов со своим рабочим комбинезоном выглядел слесарем, едущим домой с работы на металлообрабатывающем заводе. Его ранее белёсые волосы немного потемнели, но всё также расчёсывались им на ровный пробор. Лицо блином, оттопыренные уши. Он и раньше отличался широкой костью, а теперь стал довольно крупным мужчиной. Костя всё такой же кудрявый, но уже начинающий лысеть, одет был вполне стандартно – джинсы, голубая рубашка. Его весёлые глаза погрустнели, а острый нос заострился ещё больше. Костя и Лёша здесь появились явно неслучайно.

– Извините, – обратился я к ним. – Мужчина, вы же Полипов? – уже обратился я лично к Лёше. – А вы Иницкий? – задал я вопрос и Косте.

– Да. Мы знакомы? – начав внимательно меня изучать, спросил Полипов.

– Меня зовут Семёнов.

И тут до этого молчавший Костя воскликнул:

– Илья! Мы с тобой в одной деревне летом в детстве отдыхали. Карапузы совсем. И ты на два года младше нас был.

– Точно.

Тут и Полипов вспомнил.

– Ага, вместе в песочнице играли, – широко улыбаясь, проговорил он. Хлопнув меня по колену, он продолжил: – Вот так встреча! Изменился ты, вырос, – сказал он, будто открытие сделал. Впрочем, в каком-то смысле, так оно и было.

– А вы всё так же вместе? – поинтересовался я, ведь в детстве они дружили.

– Да нет. На сайте «Одноклассники» списались, встретились. Оказалось, у нас много общего. Едем по одному делу, – признался Костя.

Как и раньше они играли в секретики. Ну и бог с ними. Мне обязательно надо попробовать их уговорить поехать вместе со мной.

– А что, ребята, давайте отметим встречу. Я тут знаю одно отличное место, ехать недалеко, я туда как раз еду.

– Какая станция у тебя? Может, нам не по пути.

– Прошедшее Лето.

– Ум-м, туда тебе не добраться обычной дорогой. Ведь лето-то прошло, – выразил свои сомнения Полипов.

– Плохая идея. Не доедешь, – поддержал Лёшу Костя.

После их слов, сказанных с искренней убеждённостью, во мне с новой силой зашевелился червяк неуверенности. Но надо показать им, что эти их слова меня ничуть не смутили.

– Ладно, не пугайте. А вы когда сходите?

– Уже подъезжаем. Если, действительно, хочешь отметить встречу, пошли с нами, – неожиданно для меня и судя по недовольно сморщенному лицу Полипова и для него, предложил Костя.

За окном поезда буйствовало горячее лето, и я решил рискнуть. Может быть станция, на которую они ехали, для меня превратится именно в ту, искомую, мою.

Стоило нам выйти из поезда, как меня закрутил цветной, я бы сказал, мультяшный водоворот. В последний момент передо мной мелькнуло название станции – "Детские обиды". И вот я маленький, шестилетний, в коротких шортиках, гольфиках и белых сандалиях лечу по деревенскому переулку. Начало июля, бабушка накормила меня вкусным завтраком, и я побежал гулять. Меня каждое лето родители отправляли к бабушке. Мне у неё нравилось: свобода, не то, что в городе и друзей у меня здесь больше.

Ко мне стремительно приближалась большая куча песка, на ней, оседлав её верхом, копошились два мальчика. Я их знал, это были Костя и Лёша Полипов, старше меня, но иногда они брали меня играть. Подлетев к ним, я громко поздоровался:

– Привет, ребят!

Ребята, всецело увлечённые своим делом, ответной радости не проявили. Пробурчали себе под нос что-то и снова вернулись к своим машинкам. Лёша игрался с обычным дешёвым самосвалом, а вот Косте повезло гораздо больше, он имел счастье владеть настоящей гоночной иностранной машинкой. Она сверкала в лучах утреннего солнца своими полированными боками, маня своими стремительными заграничными формами мой не созревший, но уже бурно фонтанирующий фантазиями детский разум. Я, присев на краю этой импровизированной песочницы, принялся ковырять песок веткой. Между тем Леша, обращаясь к Косте, проговорил:

– Давай, ты гараж строй, а я тебе песок буду подвозить.

– Надоело.

– Ребза, а может, пошли на речку сходим? – попытался влезть в их разговор я.

Они продолжили общаться будто меня там не было.

– Тогда давай машинками поменяемся – ты подвози, а я буду строить, – проявил смекалку Лёша. По его загоравшемуся детской алчностью взору, который падал на заграничную игрушку, становилось ясно – ему очень хотелось поиграть с ней, а лучше единолично обладать таким сокровищем.

– У-у, какой хитрый. Я сам с ней ещё не наигрался. – Разгадал его замыслы Костя.

Лёша немного подумал, потом подошёл к нему и начал что-то нашёптывать на ухо. Костя кивнул и они, прихватив свои игрушки, с деловым видом направились к гаражам.

– Вы куда? Можно я с вами? – Мне очень хотелось пойти с большими мальчиками, наверняка Лёша придумал что-нибудь интересное.

– Нет. Вали к маме, малёк. У нас дело серьёзное, – обернувшись, сказал мне Полипов.

– Возьмите меня с собой, я никому не скажу, – про себя я решил быть настойчивым и во что бы то не стало добиться своего.