Страница 41 из 52
Уилл сидел на скамье камеры вот уже несколько часов подряд, ругая себя последними словами. Из-за его доверчивости их с Элизабет заперли, и теперь кто знает, когда они смогут вернуться к поискам Генри. Это, наверное, было самое ужасное: бездействовать, осознавая собственное бессилие. Но, что ещё хуже: знать, что произошедшее — твоя вина. — Уилл. Уилл! — из мыслей Тёрнера вырвал голос Элизабет. — Ты слышал, что я говорила? — Прости, — бывший капитан «Голландца» взьерошил волосы и поднялся. — Так что ты говорила? Супруга положила руку ему на плечо. — Я говорила, что нужно выбираться, ты так не считаешь? — Пожалуй… Стой! Кто-то идёт! — Уильям вернулся на скамью, усадив рядом Элизабет. В карцер пришёл один из матросов, что запирал их. — Еда, — он бросил под клетку миску с сомнительным рагу и тут же собирался удалиться. — Постойте! — окликнула его миссис Тёрнер, вскакивая с лавки. — Не могли бы Вы принести мне одеяло, пожалуйста? Тут очень холодно. Вежливая просьба смягчила сурового дозорного, и он нехотя согласился. — Что ты делаешь? — тихо спросил её Уилл, когда матрос удалился за покрывалом. — Вытаскиваю нас отсюда, — коротко ответила ему жена и тут же натянула на лицо милую улыбку. — Спасибо, Вы очень добры. Но, пожалуйста! У меня так болит нога, что аж мочи нет встать! Подайте одеяло сюда. — Ладно! Но только без фокусов, — гаркнул дежурный. Но стоило ему лишь открыть дверь, Уильям со всей силы треснул по его голове тарелкой с едой. От тяжёлого удара матрос практически мгновенно обмяк, не успев и пикнуть. — Вот так, — бывший капитан «Голландца» поймал падающего и бесшумно усадил его на скамью вместо себя. — А теперь идём, Элизабет. — Спасём Генри, — кивнула она, и супруги быстро покинули тёмный трюм «Голландца».
Я вышла на палубу и мгновенно потеряла дар речи. Сообщников предателя уже схватили какие-то незнакомые мне люди, ловко удерживая их на одном месте. Вопрос растаял сам собой, когда я услышала: — Джентльмены, вы не представляете, как же вы вовремя обнаружили течь в судне! — развёл руками Воробей, обратившись к тем самым неизвестным. — Мы как раз успели покинуть такое неудобное место… Матросы зыркнули на него как-то не очень дружелюбно, но капитан «Жемчужины», кажется, и не собирался останавливаться: — …на вашем месте не конфликтовал бы с потенциальным товарищем по несчастью, смекаете? Однако те так и не проронили ни слова, что очень взбесило Онорату. Я уловила, как она дёргается, но затем резко замирает, будто наткнувшись на невидимую стену. — Эти!.. Они заперли нас по указке одного из многочисленных «друзей» губернатора, — произнесла она, откашлявшись. — Но почему эти?.. Пиратка не успела больше произнести и слова, как её перебил резкий громкий возглас. Кричала женщина и будто бы… отовсюду. Лёгкое дуновение ветра шевельнуло мои волосы, и я внезапно ощутила то самое чувство, что и в Тайнике Мирены. Но на сей раз оно было отчётливым и… холодным. В моём сердце будто выросли ледяные айсберги, а душу заполонил холод. Виски пырнуло болью, и я увидела её перед собой так ясно, как никогда прежде не видела. Она стояла на бушприте у самых голов незнакомых матросов, возведя над ними руки, как кукловод. Её красивое лицо было изуродовано отвратительной усмешкой, а глаза полыхали алым. «Абсолютная власть развращает», — пронеслась в голове фраза Онораты, и я похолодела. Так вот, значит, как выглядит настоящее безумие со стороны… Конечно же духа видела только я. Но это не облегчало ничего. Я не знала, что она планирует, чего хочет, что может… — Она здесь, — сказала ровным голосом я, стараясь не поддаваться панике. Ко мне обернулись все присутствующие, я же выступила вперёд. Моим щитом стал мой голос сумасшествия, что диктовал мне порядок действий, даже не произнося его. Я сама знала, что должна сделать. — Чего ты хочешь? — спросила я, выставив руки, как защиту. Наверняка со стороны это было феерическое зрелище. Растрёпанная девица стоит перед восемью людьми, половина из которых выглядели, как настоящие живые мертвецы, и обращается к какому-то третьему лицу. Замечательно. В ответ девушка рассмеялась и опустила руки. Я заметила, как дрогнули одновременно с этим её марионетки. — Хранительница, давно не виделись! — произнесла она, спускаясь с полубака. Я отступила на шаг назад, не опуская рук. Как она узнала? Краем уха услышала: — Галлюцинации? Должен признать, это и забавно, и жутко одновременно. — Доверие — не в твоей крови, а, Джек? Она знает, что делает. Этот спокойный ровный уверенный голос придал мне ещё больше сил, и я твёрдо упёрлась ногами в палубу. Она ухмыльнулась. — Гадаешь, откуда я узнала про твою силу? Скажем так, тьма — ненадёжные место, дабы кричать об этом, особенно живым мертвецам. Я вздрогнула, но не поддалась на провокацию. — Что ты хочешь? Мы же заключили сделку. — Я хочу забрать то, что принадлежит мне. Кольцо с гербом моей семьи. Оно моё. А взять сама не могу. А ты, дрянь, ведь знала об этом, — внезапно прошипела она. — Знала, и не принесла его мне, осознавая, насколько оно дорого для меня! Поэтому решила перестраховаться. Вы ведь помогаете этой бывшей богине, да? — она язвительно расхохоталась. — В общем, я убедила этих очаровательных джентльменов помочь мне вернуть моё кольцо. Я думала, оно у них, но нет! Где оно? — Я знаю, о твоём прошлом, Мирена и знаю, почему это кольцо так ранит тебя, — я медленно выдохнула. — Именно поэтому не отдам его тебе. — Да как ты смеешь?! Это моё кольцо! — Мирена сорвалась с места и оказалась возле меня. Я только и успела, что отшатнуться. — Знаешь, что я тебе скажу! Я не знала, что делаю до этого! Я ведь не убила всех тех людей, я заперла их. Не жить, не умереть, скитаясь по долинам вечной тьмы всего сущего, тебе нравится такой вариант, а?! Ведь именно там сейчас твой ненаглядный… Я вздрогнула, а затем выдохнула. — Но ты не убьёшь меня. — Если бы ты знала, сколько раз я собиралась это сделать, — прошипела призрак. — А потом я узнала, что дар ты можешь отдать лишь добровольно. Смерть твоя не принесёт мне выгоды. Умрёшь — и сила просто растет в воздухе. Досадно, верно? Зато! Я могу заставить тебя пожалеть, что ты вообще хранишь такое сокровище при себе. Она усмехнулась, а потом внезапно растаяла, вновь появившись на бушприте. — Заберите последнюю часть моего прошлого — она всё равно вам не поможет! После этих слов Мирена окончательно растворилась в тумане, а холод в моей душе наконец отступил. Её «марионетки» рухнули на палубу, а помощники предателя, наоборот, вскочили. Но, к счастью, ненадолго. Наша команда быстро связала их и поставила на колени рядом с остальными. Я же бездумно осмотрела палубу и внезапно улыбнулась. — Мы справимся, — произнесла я последнюю реплику голоса ненормальности, после чего услышала, как о палубу застучали чьи-то сапоги… Я обернулась настолько резко, что чуть было не упала. Конечно, очередные незнакомые лица. Женщина и мужчина. Оба растрёпанные, если не сказать помятые. Будто только что выбежали из тюрьмы, проплыв половину моря. Я осмотрела их лишь мельком, но мне этого вполне хватило. Златовласая незнакомка глядела на всех так, словно бросала вызов. Такие, как она, с годами становятся лишь красивее, поэтому её точный возраст мне так и не удалось определить. А вот мужчина… Его лицо почему-то показалось мне смутно знакомым. — Воссоединение, — заключил немую паузу Воробей, раскинув руки в дружеском жесте. — Выпьем?
Я задала, кажется, миллион вопросов в своей голове, но вслух озвучила лишь несколько из них. Рассказала про то, что поведала мне Мирена. — Значит, у нас не так много времени, — заключила златовласая, названная Воробьём в процессе «содержательного диалога» Элизабет. Элизабет да Уилл Тёрнеры. Я никому никогда не рассказывала, но... Когда-то я видела «Летучий голландец» у берегов Трезеста. Он появился из ниоткуда, возникув на горизонте в зелёной вспышке. И тогда я чётко разглядела лицо одного из тех, кто был на его борту. Именно он запомнился мне больше всего. А ведь, как оказалось, это был капитан. Уильям Тёрнер... Я всё же вырвалась из своих воспоминаний и быстро кивнула. — Нам нужно как можно скорее добраться до того места, где она забыла последнюю вещицу. Если кольцо действует на неё так, то я и представить не могу, что с ней будет от него. — Ну тогда не стоит медлить, — подытожила Онората, поднимаясь с места. И мы не стали. Тёрнеры, как и ещё несколько человек, остались на «Стремительном», так как народу становилось всё меньше. От воспоминаний о предателе по щекам покатились слёзы. Я сжала руки, чувствуя, как ногти больно царапают кожу. Но эта лёгкая боль принесла мне облегчение и дала ясно понять: я готова к последнему путешествию. А в том, что оно будет последним я и не сомневалась.