Тариф на счастье

– Бракованный! Когда ты уже сдохнешь со своим хозяйством?! Весь в отца! Скоты! Как же вы мне надоели! Всю жизнь мою погубили!

Пока она это причитала, мальчик успел убежать, спрятался и ту ночь провел в курятнике.

Дима и сам не понял, как влепил Алене пощечину. Нет, он это сделал не потому, что ее рыдания были похожи на вопли его матери. Та рыдала театрально, а Алена действительно от шока. И именно этой пощечиной он сразу остановил истерику.

Нет, он все сделал правильно. Она бы так совсем изошла слезами, и пришлось бы вызывать скорую. Да, выглядело это ужасно. Но ведь…

Дима искал себе оправдание. И не находил.

Он сжал кулаки и, как робот, пошел решать дела: позвонил знакомым операм и поговорил с пожарными, которые уже потушили огонь. Затем прошелся по квартире. Гостиная и кухня сгорели дотла, он мог только догадываться, что тут стоял стол, а там диван. Он прошел по длинному коридору дальше: огонь не тронул эту часть помещения, но запах гари был невыносимым. Дима заглянул сначала в детскую: на полу была разложена настольная игра, которую не закончили, в углу стоял шкаф, у окна – две тумбочки и две небольшие кроватки с белыми пододеяльниками и подушками. На них лежало по мягкой игрушке: старый плюшевый мишка с зашитой лапой и серого цвета заяц, ухо которого тоже было не раз пришито. Он взял их, прижал к губам. Они провоняли гарью, но он все равно почувствовал запах своих сыновей. Он прихватил игрушки с собой и зашел в другую комнату: в ней жил мальчик, это он понял сразу. К потолку были приделаны толстые веревки, как канаты, а к ним привязаны большие деревянные кольца. Дима догадался, что мальчик цеплялся за них и перемещался из коляски в кровать и обратно. Мебели тоже было по минимуму, а на кровати лежал львенок, старенький, потрепанный, из плюша. Он тоже забрал его с собой. Затем он прошел в третью комнату: там была всего одна кровать, аккуратно заправленная, шкаф, на всю стену полки, забитые книгами, и стол, на котором находились печатная машинка, штук пять словарей и стопка бумаги.

К Диме подошли его помощники, и он приказал все, кроме мебели, сложить в коробки и привезти к нему домой.

– И вот эти вот веревки с брусьями тоже отцепите. Они мне понадобятся.

Его помощник, Всеволод, кивнул, что понял.

– Да, еще, Сев, надо заказать еду на Новый год. Закажи из моего любимого ресторана, подойдешь к Илье Андреевичу и скажешь, что как обычно, для меня, на пять персон. Он знает мой вкус, – он задумался, – правда это будет долго…

Потом его осенила другая идея:

– А пока он будет готовить, езжай в «Макдоналдс», купи пять наборов всякой всячины, ну то, что мы иногда с Давой покупаем: бургеры эти обязательно купи и молочные коктейли. Привезешь мне и уже потом поедешь забирать ресторанную еду, хорошо?

Через пару часов он вернулся в свою квартиру. Алена сразу поднялась с дивана и замерла, теребя в руках носовой платок.

Дима очень удивился, что они сидят и ждут его: он думал, что она уже вовсю хозяйничает, возможно, даже кормит детей тем, что нашла в холодильнике.

– Чего вы сидите, как неродные? – немного сварливо спросил он, подошел сначала к Сашке и протянул ему львенка.

Тот испуганно забрал игрушку и прижал к груди.

Затем Дима присел на корточки у дивана и посмотрел на близнецов: они тянули ручки к игрушкам. Он подал им: Игорь взял зайку, Илья – мишку. У него защемило сердце, когда они улыбнулись ему с благодарностью.

Потом кивнул Алене:

– Пойдем, я покажу тебе квартиру.

Она поплелась за ним.

Из просторной столовой со встроенной кухней была дверь в хозяйскую спальню. Они вошли, он осмотрел комнату, как будто видит впервые, и сказал:

– Давай тут сделаем детскую: уберем эту большую кровать и заменим на две, для близнецов.

Затем быстрым шагом направился в другую комнату с большими диванами и телевизором.

– Тут можно игровую сделать, наверное.

Прошел дальше – она плелась следом – еще один просторный холл и три двери.

– Тут сама решай, чья будет спальня, выбирай, какую хочешь.

И, наткнувшись на ее непонимающий взгляд, добавил:

– Я буду жить в соседней квартире. Эта – в полном вашем распоряжении.

Алена понимающе кивнула:

– Спасибо.

– Напомни мне, пожалуйста…

Она его перебила:

– Алена. Меня зовут Алена. Ты специально надо мной издеваешься или правда не помнишь мое имя?

Он оторопел, потом вспомнил, что именно с такой же интонацией не раз задавал ей этот вопрос. Конечно же, специально, чтобы обидеть, чтобы показать, что она ему не интересна. Ему хотелось, чтобы она угомонилась наконец-то и перестала его преследовать.

– Я помню твое имя, – тяжело вздохнув, произнес он. – Напомни мне, пожалуйста, свой адрес. Мне знакомого опера надо туда послать. Улицу я знаю, какой номер дома и квартиры?

– Пятнадцать, квартира один, – еле слышно прошептала она.

Когда они вернулись в гостиную, мальчики все так же тихо сидели и смотрели на них.

Дима подошел сначала к Сашке:

– Ну, давай знакомиться? – и протянул ему руку.

– Саша, – тихо произнес мальчик и пожал ладонь Димы.

– Все будет хорошо, Саша, не переживай, – подмигнул он и потрепал мальчика за плечо.

Затем подошел к дивану, сел между близнецами и с теплотой посмотрел на них.

– Иголь. – Малыш подсел ближе и протянул Диме свою маленькую ладошку.

С другой стороны то же самое сделал другой малыш:

– Илия.

– А я ваш папа, – обреченно-устало произнес Дима.

Близнецы вытаращили глаза, растерялись и стали искать поддержку у мамы. Но она не смогла на это смотреть, отвернулась и подошла к окну. Слезы текли по ее щекам, в ушах звенело, душа была в полном оцепенении.

Вдруг Игорь дотронулся ладошкой до колючей щеки Димы и стал гладить отца. Илья тоже подсел ближе и рассматривал отцовские руки.

Давид был не прав. У Димы было сердце. И оно сейчас обливалось кипящими слезами. Эти обжигающие капли царапали его, кусали, грызли, пытались пролезть в самую серединку к той глыбе льда, которую раньше невозможно было растопить ничем. Но этим мальчикам удалось. Он не помнил, когда ему было так хорошо, как сейчас. Наверное, никогда.

Игорь залез к Диме на колени и прижался своей маленькой головкой к груди. Там, где уже айсберг растаял и только бешено билось сердце.

– Как же мне вас различать, а? – Дима задал этот вопрос вслух, хотя спрашивал об этом себя.

– Вот тут у меня лодинка. – И Игорь показал над правой бровью маленькую темненькую точку.

– А у меня лодинки нет, – развел руками Илья.

Дима взъерошил волосы сыновьям и нежно поцеловал каждого в лоб.

В дверь позвонили: это был Сева с пакетами из «Макдоналдса».

Дима положил их на стол и сказал:

– Давайте поедим, пока горячее!

И стал разбирать: достал из пакетов гамбургеры, картошку, молочные коктейли и кока-колу.

Затем взял два бургера и сел на диван к близнецам. Развернул и подал сыновьям.

Мальчики держали непонятные бутерброды и рассматривали со всех сторон, иногда поглядывая на Алену.

– Ну? – не понял Дима. – Чего не едите?

Он посмотрел на Сашку, который даже не подъехал на кресле к столу.

– Саш, остынет!

Игорь поднес то, что было у него в руках, к носу и понюхал.

Только сейчас Дима понял: они не знают, что такое бургеры.

– Ни разу не пробовали?

Сашка замотал головой, близнецы продолжали рассматривать булку с котлетой.

– Это «Макдоналдс», он уже года три как открылся в Москве, не слышали?

Сашка опять замотал головой.

– Ну ладно, не важно, Саш, Алена, берите и кушайте. Вам понравится!

Алена подошла к столу, взяла один сверток, развернула и подала Сашке. Тот рассмотрел его со всех сторон и откусил.

Близнецы последовали примеру брата и тоже решили попробовать. Их глаза засветились от неожиданных вкусовых ощущений.

– Вкусно! – воскликнул Илья.