Гарвардский баг

— Воронова, ты снова нарываешься, — прошипел он, предупреждая.

— Что? Не нравится правду о себе слышать? — фыркнула я, и опять завозилась, пробуя высвободиться из клетки рук и его тела. — А придется. План этот хитрожопый, — прорычала, сжимая руки в кулаки, — Алиса на тебе висла, дома не появлялся, даже завтракать со мной перестал, как будто сбегал. И не вытащить из тебя ничего, не добиться. И я вроде с тобой, а на самом деле одна с этой проверкой, в твоей квартире, с ума сходила.

— Я пытался быстрее выйти на крысу! — рыкнул он в ответ.

Вышел? Поздравляю! — всплеснула руками. — Только по мне, как катком прошелся. Офигеть, какой ты подарок небес, Ястреб. Всю жизнь в такого как ты влюбиться мечтала! — последние слова я снова прорычала ему в губы и снова толкнула. А он сощурился, выдохнул длинно и тягуче, прямо вне в рот, дрогнули, как у зверя, крылья породистого носа. А в следующий миг вдруг расслабился.

— Я тоже тебя люблю, — улыбнулся Гор, и не давая опомниться, накрыл мои губы своими. А дальше реальность растворилась и исчезла, остались только его руки и губы на моем теле, наше общее горячее, судорожное дыхание, влажные тела и жадные прикосновения. В этот раз секс был похож на сражение. Мы кусались, царапались, стаскивали друг с друга одежду в таком нетерпении, будто от этого зависела чья-то жизнь. В какой-то момент оказались на полу, разгоряченные, голодные, задыхающиеся. Шепчущие какую-то чушь в губы друг другу, пытающиеся делать вид, что все под контролем, и что не шарашит и не бьет разрядами в каждый нерв и нейрон.

Я кричала так, что наверняка слышал и Федор Александрович, извивалась под Ястребом, притягивая его все ближе и ближе к себе, подаваясь навстречу его толчкам и движениям, умирая от каждого следующего прикосновения. Царапала его спину, впивалась зубами в плечи, подставляя грудь под жалящие поцелуи. Сжимала ногами его талию, сходя с ума.

А когда он, наконец-то позволил мне кончить, когда я больше не могла выносить, когда кончил сам, подумала о том, что, если каждый наш секс после ссоры будет таким, я долго не протяну. Заняться что ли нормально спортом? Витаминки попить?

— Ты улыбаешься, — шепнул Ястреб мне на ухо, подтягивая ближе, когда спустя вечность, мы снова смогли говорить и дышать.

— Да. Мне хорошо, — кивнула я, лениво водя пальцами по все еще влажной спине. — Но будет еще лучше, когда мы поедим. Полагаю, что с голоду тут умираю не только я?

— Не только, — подтвердил Игорь. — Завтрак — звучит прекрасно, — протянул он сыто и потянулся, как довольный котяра. Заставив меня подбирать капающую на пол слюну.

Я зависла на несколько секунд, а после каким-то чудом, не иначе, все же нашла в себе силы подняться и натянуть белье и футболку. Даже смогла дойти до кухни, поставить чайник и засунуть любопытный нос в пакеты.

Но у стола меня снова перехватили и опять поцеловали. И все снова чуть не повторилось, повторилось бы совершенно точно, если бы не чайник, противным писком сообщивший о том, что вода вскипела. И через двадцать минут мы сидели за столом и молча уплетали бутерброды с рыбой, а еще через пятнадцать потягивали в обнимку чай на том самом диване. Мне не хотелось портить момент, но… лучше сейчас.

— Кто это был? — спросила, водя пальцами по животу Гора, пригревшаяся и разомлевшая.

— С чего решила, что мы кого-то нашли? — хитро посмотрел он на меня, ставя свою кружку на пол.

— Если бы не нашли, ты бы не приехал, — пожала плечами. — Кто-то из тех, кто был в переговорке в тот вечер, да? — вздохнула. — Ты так хорошо все разыграл, что даже я поверила…

— Ты не должна была ничего услышать, Лава, — скривился Игорь. — Я этого не хотел, я вообще не хотел, чтобы ты о чем-то знала. Нахрена ты вообще полезла в трансляцию?

— Хотела понять, скоро ли вы закончите, хотела с тобой поговорить нормально наконец-то о том, что происходит и почему ты себя так ведешь, — поморщилась я. — Так кто это был?

— Даша…

У меня отвисла челюсть. А в башке совершенно все перепуталось. Маленькая, нерешительная, трогательная Даша? Серьезно? Да…

— … или Светлана Красногорская, — добил Ястреб и замолчал, внимательно глядя на меня. А я зависла, сломалась окончательно и сейчас могла только бестолково таращиться в ответ на Игоря.

— Она же младше меня… — единственное, что смогла выдавить. — Она выглядит младше…

— Только выглядит, — пожал Игорь плечами. — Документы, кстати, настоящие, очень дорогие.

— Как…

— Не Валентин тебя ненавидел, Славка, и не Валентин преследовал, это всегда была Света. Она узнала тебя тогда по телеку, она ревновала тебя к Дыму, она поехала крышей. Все, что рассказывал Валентин, все на самом деле делала Света.

— Я не понимаю, — прохрипела, отчаянно мотая головой, вцепившись в кружку так, что побелели костяшки пальцев, а ногти заскребли по керамике. — Но Валентин ведь напал на меня, он же…

— Света — социопат и манипулятор, Слав, — поморщился Гор. — Брат всегда был у нее на побегушках, под каблуком, слушался ее, помогал. В этот раз тоже решил помочь.

— Помочь, убив меня? — нахмурилась я.

— Помочь и отвести от нее подозрения, Лава, — снова скривился Игорь. — Валентин понял, что Света заигралась слишком поздно, только после той аварии. Попробовал ее отговорить, но… конечно у него не вышло. Как думаешь, почему Красногорский тебя не увез из квартиры, почему так долго с тобой разговаривал, почему вообще не убил сразу? Не думай, что я жалуюсь, — хмыкнул Гор невесело, — но, когда начинаешь анализировать, согласись, вопросы возникают.

— Соглашусь. Я тоже над этим думала, — призналась нехотя, — но решила, что, как любой нарцисс, он просто не мог удержаться, не мог не помучить еще. Считаешь, он сразу решил убить себя?

— Не уверен, — покачал Игорь головой, — полагаю, он не хотел умирать, возможно, думал, что ему удастся сбежать. А когда понял, что сбежать не выйдет, решил все так, как решил…

— Трэш какой-то, — покачала рассеянно головой. — Даша… То есть Света, — поправилась тут же, — знала о том, что Красногорский затеял?

— Догадывалась точно и поверь, ей было плевать, — Гор откинулся на спинку дивана, уставился в потолок, как будто пытался найти недостающие ответы. — Там совсем все плохо, Слава. Я не уверен даже, что ее сочтут вменяемой.

— Но упрячут? — напряглась я тут же.

— Упрячут, в этом можешь не сомневаться, — уверено кивнул Ястреб, и я немного расслабилась.

— На чем она в итоге спалилась? — спросила, делая осторожный глоток из чашки.

— Даша вылезла и проявилась как раз после того разговора в переговорке, начала готовить почву.

— В каком смысле? — я тоже отставила кружку на пол и прижалась снова к Гору. Так было спокойнее и безопаснее, да.

— Когда я собирал в переговорке народ, я не знал, кто из них — крыса, но подозревал именно этих четверых. Скажи, — посмотрел он, сощурившись, на меня, — тебя разве не насторожило, не напрягло присутствие Даши и Алисы? С чего мне их звать? Они ведь, по сути, вообще никто…

— Я тогда вообще не думала, о другом напрягалась, — вздохнула, сдаваясь с потрохами. — Просто хреново было, Гор. Очень хреново, я так злилась на тебя, в такой ярости была…

— Прости, — он коротко поцеловал меня в макушку, обнимая, — ты не должна была слышать тот разговор, он предназначался только, по факту, для одного человека. Я думал, что проверка подтолкнет крысу к действиям, но она продолжала отсиживаться, и я решил подтолкнуть еще немного. Сказал тогда, где и что будут искать костюмы, сказал даже когда.

— И она не удержалась, — прошипела я.

— Да, она не удержалась, — согласился Игорь. — Ей ведь просто надо было еще раз сделать то, что она уже пыталась провернуть — вскрыть систему под тобой и напихать туда кучу всякой лажи. Первые попытки Даша предприняла почти сразу после сообщения в чатах о том, что мы больше не вместе, потом на корпоративе повесила несколько наших серваков снова под тобой, и потом еще несколько через пять дней. На этом мы ее и взяли. С Фирсовым, кстати, переписывалась тоже она.