Гарвардский баг

Выдохнула и сосредоточиться смогла, только после его звонка. И пока работала, пока ждала его, снова задумалась о том, как наши отношения, как все, что происходит, влияет на работу.

Думала об этом весь оставшийся день, вечером, а на следующий день с утра набрала Янку. Белка хмыкнула в своей привычной манере, выслушала, а в конце задумчиво, как будто нехотя выдала: «Уйди. Дождись релиза Энджи и уйди. Что у тебя офферов мало?».

Первой моей реакцией на ее слова был, конечно, протест. Но чем больше времени проходило, тем четче я понимала, что уход может стать решением. Надо только понаблюдать за собой и Ястребом. Дело даже не в волнении, дело в объективности. Сложно разделять чувства и работу, хирургам не просто так не дают оперировать своих близких.

Оставшиеся три недели до релиза были похожи на день сурка, мы сидели в офисе сутками, иногда ночевали несколько дней подряд. Подгорало у всех: у разрабов, тестеров, пиарщиков, маркетинга и исследователей. Народ носился в мыле, все орали на всех, даже обычно спокойный и непробиваемы Борисыч на одной из встреч вызверился на Знаменского за кривые креативы. В общем, мы пахали, как рабы на плантациях сахарного тростника, перерабатывая литры кофеина в километры кода, и очень старались друг друга не поубивать.

Вот и в этот вторник я засиделась в офисе, докручивая хвосты и проверяя спайки Энджи с настройками кара и навигатором, а пока тесты отрабатывали, просматривала отчеты своих, в том числе и новеньких. Новенькие радовали. На удивление сильный набор получился, хоть никто и не ждал. Я закрыла очередной файл, потянулась, бросив взгляд на часы, и присвистнула. Половина двенадцатого, пора валить, пока доберусь до дома, будет около часа.

Я запустила еще один тест, закрыла лишнее и подхватила рюкзак, проверяя входящие. Сообщений от Игоря не нашлось, значит, еще на встрече вместе с Борисычем. Они уехали сегодня в семь, куда-то на другой конец Москвы разговаривать очень серьезные разговоры с поставщиками железа, а после должны были заглянуть на огонек к госам, поэтому еще с утра Ястреб оставил мне ключи от своей тачки.

В отличие от меня, у него не было пунктика по поводу такси.

Я села в кар, написала Игорю о том, что вышла, но перед тем, как поехать домой, загляну к себе за остатками вещей, и завела мотор.

Мы, конечно, перевезли большую часть еще две недели назад, но… Но зима в Москву приходит каждый раз неожиданно и невовремя, этот год исключением не стал. На календаре — пятое ноября, а земля уже кое-где покрыта снегом, по утрам на улице гололед, а деревья покрыты инеем. В общем, бегать в пальто больше не прикольно, несмотря даже на то, что в основном эти пробежки от тачки до лифта на парковке или до подъездной двери.

Хватит, свою норму в этом году дома я уже отсидела.

До квартиры добралась без приключений, припарковалась у подъезда и заскочила в подъезд.

Все привычно, все обычно. Даже домашняя Энджи поздоровалась, как всегда, этим ее бесящим: «Добрый вечер, княгиня Станислава. Я рада, что вы наконец-то дома».

И вот мне бы включить мозги, понять, но…

Я торопилась, устала, думала о том, есть ли в холодильнике дома что-то, что можно быстро закинуть в себя, и пропустила это долбаное приветствие мимо ушей.

Проскочила, не раздеваясь, в комнату, к шкафу, открыла дверцу. Сбоку в зеркальной глади промелькнула какая-то тень, чье-то отражение, за спиной раздалось шуршание.

Миг, меньше секунды, за которые я не успела даже вдохнуть, и тяжелая рука зажала рот, кто-то перехватил меня поперек тела и сжал шею. Так сильно и крепко, что я начала задыхаться.

Единственное, что смогла, оттолкнуться ногами, чтобы повалить нападавшего, но попытка провалилась почти полностью, хватка не стала слабее. А через миг сознание поглотила темнота.

Глава 22

Игорь Ястребов

Домой.

Жрать, Славку под бок и спать, пока из ушей не полезет, потому что этот день порядком затянулся. По-идее, мне бы чувствовать удовлетворение, потому что обе встречи прошли нормально, но… Но я сегодня знатно задолбался и чувствовал только усталость. Доконали, на самом деле, переговоры с госами, они выжали буквально все, что еще оставалось, даже Борисыч, спускаясь со мной в лифте на парковку, матерился сквозь зубы.

Госы умеют, у них в природе сосать кровь и мотать нервы на кулак, упиваясь собственной значимостью и дотошностью, будто их на это где-то натаскивают.

Я размял шею, завел шеринговую тачку, а через секунду на руке завибрировал трекер, ожила в ухе Энджи, читая сообщение от Славки: «Я закончила, но сначала заеду к себе, за пуховиком, потому что winter has come unexpectedly soon, никогда до этого и вот опять. Голодная, как Сашка после попойки».

Я усмехнулся, изменил адрес и вырулил на дорогу. Шеринговый кар с довольно допотопными мозгами повисел пару секунд, а потом все же послушно перестроил маршрут.

Перехвачу Лаву у дома, и поедем вместе, так будет спокойнее. В конце концов, Красногорского пока так и не нашли. Забился, сука, в нору, из которой вылез, и не отсвечивает.

Но это ненадолго, не менты, так Черт достанет. Для него теперь чудо-урод-Валик спортивный интерес, соревнование с самим собой. На самом деле, я верил больше в Черта, чем в ментов, у первого, по крайней мере, ресурсов больше. А моя задача выкурить вторую крысу, и я ее выкурю. Осталось совсем немного, заодно Ириту прогоню в очередной раз через полевые тесты.

Славка, если бы знала, наверняка бы оценила. Она такую стресс-фигню очень любит.

Я бросил короткий взгляд на панель, сверяясь с маршрутом, и снова потер шею, включая дворники, потому что с неба опять повалил снег.

До дома Вороновой ехать около часа, от офиса примерно сорок пять минут, должен успеть.

Я сделал погромче музыку, бросил заказ на доставку и сильнее утопил педаль газа в пол.

Кар сворачивал с МКАДа на Ленинский, когда, глуша Анафему, вдруг очнулась Энджи:

— Игорь, — после обновления и последней докрутки, ИИ теперь и ко мне, и к Славке обращалась нормально, — включаю трансляцию.

Какую к чертям трансляцию?

Я успел только немного сбросить скорость, а в ухе раздался голос Вороновой. Тихий и настороженный:

— Валик…

Сука…

Шею и позвоночник ошпарило кипятком, в башке лихорадочно заметались мысли, а тело действовало, словно само по себе. И на этот раз в полу утонул тормоз, мышцы окаменели, а воздух застрял в глотке, каждый нерв звенел так, что я слышал этот тонкий мерзкий звон. Тачку немного занесло, но мне было не до этого, я застыл, вжимая наушник в ухо.

— Проснулась, Стася, — зло, с издевкой и нескрываемым превосходством. Но в целом… Обычный, спокойный голос, без надломов и каких-то особенностей. — Превет!

— В жопу себе засунь свое приветствие, — огрызнулась Воронова. Секунда тишины, еще одна, и звук пощечины после, и шипение Славки.

Воронова, мать твою, не дразни его!

— Энджи, — прорычал я, — трансляцию Черту Лысому и Быстрицкой, вызови полицию на улицу…

— К Станиславе Вороновой полиция уже вызвана, Игорь. Трансляция запущена. Отправить Черту Лысому адрес?

— Да. — бросил резко, завел мотор и сорвался с места.

Тяни время, Славка, не дай ему себя увезти, не дразни.

— …грубо, Стася. Ты сильно изменилась, я еле тебя узнал, когда увидел, — продолжал Красногорский, пока я несся по ночной Москве.

— Ты вообще не должен был меня узнать, идиота кусок. Где ты меня увидел? — хмыкнула Слава. Она злилась невероятно сильно, но старалась сдерживаться. Я понял лишь потому, что вслушивался до звона, до гула.

— Три года назад, Иннотек на летней конференции, — спокойно ответил Валентин. — Камеры везде, микрофоны. Ты с вашим генеральным и этим отсталым.

— Он не был отсталым, — процедила Славка, и снова донесся какой-то шорох. Не удар, просто шорох, но… Мне было достаточно и его, чтобы кровь превратилась в кислоту.

Бля.

Я мог попросить Энджи вывести изображение на экран смарта, но не был уверен, что получится тогда следить за дорогой, получится вообще хоть что-то, перед глазами и так висела пелена. Сердце клокотало в горле, злость рвала и скручивала внутренности. Ярость. Дикая, слепящая ярость. Оставалось только слушать и дышать. Рвано, хрипло, как загнанному зверю.