Страница 4 из 111
«Доброе утро, Линн. Все в порядке?»
Отлично. "
Никто из них не поверил.
Резник сделал мысленную пометку спросить, посещает ли она еще полицейского психиатра, и если да, то приносит ли это пользу.
Четыре
Дважды объехав внутреннюю кольцевую дорогу, Резник втиснулся на парковку в задней части больницы, недалеко от ответвления канала. Небо над головой было ровным, сплошным голубым, но солнце для начала лета излучало мало тепла. На ходу он засунул обе руки глубоко в карманы пиджака.
Этот путь провёл его мимо психиатрического отделения, и образ его бывшей жены, Элейн, невольно проскользнул в его сознание: как она выглядела, когда он видел её в последний раз, проведя Бог знает сколько времени в таких местах, как это. . И Линн, он продолжал думать о Линн два года без отношений, достойных этого имени, и когда она была близка к тому, чтобы довериться кому-то снова, это был не тот мужчина.
Это была ошибка, которая стоила ей больше, чем гордость и самоуважение; это чуть не стоило ей жизни. Резник вспомнил, чем это закончилось: грязь, которая засасывала, густая, вокруг его ног, когда он неуклюже бежал через край поля к ней, вертолет с шумом завис над ним; как неровно хлынула кровь из его сердца, когда он понял, что она в безопасности.
В последующие месяцы все разговоры между ними были формальными, замкнутыми, как будто то, что каждый мельком увидел в этом отчаянном сжатии рук, было чем-то большим, чем они осмелились признать. А Майкл Бест находился под стражей в ожидании суда за похищение и убийство. Его дни в суде и Линн еще впереди.
Единственная дверь, которая, как знал Резник, вела в 11-й тыл аварийно-спасательного отдела, находилась прямо перед ним, и он толкнул ее и вошел.
Они сидели небольшими группами родственников и друзей или же сидели в одиночестве, глядя в то пространство, где время давно решило остановиться. Резник подумал, что многие люди здесь прожили свою жизнь именно так; неловко, на институциональных стульях в больничных комнатах, ожидая, когда номер медленно щелкнет, чтобы соответствовать номеру, зажатому в их руках. Социальные службы, ЖЭУ, медпункт, пособие по безработице; скучающий клерк, проверяющий их ответы, кропотливо нацарапал то одну, то другую форму. Арендная плата, пособие на одежду, пособие по инвалидности. Женщины, беременные или с тремя детьми до пяти лет, которые бегали и гонялись между рядами стульев, игнорируя все крики и угрозы, спорадические и нерешительные, пока, наконец, они не летели, задница выше головы, врезались в стену и плакали. . Мужчины с короткими усами, татуировками и желтоватыми лицами, заглушающие весь шум, сжимающие и снова сжимающие кулаки на детские вопли о тщетности мечтаний.
Азиатская семья села одна, возле двери, мужчина в коричневом костюме, с перебинтованной головой, его жена в бледно-голубом с зеленым, ковровые тапочки на ногах, маленький ребенок, чуть больше младенец, беспокойно спящий у нее на руках. Рядом с Резником сидел мужчина средних лет с тугими седыми волосами и морщинистым лицом, одетый в чей-то поношенный пуловер Fair Isle, испещренный дырками и мелкими прожогами, и курил сигарету, после каждой затяжки аккуратно стряхивая пепел в пустую банку Strongbow. сидр, зажатый между его коленями.
Медсестра, которую перехватил Резник, была одета в униформу сестры, и значок на лацкане сказал ему, что ее зовут Джеральдин Макаллистер. Почти наверняка она была старше, но на вид ей было лет двадцать пять или шесть.
— Извините, — сказал Резник.
— Но вы кого-то приводили раньше, ножевое ранение…
«У нас было несколько».
"Вот этот…"
— Три, если быть точным. Резник ожидал ирландского, а получил шотландского, неширокого, но безошибочно музыкального.
— Тот, который меня интересует… — начал он.
Она смотрела на ордерное удостоверение, которое он держал в одной руке.
— Тогда, я полагаю, это будет Джон Смит.
— Это его имя?
Она улыбнулась.
«Возможно, нет. Но мы должны были его как-то назвать. Он отказался назвать имя». Улыбка все еще была, даже шире.
"Не очень изобретательно, не так ли?"
— Уверен, у тебя есть дела поважнее.