Страница 3 из 15
— Господин, господин, так ведь это ещё не всё, — снова заговорил бесёнок, — меня готовили для вас особым образом. Вы ведь помните, что можете разговаривать с нейтральными монстрами? Это моя заслуга, между прочим. И на вас действуют ещё два усиления.
— Ты можешь сделать так, чтобы я при взгляде на членов клана Зинтерра не пускал слюни, как пришибленный недоумок? — в лоб спросил Сареф.
Демонёнок задрожал от испуга, а потом умоляюще сказал:
— Господин, клянусь вам всем, чем угодно: я не в состоянии это контролировать! Дело в том, что… наша раса при взрослении становится всё более злобной и агрессивной, и хилереми в том числе помогают им быть сдержаннее и спокойнее. В частности, если два старых демона начинают о чём-то спорить — то только благодаря хилереми они разговаривают, а не рвут друг друга на куски. То, что вы чувствовали — это была моя бессознательная реакция на хилереми господина Ванукара. Это никак нельзя контролировать. Но по этой же причине господин Ванукар тоже не причинил бы вам зла.
— Иными словами, — ехидно подытожил Сареф, — ты утверждаешь, что не в состоянии контролировать мою приязнь к демонам, но при этом просишь пощадить тебя. И как это удобно для самих демонов: вместо того, чтобы порвать на куски, они заставят меня служить себе, и ещё искренне будут уверены, что облагодетельствовали меня. Нет уж, дружок, отправляйся на перерождение и передай своим хозяевам, чтобы оставили меня в покое!
— Нет, господин, нет! — умоляюще запричитал бесёнок, — пожалуйста, не надо. Хилереми, которых изгнал их подопечный, не могут возродиться. Они умирают навсегда! Умоляю, господин, дайте мне хотя бы шанс послужить вам, пожалуйста! Я на любые ваши условия согласен, на любые условия!
— Прямо-таки на любые? Ну, хорошо, — подумав, согласился Сареф, — раз ты
— Это очень жестокая клятва, господин, — заплакал бесёнок, — клан Зинтерра позволил мне появиться на свет и проявить свои способности. Как вы можете приказывать мне предать тех, кто дал мне жизнь?
— А ты просил их делать тебя именно таким? — вкрадчиво спросил Сареф, — ты ведь тоже мог родиться со своим телом, со своими возможностями. Ты тоже мог бы участвовать в Системных Состязаниях, тоже заработать славу для себя и для своего клана. Но вместо этого тебя сделали слугой без права выбора и до конца жизни обрекли быть чьим-то придатком. И не полноценного члена клана — а чужака, который не факт, что станет членом Зинтерры, и даже не факт, что вообще завтра будет жив. При таких условиях ты действительно считаешь, что значишь для своего клана так же много, как и он значит для тебя?
Бесёнок перестал плакать и, казалось, задумался. Порадовавшись, что даже в этом месте его не покидает верное Убеждение, Сареф отпустил демонёнка из тисков своей воли и посадил на землю, чтобы тому лучше думалось. В конце концов, он поднял на него свои чёрные глазки и сказал:
— Знаете… наверное, вы правы, господин. Меня подселили к вам в голову и буквально бросили на произвол судьбы. Мол, справится — хорошо, не справится — его проблемы. В нормальном клане, когда каждый член имеет право на защиту и поддержку, так делать не должны. Хорошо, господин, раз мы в одной лодке — значит, условия, которые вы выдвинули, вполне справедливы. Даю слово, что отныне буду действовать только в ваших интересах. Клянусь Системой!
Вокруг рук бесёнка вспыхнул такой же белый огонь, который он видел в руках демона, убитого Мёртвым Королём воров. Что ж, значит, на этот счёт можно больше не волноваться. Разумеется, любую клятву можно обойти, но это явно не тот случай. Хотя бы потому, что он, Сареф, без хилереми обойтись может, а вот он без него — нет. И потому бесёнок будет честно работать на него, потому что это полностью в его интересах.
— Ну, допустим, — протянул Сареф, — а что делать с твоим пассивным очарованием?
— Я буду предупреждать вас всякий раз, когда вы вступите в контакт с тем, у кого есть хилереми, — у вас очень высокая Сила Воли для вашего возраста, так что вы какое-то время сможете успешно противостоять этому невербальному очарованию. И чем больше у вас будет Сила Воли — тем дольше вы сможете этому сопротивляться. И ещё ваш Талант Полуторного Совершеннолетия теперь, когда вы об этом знаете, тоже будет помогать вам сопротивляться. Но если говорить по совести — то полностью эту проблему сможет решить только какой-нибудь артефакт на иммунитет к очарованию.
— Что ж, и то — хлеб, — ответил Сареф, — теперь, если это всё… вернее, почти всё. Раз уж мне теперь с тобой придётся общаться — скажи, как тебя зовут?
— А… у меня нет имени, хозяин, — растерянно сказал бесёнок, поднимаясь на ноги и отряхивая свои штанишки, — при рождении мы не имеем имени. Самые лучшие хилереми получают имя при достижении 10 лет — за верную и исправную службу.
— Ну… не называть же мне тебя демон или хилереми, — пробормотал Сареф, — тогда давай я буду звать тебя… Хим. Вот, точно! Коротко и понятно. Хим. Как тебе?
— Вы… вы уже хотите дать мне имя, господин? — тихо спросил бесёнок, — но… ведь я его ничем не заслужил.
— Это не так, — неожиданно мягко сказал Сареф, справедливо решив, что окончание такого трудного разговора следует подсластить, — ты не побоялся попробовать со мной договориться. И ты не побоялся взглянуть правде о своём в клане в глаза. А после этого — ещё и пойти против них. Для хилереми, которому всего два года, ты оказался очень храбрым. И потому я думаю, что ты заслуживаешь своё имя.
— Вы правда… вы правда так думаете, хозяин? — бесёнок чуть ли не со слезами на глазах посмотрел на Сарефа, — вы… вы очень добры, хозяин! Спасибо, я принимаю ваше имя… Спасибо! Обещаю, хозяин, вы не пожалеете, что дали мне шанс, обещаю!
— Вот и славно, — кивнул Сареф, — а теперь мне пора уже прийти в себя. Разговаривать со своим подсознанием несколько… утомительно.