День Правды

Это звучало несколько приятнее, и я заинтересовалась. Оказывается, она участвует во всяких благотворительных фондах, ей приходит много писем, на которые нужно отвечать, а также требуются и другие секретарские услуги. Это было как раз то, о чем я мечтала, во всяком случае, именно то, с чего я собиралась начинать. Заметив мое воодушевление, Антонина Петровна спросила, какую плату я хотела бы получать за свою работу. У меня чуть инсульт не случился от резкого мозгового напряжения. Я примерно представляла, сколько платят секретарям, правда, в разных местах по-разному, но тут ведь еще и услуги сиделки. Я боялась продешевить, но и выглядеть слишком алчной не хотелось.

– Не знаю, – наконец выдавила я.

Что-то прикинув в уме, моя нанимательница предложила платить пятьдесят тысяч в месяц, учитывая, что мне не придется тратиться на жилье и питание. Признаться, на такую щедрость я не рассчитывала и даже пробормотала, что это слишком много, на что она ответила, что я неоправданно низко ценю себя, к тому же, работы будет немало. После шестилетнего тренинга в должности санитарки, да еще на две ставки, я никакой работы не боялась. Теперь оставалось только определить, когда я смогу приступить к своим обязанностям.

– Завтра с утра сможешь? – спросила Антонина Петровна.

Представив, как придется возвращаться в Прасковьин дом, я поежилась и неожиданно для себя выпалила:

– А сегодня можно?

– Тебе отказали от квартиры? – обеспокоено поинтересовалась моя нанимательница.

– Нет, что вы! У меня еще за полтора месяца вперед уплачено. Просто… это нехороший дом.

Тут и Алла Викторовна заинтересовалась, так что мне пришлось пояснить свои слова. Я боялась показаться суеверной деревенщиной, поэтому в подробности ночных кошмаров не вдавалась, скромно упомянув о непонятных звуках и уединенном расположении дома, а потом на меня нашло вдохновение, и я рассказала легенду, поведанную мне местной старушкой. Мои слушательницы впечатлились рассказом и стали обсуждать, как лучше устроить мой экстренный переезд в Антониновку. Однако кое-чего мы не предусмотрели. Я не знала, по какой дороге можно подъехать прямо к дому, таксист тоже был не в курсе, так что довез меня только до пустыря, где и ждал, пока я наскоро собрала самые необходимые вещи. В половине одиннадцатого я вернулась в Антониновку, где меня уже ждали Антонина Петровна и Надя с горячим ужином.

Глава третья

Антонина Петровна

Проснувшись, я посмотрела на часы и улыбнулась. Уже две недели, с тех пор, как в моем доме поселилась Катя, я начинаю день с улыбки. Мои обычные болячки остались при мне: то и дело беспокоит желудок, побаливают суставы, иногда и легкие головокружения случаются, но сил, а главное – желания жить становится все больше. Мне некогда скучать и предаваться мрачным мыслям, и каждая минута приятна по-своему. Легко встав с кровати, я прошла в ванную и приняла душ, после чего растерлась жестким полотенцем. А вскоре и Катя появилась, чтобы помочь мне вымыть голову. Никогда не мою волосы под душем или краном, предпочитаю поливать водой из кувшина. Катя приступила к делу, а я, зажмурив глаза, думала о ней. Какая же она красавица! Высокая, стройная, но без худобы, всё при ней, и с роскошной русой косой. А лицо! Нежное, гармоничное, светлые глаза, опушенные темными ресницами, красиво очерченные губы, открывающие в улыбке безупречные белые зубы. Как я недавно выяснила, стоматолог к ним еще не прикасался. Конечно, ей пока не хватает лоска, но это дело наживное. Но до чего же приятно видеть перед собой молодое, пышущее красотой и здоровьем лицо, а не унылые или подобострастные физиономии сиделок. Но главное не в этом. Она никакой работы не боится, все у нее в руках спорится, да и делает она все легко и даже с энтузиазмом, а не с усталой обреченностью, как это нынче принято у молодых.

Катя тем временем вымыла мне голову и приступила к укладке. Прежде она этим не занималась, так как у нее длинные волосы, но быстро освоила новую сферу, теперь справляется не хуже Таси. Даже не знаю, кто этим будет заниматься, когда Тася переедет в Антониновку, она очень ревнива. Ладно, потом разберусь.

Каждый день я находила в своей помощнице новые качества и достоинства. Какая она непосредственная! В городских жителях такое нечасто встретишь. На днях мы отправились на прогулку, и я захотела показать ей расположенные в двух километрах от усадьбы карстовые пещеры. По пути я рассказывала о том, как и почему они образовались, а также о подземных реках и озерах, расположенных под нами. Катя слушала с интересом, то и дело задавала вопросы, а я с удовольствием отвечала. До пещер оставалось всего метров пятьсот, когда нам перегородила дорогу большая и глубокая лужа. Наполненные водой канавы по обочинам не давали ее обойти. На Кате были кожаные полусапожки, а на мне туфли, явно не предназначенные для преодоления водных препятствий. Оценив ситуацию, Катя подхватила меня на руки и перенесла через лужу. У меня рот открылся от неожиданности, давно меня на руках не носили.

– Как ты на такое отважилась, – залепетала я, – ведь тяжело!

– Да вы легкая, – невозмутимо ответила она. – Знаете, каких тяжелых больных мне приходилось переворачивать!

На обратном пути я преодолела лужу таким же способом, но уже без прежнего удивления. Меня удивляло другое. Кате приходилось выполнять тяжелую и грязную работу, но она нисколько этого не стеснялась. Однако предложение стать моей компаньонкой показалось ей унизительным. Почему?! Хорошо, что я тогда быстро сообразила и намекнула на секретарскую работу. На самом деле мне персональная секретарша не нужна, у Виктора их целый штат, и письма, связанные с благотворительностью, они переадресовывают в секретариат фонда. Однако Кате мои слова запали в душу, и мне было неудобно идти на попятную. Теперь поступающие на мое имя письма читает она. Когда-то я сама пыталась этим заниматься, но вскоре узнала, сколько нечистоплотных людей крутится вокруг благотворительных фондов, и ограничила свое участие выплатой достаточно внушительных взносов. Есть ведь такие профессионалы, которые пишут всюду – в различные фонды и каждому учредителю в отдельности, чтобы получить деньги на одну и ту же цель, хорошо еще, если эта цель вообще существует. Теперь вместе с Катей я опять втянулась в это дело. После долгих обсуждений мы пришли к некоторому компромиссу. Просьбы жителей Петербурга и Ленинградской области будем рассматривать сами, а остальные, как и прежде, пересылать в центральный секретариат фонда.

Сегодня у нас намечена поездка в деревню Угловка, расположенную в тридцати километрах отсюда, так как именно сегодня приступает к работе вернувшийся из отпуска Иван. Он уже с вечера заселился в сторожку, жена с внуком присоединятся к нему только в конце мая. Сторожка представляет собой небольшой уютный домик. Одну половину занимает Иван с семьей, а вторую сторож, вернее, сторожа. Их трое, и работают они посменно. Виктор давно предлагает нанять профессиональную охрану, но я считаю, что местные мужики с охотничьими ружьями, знающие здешние порядки, ничуть не хуже бритоголовых качков в камуфляже и с пистолетами. К тому же, у нас установлена сигнализация, а милицейский пост всего в пяти километрах.

После завтрака мы отправились в путь. По дороге заехали в сельский магазин, чтобы купить гостинцев больному мальчику, которого собирались посетить.

– Сколько можно потратить на подарки? – деловито осведомилась Катя.

– Трать, сколько хочешь, – хмуро ответила я.

Вид болезней и несчастий всегда вгоняет меня в тоску, поэтому предстоящий визит не вызывал у меня энтузиазма, зато в Кате его было полно. Она накупила игрушек и сладостей, то и дело советуясь со мной, только вряд ли от моих советов была хоть какая-то польза. Откуда мне знать, что может понравиться шестилетнему мальчугану? Накануне Катя посмотрела карту, Угловка на ней имелась, так что никаких задержек в пути не было. Но когда мы съехали с шоссе на проселочную дорогу, и мой бедный «Мерседес» жалобно запрыгал по ухабам, Иван недовольно произнес: