Страница 5 из 66
Я думала, что Уимбер ничего не ответит, но он внезапно заговорил, все так же не глядя на меня — а исключительно сквозь толстое темное стекло.
— Вы забываете, что после вторжения Теней, вот уже более ста лет, материя нашего мира утрачивает стабильность. После того, как они построили свои города… многое изменилось, мисс Кромби, за сотню лет. Именно поэтому наш король по мере сил борется с Тенями.
— Я видела… в газете, — тихо проговорила я, — как вам удалось справиться с Тенью? Они ведь… Древние.
— Древнее нас, это точно. Но они не так неуязвимы, как об этом говорят, мисс Кромби. Сильный маг с темным спектром и с резервом приличной величины может справиться с тенью. А если к этому добавить хитрую ловушку… Они иногда попадаются, да. Правда, все реже. Засели в своих городах, и не показываются. Даже нор меньше стало… Но мир все равно не стабилен, увы.
— Но как их извести, если они не выходят?
Уимбер покосился на меня. Руки все так же, на руле.
— Поверьте, мисс Кромби, лучшие умы королевства работают над этой проблемой. Вероятно, сами Тени знают, как стабилизировать материю, но не хотят нам помогать.
— А как же… Дикие племена? Как они справляются?
Граф пожал плечами.
— Возможно, они приносят Теням жертвы. Возможно, магия крови поддерживает материю в тех краях… Возможно, появление провалов дикари попросту принимают за проявление божественного. Они совершенно чужды нашей цивилизации, мисс Кромби. У них жизнь отдельно взятой личности не значит ничего.
Я помолчала. Никогда раньше мне не приходилось задумываться, отчего в королевстве происходят те или иные события. Время от времени до нас доходили новости о свежем провале в никуда, на том месте, где побывали Тени, или шеды, как их порой называли. Порой то тут, то там вспыхивали мятежи, люди требовали извести шедов, потому что в итоге все королевство провалится непонятно куда. Король дал добро на охоту, но, понятное дело, так проблема не решится. Мне стало грустно и немного жутко. Если бы я могла хоть что-то изменить! Но я была всего лишь сиротой с магическим даром… И, кстати, о даре.
— Ваша светлость, — сказала я, — вы выбрали меня… Почему? Как я буду учить девочку, которая даже не увидит структуры моих заклинаний, а я, соответственно, не увижу ее плетений?
— В вашем распоряжении будут бумага и карандаш, — с внезапной очаровательной улыбкой ответил Уимбер.
— Но среди воспитанниц были девушки с магией нейтрального спектра, — воодушевленная полученным ответом, продолжила я, — так почему же?..
— Знаете, мисс Кромби, — голос графа вдруг сделался холодными колким, как битый лед, — не слишком ли много вопросов? Вы бы радовались, что наконец выдрались из вашего заплесневелого пансиона, наконец можете повидать хотя бы западные земли. Но нет, тысяча ненужных и бестолковых вопросов. Я же сказал, что вы подходите. Так какого чистого вам ещё надо?
Похоже, я его разозлила, и больше говорить было особо не о чем. Поэтому остаток пути мы просидели молча. Я даже глаза прикрыла, чтобы не видеть радужного мельтешения за окнами.
И также внезапно мы вылетели из тоннеля, прямехонько под полупрозрачный навес куполом, сквозь который почти беспрепятственно проходили лучи солнца. В окно я увидела несколько изящных скамеек, на которых сидели люди, ещё пару магиклов. Но этот купол… Святая Матильда, я в жизни ничего подобного не видела! У нас ведь в пансионе были только кирпич да дерево, а здесь… Неужели магволокно?
— Прибыли, — прозвучал насмешливо голос Уимбера, — пересадка, мисс Кромби.
* * *
В Теверлине светило солнце, что, впрочем, неудивительно: столица была куда южнее, чем наш пансион. Я подхватила саквояж и, стараясь нигде не зацепиться, чтобы — упаси Матильда — не поцарапать великолепные сиденья, медленно выбралась наружу. Легкий ветер приносил запахи сырости и опавших листьев, но здесь, на станции, они перемешивались с резкими ароматами новенькой кожи, земляного масла и нагревшейся за день гранитной облицовки двухэтажного здания поблизости. Здание это, вероятно, и было станцией, сводящей тоннели в точку нашей реальности. Мне понравились высокие окна, делающие станцию похожей на кружево, сплетенное из бордовых ниток.
Рядом со станцией, под куполом, ждали отправления другие магиклы: они напоминали цветные леденцы, яркие, блестящие, полированные. И только один из магиклов оказался аспидно-черным, с серебряными ободками вокруг темных окон, а на носу его тускло светился алый фонарь, умело вплавленный в корпус. Внутри меня екнуло, и, словно подтверждая мои подозрения и страхи, Уимбер кивнул в сторону черного магикла.
— Это за вами, мисс Кромби. Идемте, не будем заставлять людей ждать.
Я неохотно поплелась за графом, поглядывая в сторону черного магикла. Сейчас все, буквально все казалось дурным предзнаменованием, хотя Рут наверняка бы посмеялась над моими сомнениями и вспомнила один из тех зачитанных до дыр развлекательных романчиков, что мы листали по вечерам. Кажется, в одном из них молодой маг направлялся по делам службы в замок к другому темному магу, и за ним, как и положено, приехала черная-пречерная карета с кроваво-красными фонарями, а потом они долго ехали, и возница то и дело останавливал карету, чтобы пометить в лесу те места, где могут было спрятаны клады. В книге все закончилось прекрасно: злодей был повержен, красавица спасена, а главный герой, хоть и весьма потрепанный, остался жив. Жили они потом долго и счастливо. Хотелось бы верить, что «долго и счастливо» ждет и меня.
Да и глупые все эти детские страхи. Возможно, граф ле Ферн просто любит черные магиклы. А, возможно, он тоже читал тот роман и решил вот так пошутить.
Лесли Уимбер остановился рядом с магиклом и повернулся ко мне. Я осторожно посмотрела на гладко выбритый квадратный подбородок и смущенно опустила взгляд.
— Ну, мисс Кромби, здесь мы с вами расстанемся, — сказал он, — надеюсь, вы оправдаете оказанное вам доверие и обучите девочку всему, чему сможете.
Про себя я подумала о том, как все это будет происходить — исключительно на бумаге, при помощи карандаша. И ничего не сказала, кивнула и сделала книксен.
— Не снимайте тот медальон, что я вам дал, — напомнил Уимбер, — однажды он спасет вам жизнь.
Слова его звучали более, чем убедительно, я ещё раз кивнула.
— Благодарю, ваша светлость.
Где-то на краю зрения дверца черного магикла отворилась, словно приглашая. Мне довелось увидеть лишь мужскую руку, огромную, в перчатке из рыжей кожи.
Что ж, выходит, мне пора двигаться дальше. Я ещё раз сделала книксен и, волоча саквояж, решительно направилась к приоткрытой двери.
Внутри оказалось внезапно светло. Панели цвета топленого молока, такая же кожа на креслах, и даже потолок обит шелком в тон. Управлял этим чудом современной артефакторики мужчина средних лет и настолько экзотической внешности, что я на миг застыла, и, только поймав его недовольный взгляд, нырнула на свое место.
Полукровка! Это был определенно полукровка, смесь человека и Дикого. Я никогда в жизни не видела этих Диких, но оливковый цвет кожи с головой выдавал примесь крови племен, о которых я читала. Вот такое смугло-оливковое лицо, черные глаза, широкие брови с изломом, с узкими выбритыми вертикальными полосами у внешних уголков, острые скулы и немного вытянутый подбородок, украшенный странной бородкой, которая была ещё и заплетена в короткую косичку. Добавить к этому перебитый нос — и получается такая занятная внешность, от которой невольно теряешь дар речи.
Впрочем, я мужественно выдержала долгий изучающий взгляд, выдавила улыбку и сказала:
— Здравствуйте. Меня зовут Лора Кромби. И я… — запнулась невольно, потому что лицо полукровки не выразило ровным счетом никаких эмоций, — я гувернантка для дочери герцога ле Ферн!
Полукровка приподнял одну бровь, все ещё рассматривая меня — не нагло, скорее внимательно и чуть насмешливо. Затем повернулся к рулю и буркнул: