Страница 31 из 66
И тут я вспомнила о том, что мне рассказывал фантом о Сарро, и о том, как герцог удерживает от провалов реальности свои земли. Так вот, значит, как я закончу свою жизнь? На жертвенном алтаре… То, о чем меня Сарро предупредил в самом начале. То, о чем он говорил совсем недавно.
Выворачивая шею до хруста позвонков, я исхитрилась посмотреть назад: он шел следом, такой страшный, такой… не-человек. Неужто недрогнувшей рукой меня зарежет?
— Сарро, помогите мне! — крикнула я, отчаявшись. И мне было все равно, что мои мольбы слышат другие слуги. Я-то знала, что при желании Сарро свернет им шеи одной левой. Но такого желания у него не возникло.
От ужаса перед глазами темнело. И тошнило, сильно тошнило. И болела голова. И прокушенная ключица. В какой-то миг я поддалась сладостной надежде, что Эрис Аш-исси явится и меня спасет прямо из-под ритуального ножа, но…
«Не придет и не спасет, Лора. Ты — никчемная дура».
А меня все тащили и тащили, безмолвно, куда-то вверх и вверх, по винтовой лестнице. Куда-то в одну из башен замка Ферн. И вокруг по-прежнему все было светло, красиво, изысканно… До дрожи изысканно, до приторной жути, от которой кровь в жилах стынет.
И вот, наконец, движение вверх прекратилось: я оказалась в круглой комнате без единого окна, освещенной ярко сияющими кристаллами. Там… меня ждал герцог, зловещее сочетание красного и черного. Его всклокоченные волосы казались все равно что мазками крови, такими же, как на плечах Сарро. А ещё — алтарь из грубо отесанного серого камня, с ржавыми ободами для крепления рук и ног.
Меня подтащили прямо к ле Ферну, и тот, поддев пальцами мой подбородок, заставил смотреть себе в глаза. К слову, у меня это получилось плохо, потому что один мой глаз совершенно заплыл и не открывался.
— Ну что, курочка, — со странным удовлетворением в голосе произнес он, — настало время пожинать плоды своей любви к справедливости. Не отворачивайся, тварь, смотри на меня… Опять под стенами Дикие, но у меня больше нет такого резерва магической энергии, как раньше. Придется цедить ее откуда придется. Из тебя, например. И поскольку я в тебе резерва совершенно не ощущаю, мы возьмем просто кровь. Вас ведь учили, что это — чуть ли не самый интенсивный источник энергии, а?
И, поскольку я молчала, дрожала и молчала, ле Ферн кивнул слугам.
— Давайте, закрепите ей руки-ноги.
— Не надо, — тихо попросила я, — не убивайте меня.
— Так раньше надо было думать, курица безмозглая, — в своей обычной манере ответил Оттон ле Ферн, и тут же обратился к Сарро, — ты готов?
— Ритуальный нож остался. Он у вас хранится.
— Конечно, у меня. Вам его доверить точно нельзя.
Дальше я наблюдала за происходящим, уже ощущая спиной ледяную поверхность алтаря. Мне ловко развели в стороны ноги, закрепили лодыжки стальными ободами. То же проделали и с руками.
Я видела, как ле Ферн прямо из пространственного схрона достал большой нож с черной рукоятью, видела, как передал его Сарро. Кивнул небрежно в мою сторону.
— Давай, начинай. А я буду плести Барьер, пока твои сородичи ещё на стены не полезли.
И вдруг Сарро заложил руки с кинжалом за спину и сказал:
— Нет.
Герцог опешил. Затем его аристократичное лицо мгновенно налилось кровью.
— Нет? что значит — нет, щенок?
Полукровка улыбнулся — спокойно, даже мило, словно был не перед жертвенным алтарем, а на светском приеме.
— Сейчас самое время, чтобы поторговаться, ваша светлость. Сейчас, когда от моего решения и понимания, как проводить ритуал наполнения, зависит жизнь всего замка… Да, сейчас я хочу, чтобы вы вернули мне мать. Не знаю, где вы ее там держите, но что-то подсказывает, что в одной из ваших кладовых. Пока моя мать не появится здесь, ничего не будет. Ни-че-го.
Я даже восхитилась, как это он смело высказал прямо в лицо герцогу. Я бы так точно не смогла, мне было бы страшно.
— Да ты совсем берега потерял, — процедил ле Ферн, — режь! Начинай ритуал. А мамашу свою получишь позже.
— Нет. Или сейчас, или никакого ритуала. Будете пользоваться собственным резервом, ваша светлость.
И в последних словах прозвучала неприкрытая издевка.
— Ах ты, выродок! Ты…
Герцог был цвета свеклы. Рот перекосило, глаза навыкате. Еще удар хватит, и совсем не ясно, плохо это будет или хорошо.
— Мою матушку. Сюда. Сию минуту, — холодно повторил Сарро, — либо ищите другого специалиста по ритуалам наполнения.
Внезапно герцог как будто расслабился, даже немного побледнел. Провел дрожащими пальцами по волосам, приглаживая их назад.
— Хорошо, твоя взяла, — устало буркнул, — сейчас…
И тут я поняла, что замок Ферн воистину хранил очень много старых тайн. Герцог сделал движение руками, словно распахивая шторы, и прямо в комнату из ниоткуда вывалилось… что-то страшное, сморщенное, в лохмотьях. Завоняло нечистотами, кровью… Существо не удержалось на ногах, рухнуло на пол.
— Вот она. Начинай, — сухо скомандовал ле Ферн.
И откуда-то донесся далекий звук рога.
— Начинай, твою мать! — рыкнул Оттон на замершего неподвижно Сарро, — начинай же! Они уже близко!
— Хорошо, — Сарро встряхнулся и, больше не глядя вниз, где должна была находиться его мать, шагнул ко мне, разворачивая нож лезвием вниз.
— Я начну с рук, — спокойно продолжил он, — ваша светлость, так поток энергии не будет слишком плотным.
— Хорошо, — буркнул ле Ферн, — я начинаю плести… Чтоб их Чистый побрал, этих ящериц…
Я посмотрела на герцога, который чуть прикрыл глаза. Теперь он видел магию, и ждал, когда я стану новым ее источником. И в тот же миг Сарро сделал надрез на моем запястье. Нож оказался острым, я даже не сразу поняла, что мне вскрыли тонкую вену.
…Вот и все. Зато стало понятно, отчего Сарро беспрекословно подчинялся его светлости.
Хотя это очень слабое утешение на пороге смерти.
Сарро обошел меня с другой стороны и аккуратным, выверенным движением сделал длинный разрез на другом запястье.
Герцог, почуяв источник энергии, хищно раздул ноздри. Он уже закрыл глаза, проваливаясь в транс, а Сарро как раз направился к моим ногам, как раз туда, где начал плести заклинание Оттон ле Ферн.
Я не сразу сообразила, как же это произошло. Невероятно быстрым движением Сарро развернул нож и… вогнал его под ребра герцогу, снизу вверх, наискосок, и тут же провернул.
Герцог захрипел, вытаращил глаза, невольно обхватывая черную рукоять ножа, почти повис на ней, на сильных руках Сарро.
— Ты-ы-ы… — с таким хрипом жизнь уходит из тела.
И ничего не сделаешь. Мы так и не умеем лечить магией, и уж тем более не умеем лечить себя.
А Сарро… Он несколько мгновений смотрел в гаснущие глаза Оттона, а потом сказал:
— Проваливай в бездну, отец.
Тело с глухим стуком ударилось о пол. Меня затрясло. Сарро бросился куда-то вниз и вбок, совершенно позабыв о том, что у меня вокруг запястий уже собрались липкие горячие лужицы. Стояла страшная, звенящая тишина. Потом я услышала глухие, сдавленные рыдания, и -
— Мама, мама! Ты меня узнаешь? Это же я, я твой сын… Да посмотри же на меня…
Кажется, они вдвоем плакали, обнимая друг друга где-то там, на полу. А надо мной — серый сводчатый потолок, и где-то далеко — тревожный звук рога, напоминающий о том, что Дикие наступают, и что надо оборонять замок Ферн.
* * *
Не знаю, сколько часов — или мгновений прошло вот так. Время как будто застыло, и единственное, что служило его мерилом, было горячей пульсацией в порезанных запястьях. Она меня пугала. Мне хотелось позвать Сарро, напомнить о себе — ведь если он меня не убил, наверное, уже и не убьет? Но я все не решалась, потому что существо, оказавшееся его матерью, продолжало скулить и плакать, словно побитая собака, а сам он ей что-то хрипло говорил, и я не могла разобрать ни словечка.
Потом в какой-то миг наступила тишина, а затем прозвучал тихий, хриплый голос женщины: