Целитель

После обеда снова уединился на берегу, перебирал карты. Так и не получилось чего-то добиться волшебного, зато голову разгрузил немного. Без всей этой мистики.

К дому Льёта вернулся перед закатом. Глину уже всю разгрузили, воз оттянули в сторону. Самих хозяев не видно. Поднялся на крыльцо, постучал. Открыли не сразу. Сначала за дверью завозились. Сердито забубнил мужской голос, ему ответил мальчишеский. Похоже, спорят, пускать меня или нет. Наконец, щёлкнула задвижка, за ней ещё одна, а потом ещё. Дверь отворилась.

– Проходи, – Льёт посторонился, пропуская меня внутрь, и пояснил: – Отец не любит гостей.

– Понимаю, – ответил я, осматриваясь в полумраке.

Свет шёл из маленьких окошек под потолком, но даже при таком освещении видно, что помещение мало похоже на жилище гончара. Очаг здесь расположился также посреди комнаты, но размерами он поменьше, чем в длинном доме. А это у них печка, что ли? Вот уж чего не ожидал увидеть здесь. Насколько успел заметить, и в большом доме, и в остальных только очаги, а дым выходит через дыру в крыше. Над отверстием возведён навес, чтобы дождём не заливало, но дымоходов нет, а тут, выходит, есть.

– Это очаг? – уточнил на всякий случай

– И очаг тоже, – кивнул Льёт. – Отец посуду делает, в ней и обжигаем.

Подумал, что летом здесь, наверное, как в бане жарко.

– Только зимой, – Льёт как будто подслушал мысли. – Летом вторую печку используем снаружи.

– Я поговорить хотел… – начал я.

– Не со мной говори сначала, – покачал головой Льёт. – Отец если захочет с тобой разговаривать, то будем, а нет, так не будем.

– Вроде уже говорим.

– Сейчас отец подойдёт.

За спиной хлопнула дверь. Тот самый косматый мужик, Йорг, протопал в центр комнаты и уставился на меня совсем недобро.

– Приветствую, Йорг, – сказал я. – Говорят, что ты – лучший следопыт в этой деревне. Мне нужна помощь… Нужно разобраться в одном деле…

Молчание.

– Сын тебе, наверное, говорил, что я пришёл с верховий реки, но, как там оказался, не помню. Можешь ли ты рассказать о тех местах?

Молчание. Похоже, я не с того начал. Ладно, попробуем по-другому.

– Кажется, ты чувствуешь недоверие к незнакомцу, который вот так пришёл в твой дом и выспрашивает о том, что никого обычно не интересует. А я, если честно, чувствую себя неуверенно потому, что не знаю, как тебе доказать, что не замыслил дурного. Можем ли мы как-то разрешить непонимание?

Он и в этот раз не ответил. Просто уселся на лавку и снова вперился в стену пустым взглядом.

Ладно, тогда прощупаем его конкретными вопросами. Не ответит – ухожу отсюда и сижу тут, как минимум, три недели, а максимум – до осени. Не отсвечиваю, не пытаюсь ничего выяснять, а потом выбираюсь в город.

– Слышал ли ты что-то о месте, под названием «капище Ангброды»?

Ничего я так и не понял – что-то мелькнуло, тело скрутила боль, и я завалился на колени, тщетно пытаясь вдохнуть, хоть глоток воздуха. Запоздало сообразил, что меня, кажется, саданули в солнечное сплетение… Кажется, ломом. Но заниматься самонаблюдением долго не получилось, горла коснулось что-то острое. Коснулось? Лезвие вдавилось в кожу на шее, без труда её надрезав. Почувствовал, как от ранки по шее побежала тёплая струйка.

У них что, семейная традиция – мне нож к горлу приставлять?

– Говори! – прохрипел Йорг прямо мне в ухо.

– Я понимаю, ты насторожен… – начал было я, но в почку мне прилетел новый удар, и тело мелко задёргалось, разрываясь между желанием согнуться и страхом напороться на лезвие.

– Говори!

– Что говорить?

– Сколько вас? Что делали? Какой план?

– Один я! Нет у меня никакого плана! Я не знаю, что делать… Мне просто нужно узнать, как я там оказался…

– Конец тебе, – хрип Йорга, кажется, стал более радостным.

– Убери нож, – попросил я. – Я боюсь, плохо соображаю и не понимаю, о чём ты меня спрашиваешь. Кажется, ты чувствуешь, что я могу принести неприятности. Может быть, тебя это пугает…

– Я же говорил, он странный, – раздался голос Льёта. – Не врёт.

Нож от горла убрали. Я упал на четвереньки и часто задышал, пытаясь унять боль в животе и тошноту. Поднял голову – Йорг спокойно, как будто и не угрожал, сидит за столом, пацан с какой-то медной фиговиной, из которой торчат кристаллы, ходит вокруг меня.

– Они могли память ему стереть, – прорычал Йорг. – Видел таких.

– Ты же сам говорил, что тогда бы он как ребёнок был, – ответил Льёт.

Мужик не ответил, но видно, что не согласился.

– Чего тебе надо? – спросил он, наконец.

– Сначала кровь унять, – ответил я, кое-как отдышавшись. – А потом расскажите зачем вы на меня напали во второй раз…

Йорг только фыркнул, видно, его развеселило упоминание о крови, такую царапину он достойной внимания не считал. Льёт оказался более снисходительным – протянул вроде бы чистую тряпицу. Он же и пояснил:

– Отец подумал, что ты лазутчик. Староста – болван, он уже одного такого пропустил, едва деревню не сожгли. Тебя тоже как-то слишком быстро приняли. Вот мы и насторожились. Думали, если врёшь, сразу тебя здесь и прирежем.

Хорошие дела. Значит, я всё-таки прав был, не все здесь такие легковерные, как староста Аку.

– А как определили, что не вру?

– С помощью этого, – Льёт кивнул на непонятную штуковину.

– Староста меня каким-то обручем проверял.

– Староста сам не знает, как это работает, – фыркнул парень. – Его отец научил когда-то, вот он и повторяет, и подпевалы его – лысый и пузатый.

– А что это?

– Кристаллы карликов. Они их выращивают специально, чтобы проверять чистоту души. К ним часто проклятые из Шагата прорываются, вот и приспособились.

– Карлики, значит… Понятно. А бить меня зачем было?

– Мало ли… – пацан совершенно спокойно пожал плечами. – Отец решил подстраховаться.

Сам Йорг при этих словах только хмыкнул, потом спросил:

– Так что тебе нужно?

– Вы, похоже, не очень-то любите старосту…

– Он не девка, чтоб его любить.

– Почему ты на меня кинулся, когда я спросил про капище Ангброды?

– Потому, что Ангброде поклоняются бездушные и великаны-разрушители, – прогудел Йорг. – Надо быть идиотом, чтобы спрашивать об этом.

Да уж… Зато узнал новую информацию.

– Значит, ты сразу понял, что я не лазутчик?

– Лазутчики коварны. Ты мог прикинуться дурачком.

– Я просто хочу узнать, что со мной произошло. На том самом капище убили людей. Кровососы убили. Твоему сыну я об этом рассказывал, но со старостой он, похоже, не поделился.

При упоминании о кровососах Йорга аж перекосило всего, но кидаться больше не стал, помолчал, играя желваками. Только когда успокоился, продолжил:

– У Аку своя выгода. Он тебя, скорее всего, сразу убьёт, как только нос в его дела сунешь.

– А если не совать носа?

– У тебя не получится. Если начал спрашивать, рано или поздно что-то не то скажешь.

– Поэтому и пришёл к тебе. Мне надо отсюда уезжать, скорее всего, в Коллегию магов. У одного из убитых было вот это.

Достал сложенную вчетверо грамоту.

– Видел такое?

Йорг почему-то грамоту трогать не стал, совсем как староста. Только головой покачал и ответил:

– Ты, похоже, сам раньше не видел.

– Может и так. Из-за неё меня приняли за мага…

И тут Йорг захохотал. Я даже замер от неожиданности, такой разительной оказалась перемена – только что мрачно смотрел на меня, а тут хохочет во всё горло.

– Что смешного сказал?

– «Приняли за мага»? Ты хоть сам понимаешь, о чём говоришь? Держишь голыми руками грамоту мага и говоришь «приняли»?

– Голыми руками?

– Положи грамоту на стол, – велел Йорг. Я послушался.

Бородач неожиданно размахнулся ножом и ударил в самый центр грамоты. Нож пробил бумагу и застрял в столешнице… То есть я так вообразил, но всё пошло по-другому. Звякнуло, на меня пахнуло жаром, и нож вылетел из руки Йорга. Бумага осталась лежать на столе целой и невредимой.