Страница 163 из 205
1992 г. Председатель Комиссии,
народный депутат Л. Пономарев.
В 1986 году КГБ арестовал писателя Павла Проценко, занимавшегося историей преследований Русской православной церкви. Ряд известных советских писателей выступили в его защиту. Однако 18–19 ноября 1986 года Проценко приговорили к трем годам лагерей общего режима за «клевету на советский государственный и общественный строй». В 1987 году, после начавшейся в стране перестройки, Проценко освободили и полностью реабилитировали. В интервью «Радио Свобода» он позже рассказывал:
Была создана комиссия по расследованию антиконституционной деятельности ГКЧП. Ее возглавлял Лев Пономарев, и активное участие в ней принимал Глеб Якунин, народный депутат Верховного Совета России. В частности, они занялись розыском документов, говорящих об антиконституционной деятельности КГБ в церковной сфере. Они проработали всего два месяца. За это время они нашли небольшое количество документов, где перечислялись клички, которые КГБ давало иерархам церкви. Причем, как правило, эти клички не были привязаны к фамилиям, поскольку давались оперативными работниками [...] Но благодаря некоторой аналитической работе кое-какие клички удалось расшифровать. Через два месяца председателя Верховного Совета Хасбулатова посетил тогдашний патриарх Алексий Второй. С ним встречался также Примаков, на тот момент — руководитель службы внешней разведки. После встречи этих трех людей деятельность комиссии была срочно прекращена.
После этого появился ряд публикаций с расшифровкой имен агентов. Прежде всего, хочется сказать о таком ярком деятеле тогдашнего православия, как митрополит Киевский Филарет (Денисенко) — как установил ряд исследователей, кличка у него была «агент Антонов». Но кроме него еще целый ряд священнослужителей: например, «Аббат» — это был митрополит Питирим, руководитель тогдашнего издательского отдела. А, например, «агент Реставратор» — это был известный митрополит Хризостом, сейчас митрополит вильнюсский430.
Из приведенных примеров понятно, каким образом можно было сделать карьеру в РПЦ в советские годы.
Показательным является наличие при бывшем патриархе Алексии Втором и его преемнике патриархе Кирилле в должности советника (в том числе по экономическим вопросам) бывшего заместителя председателя КГБ генерал-майора Валерия Федоровича Лебедева431, активного пособника ГКЧП, привлеченного к уголовной ответственности вместе с другими участниками неудавшегося государственного переворота, но затем амнистированного. Теперь Лебедев, иногда называвший себя «профессором богословия», возглавил Фонд православного телевидения и был председателем Совета директоров кабельной телерадиокомпании Московской патриархии «Свободное народное телевидение» (СНТ). Назначения на важные для РПЦ должности проходили только с его одобрения.
Но речь шла не только о верхушке РПЦ. Церковь была пронизана агентами госбезопасности сверху донизу.
22 января 1995 года церкви вернули храм Святой мученицы Татианы при МГУ. Настоятелем храма указом патриарха Алексия Второго был назначен Максим Евгеньевич Козлов, окончивший филологический факультет МГУ по специальности «классическая филология» (древнегреческий и латинский языки). В студенческие годы М. Е. Козлов внештатно работал в издательском отделе Московской патриархии. Возглавлял издательский отдел агент 4-го отдела 5-го Управления КГБ «Аббат» (митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим), подбиравший сотрудников руководимого им отдела по рекомендациям кураторов от госбезопасности. В итоге в издательском отделе оказались такие агенты: будущий отец Тихон (Шевкунов), допущенный затем к самому президенту Путину, и Владимир Вигилянский, в феврале 1995 года неожиданно для всех его окружавших рукоположенный в дьяконы. В бытность отца Тихона наместником Сретенского монастыря в Москве Вигилянский служил в этом храме. В 2005 году, уже в сане священника, Вигилянский возглавил Пресс-службу Московской патриархии, которая в 2009 году была преобразована в Пресс-службу патриарха Московского и Всея Руси. В 2012 году отец Владимир (Вигилянский) сменил протоиерея М. Е. Козлова на месте настоятеля храма Святой мученицы Татианы при МГУ. А протоиерея М. Е. Козлова в том же году назначили настоятелем храма Преподобного Серафима Саровского на Краснопресненской набережной в престижном Москва-Сити.
История вербовки Вигилянского интересна, показательна и уходит своими корнями в далекие 1970-е годы, когда в поле зрения старшего оперуполномоченного 1-го отделения 9-го отдела 5-го Управления майора Владимира Гусева, вовлеченного в «отработку связей» писателя Солженицына («Паука»), попал студент Литинститута Вигилянский, общавшийся с теми, кто, по заключению Гусева, распространял в самиздате произведения «объекта разработки». 1-м отделением 9-го отдела 5-го Управления руководил тогда подполковник Вячеслав Широнин, приказавший Гусеву установить «оперативный контакт» с Вигилянским, то есть попробовать его завербовать.
Как и положено в таких случаях, по этому вопросу был составлен соответствующий рапорт на установление оперативного контакта, и о результатах письменно уведомили руководство 9-го отдела. Были собраны все сведения о семье Вигилянского. Открылось, что дед его по материнской линии был осужден за антисоветскую деятельность и расстрелян в 1938 году. Отец Владимира Вигилянского, Николай Дмитриевич Вигилянский, был тогда же осужден по 57-й статье УК РСФСР и отправлен в заключение. После смерти Сталина обоих реабилитировали. Мать Вигилянского — Инна Варламова (Клавдия Густавовна Ландау) в 1967 году выступила в поддержку Солженицына, а в 1974-м подписала письма протеста против исключения из Союза писателей СССР Лидии Чуковской и Владимира Войновича.
В один из весенних дней 1976 года Гусев пригласил обьект вербовки для беседы, в ходе которой подробно расспрашивал его о знакомых из числа «диссидентов» (по классификации Гусева), и при этом недвусмысленно дал понять, что, по мнению КГБ, Вигилянский оказался в очень неприятной ситуации. Выход у него из этой неприятной ситуации один — стать агентом госбезопасности и сообщать все, что ему станет известно, о деятельности «диссидентов», или же — распрощаться с Литинститутом.
Вигилянский согласился, и тех пор в жизни агента 9-го отдела 5-го Управления Вигилянского начались серьезные изменения «к лучшему».
В 1979 году группа московских писателей (Василий Аксенов, Юз Алешковский, Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Владимир Высоцкий, Фридрих Горенштейн, Виктор Ерофеев, Юрий Кублановский, Евгений Рейн и др.) опубликовали в самиздате альманах, названный ими «Метрополь», в который вошли их произведения, не имевшие перспектив быть опубликованными в СССР по идеологическим соображениям. Советскими властями факт появления в самиздате неподцензурного «Метрополя» был расценен как акт антисоветской провокации, поэтому все авторы, произведения которых вошли в данный альманах, подверглись различным преследованиям со стороны властей.
Один из экземпляров «Метрополя» был нелегально вывезен из СССР и опубликован в американском издательстве супругов Профферов «Ардис». Сначала было отпечатано репринтное издание, и несколько позже — обычное, типографское. После этого супруги Проффер были причислены советскими властями к числу нежелательных иностранных граждан, а их издательство получило ярлык «антисоветского».
Следующие поездки [в CCCР] были не скоро, — вспоминала Эллендея Проффер, — потому что Карлу отказали в визе, и я одна поехала в 1980 году [...] Я, конечно, была в контакте со всеми писателями [...] После этого мне [тоже] отказали [в визе]. Следующая моя ярмарка была в 1987 году, когда Карл уже умер. Мне долго не давали визу, я опоздала на три дня, и другие западные издатели сказали: мы протестуем, и мы закроем наши стенды, если ее не пустят. [...] Наших друзей арестовывали, наши друзья ходили на допросы гэбэшников. А нас не тронули — хотя следили все время [...] Только после 1990 года стало легко попасть в Россию432.