Страница 7 из 9
Его пальцы окаменели. Никита не любил обижать тех, кто слабее, но иногда нельзя поступить иначе. Никакие уговоры не убеждают лучше кулака. Он вышел из-за угла и двинулся за девичьей фигурой. Эта надменная девчонка, Лена, почуяла опасность, вжала голову в плечи и прибавила шагу. Наивная, будто она сумеет спастись бегством.
Никита нарочито громко кашлянул. а его жертва боязливо оглянулась. Секунда, и Лена ускорилась до бега. Но Никита с легкостью догнал зазнавшуюся гимнастку. Легким движением уронил на асфальт и навалился на неё всем своим весом. Лена пыталась позвать на помощь, но её крик потонул в безлюдной аллее. Жалостливый голос размыл собой ветер, впитала почва.
И все-таки Никита прикрыл ей рот ладонью.
– Заткнись. – А от голоса несло ненавистью.
Белобрысая взвизгнула и попыталась прокусить руку, но Никита легонько пнул её в бок. Не для того, чтобы сделать больно – только припугнуть, напомнить, кто хозяин положения. Ему даже нравилось нависать над Леной пугающей тенью и дышать в лицо опаляющей злобой. Он властвовал над ней, а она дрожала под ним.
– Молчи, иначе… – Никита не закончил фразу, но Лена всё поняла и обмякла безвольной куклой.
Никита был краток:
– Отстань от Саши Савельевой. Никогда не приближайся к ней, даже не смотри в её сторону. Если ослушаешься – мы с парнями придем к тебе, и эта встреча будет особенной, поверь на слово.
Лена не была так самоуверенна как раньше и дружбой со старшеклассниками больше не кичилась. Никита отнял ладонь от пухлых губ. Гимнастка тоненько взвыла.
– Прошу…
– А вздумаешь пожаловаться – я не стану размениваться на болтовню.
Второй легкий, но ощутимый пинок пришелся под ребра. Лена закивала.
– Пусти.
– Я был услышан?
– Да…
– Точно?!
– Да!
Он легко спрыгнул с Лены, и та, путаясь в юбке и спотыкаясь на ровном месте, побежала от него прочь. Как от монстра.
А он и есть монстр, безумно влюбленный монстр.
Саша никогда не узнает про Никитин импульсивный поступок. Ей ни к чему. Она до сих пор верит в чудо, в розовые сказки о справедливости, и не поймет человека, готового причинить страдания кому-то другому. Даже её обидчику, даже такой скотине, как Лена.
Саша, его Саша, оттаивала словно весенний цветок. Дикий звереныш одомашнивался, исчезала былая ершистость. Она до сих пор не верила, что Никита всерьез называл её красавицей. От всего сердца, без капли лести, а она одергивала кофту, начинала теребить губы зубами, прокусывая их до крови, хмурилась. И держаться за руки стеснялась. Когда Никита словил её ладошку впервые – отпрянула и зыркнула исподлобья. Потом, правда, привыкла.
А первый поцелуй? Саша долго отказывалась, считала касание губ губами чем-то постыдным. Но она сдалась, и поцелуй с ней пах ванилью.
Неласковая и нелюдимая, не верящая никому и ничему. Только в себя, только себе. Однажды Никита подарил ей шоколадку – самую обычную, молочную, с изюмом и орехами, – а Саша спрятала ту подальше и отказалась вскрывать – страшилась, что второй шоколадки не будет, а эту она съест слишком быстро.
Как он понял, она жила в бедной семье, потому-то подарки, шоколадки, конфеты и угощения были для Саши в новинку. И не только угощения, но и ласка, забота, любовь.
Этот шипастый цветок с невероятно глубокими глазами достался Никите, и тот был просто обязан выходить его. Что угодно, только бы она расцвела.
Но, вот досада, Саша третью неделю хромала, и это несовершенство ужасало Никиту. Нет ничего важнее Сашиного танца. Легких движений и плавных перекатов. Лент, струящихся под пальчиками. Если Саша не сможет танцевать – он лично скинет эту свиноподобную Лену с моста. Можно не сомневаться, он ни на миг не усомнится перед тем, как бросит ее вниз. В его компании с обидчиками расправлялись без лишних разговоров, а перелом руки или ноги – лишь малое из того, что может приключиться с тем, кто перешел дорогу своре бродячих собак. Никита был псом, жаждущим крови.
Он шутливо взвыл в спину Лене. Та побежала быстрее.
Мальчишечий хохот смешался с шумом листвы.
10. Тогда
Ванна заполнилась наполовину. От воды валил пар, и зеркало моментально запотело. Саша нарисовала на стекле сердечко, но то поплыло от влаги, будто заплакало. Ладонью смазала его и посмотрела на свое отражение.
Зачем она Никите? Он такой… такой… необычный. Он тусуется с крутой компанией и умеет грубить учителям. Одевается так классно, что дух сводит. От его низкого бархатного голоса кожа покрывается мурашками. Он всё делает божественно: закатывает глаза, взъерошивает челку пятерней, смеется.
А она? Волосы что смоль, глаза-пуговки и вороний нос с горбинкой. Шея, между прочим, короткая. Саша вытянула голову, чтобы зрительно удлинить шею. Повернулась к зеркалу правым и левым боком.
О, ещё и жирный прыщ на виске выскочил. Красота неописуемая…
Никита её непременно бросит!
Но он не бросал. Он фотографировал Сашу, называл птичкой, восхищался её гибкостью, целовал в вороний нос – и не бросал вот уже как девяносто четыре – Саша считала – дня. Они даже целовались не тайком, а на людях, будто бросая вызов всему миру. Ходили, держась за руки. Никитины друзья больше не казались ей людьми из другой вселенной. Поздними вечерами они все вместе пили приторные энергетические напитки, от которых немножечко мутило; из одной банки на всех, передавая по кругу. Как-то Саша попробовала вместе с компанией закурить, но зашлась в надрывном кашле – и передумала начинать.
Бабушка подозревала, что с внучкой творится нечто новое; но особо не лезла. Пока её увлечения не мешали учебе и спорту – пускай развлекается. Саша изо всех сил старалась не отставать, тренировалась наравне со всеми, а ночи просиживала за уроками. Любовь любовью, а гимнастику забрасывать нельзя, иначе ни за что не добьешься первых мест.
Саша аккуратно опустилась в ванну и, задержав дыхание, погрузилась с головой в воду. На миг потерялось ощущение реальности: исчезли звуки – лишь бурление воды, – смылись краски.
Она – длинноносая ворона, а он – парень мечты, герой телесериала или молодежного романа. Почему он её полюбил?..
Вчера он предложил кое-что… хм, новое… Сказал, что не будет торопить и поймет, если она откажется. Добавил, что Саша ещё маленькая, но когда-то нужно начинать, потому что в том, чего он хочет, нет плохого или запрещенного.
– Ты любишь меня? – спросил, не выпуская Сашиной ладони.
– Люблю! – не задумываясь, ответила Саша.
Она до помрачения любила Никиту, но не была готова заняться с ним этим… Эта тема казалась ей жутко постыдной. С бабушкой о таком они не заговаривали никогда-никогда. Если бы не зарубежные сериалы, Саша бы знать не знала, что в любви, кроме поцелуев, случается секс. Четыре буквы, а сколько в них вложено. Она краснела, едва думала о том, как…
Нельзя думать!
Саша вынырнула, глотнула спёртого воздуха. Зажмурилась.
Согласиться или отказаться? В компании тема секса поднималась часто. В основном парни рассказывали о своих похождениях: кого, как и в каких позах. Саша тогда смущалась, старалась не вслушиваться. Частенько мальчишки подкалывали девчонок, называя их «дырками с глазами», и девчонки, вместо того, чтобы смертельно обидеться, ржали, а если и обижались, то как-то не всерьёз.
Никита пообещал, что не будет давить. Но вдруг он решит уйти от Саши к кому-нибудь более сговорчивому? К тем же самым девчонкам, для которых секс – явление обычное и вполне понятное, как для Саши – гимнастика. Он точно бросит её…
Что ей, в самом деле, терять? Согласилась – и дело с концом!
Говорят, это приятно, если не заморачиваться. По секрету девчонки рассказали Саше, что бывает просто невероятно, до искр перед глазами. Она им верила, но переживала. Вдруг она какая-нибудь особенная и ей будет больно? Более того, вдруг она не сможет сделать приятно Никите?
Сашу терзали сомнения. Она до красноты натирала кожу мочалкой и никак не могла решить.