Палые листья лета

***

Вечером поговорить с отцом не удалось, он постоянно был занят. Как же, дела. Постоянно дела, которые требую своего решения даже на приеме по случаю совершеннолетия и помолвки — что б ее! — дочери. Одно хорошо, занимаясь тем же самым, ее временный жених тоже не надоедал своим вниманием. Еще и Риченд исчез. Обиделся? А кто бы на его месте не обиделся. Нужно как можно скорее встретиться и поговорить с ним, признаться, что помолвка и для нее стала полной неожиданностью.

А ведь было, было у нее предчувствие, что что-то пойдет не так, но кто же мог подумать, что все пойдет настолько не так. Да и верить тем предчувствиям… это же не сигнал светофора.

Предчувствия. Санни в них не то, чтобы не верила, скорее, не придавала особого значения, считала чем-то вроде предсказания погоды ревматичной тетушкой Джанни: или сбудется, или нет. Но ведь иногда они сбывались. Помнится, когда дочери было всего семь лет, и папа еще сам ходил на кораблях с товарами, она в ужасе проснулась среди ночи, побежала в спальню к отцу и ревела в голос до тех пор, пока иер дин Тиаграсса не отказался от запланированной через неделю поездки. Тогда с товаром поплыл его младший компаньон. Корабль в порт не вернулся. Были и еще подобные случаи, когда она просила близких чего-то не делать, и те, не иначе, чтобы не расстраивать девочку, как правило, соглашались. Магия? Нисколько. В папином роду совсем не было магов. И по словам папы, мама тоже была самой обычной.

Маму Санайя совсем не знала. Знала лишь, что привез ее отец уже трехлетней из одного из своих далеких странствий. Что может помнить трехлетний ребенок? Ласковые руки, гортанный напев колыбельной. И море. Ласковое теплое море. Жаль, что папа не любил вспоминать ту женщину. Лишь сказал, что ее звали Уна, что она не пожелала ехать с ними, и тогда он увез девочку с собой. Еще сказал, что мама тоже магом не была. Вот и все знания. И еще огромная витая ракушка, в которой всегда ласково звучало то самое море.

Вечер получился таким изматывающим. Изматывающим не только физически, но и морально. Ничего, завтра будет новый день. Завтра Санни поговорит с папой и, если удастся, с Ричендом. Сегодня уже ничего не решить. А сейчас — спать. Как же она устала.

Ночью, как это бывало не раз, в голову пришло простое и гениальное в своей простоте решение. Она скажет папе, что было предчувствие. Да, именно так. И в этом предчувствии их брак с иером дин Пинешту не ждало ничего хорошего. Ведь Санни даже и не солжет. Что хорошего может быть там, где нет любви? Мало того, любовь у нее совсем к другому мужчине. И как это назвать, если не предчувствие?

Эх, нужно было попросить горничную разбудить пораньше, пока папа не ушел к себе в контору. И как ему удается вставать в такую рань, даже после изнурительного приема. Хотя, он же не танцевал, а занимался своим любимым делом — разговорами с партнерами или с теми, кого хотел бы таковыми назвать. Отправиться к нему на работу? Бесполезно. Иер дин Тиаграсса редко сидит в своем кабинете, а если и застанешь его там, то обязательно с кучей посторонних людей. Нет, ничто не должно отвлекать папу от серьезного разговора.

— Санни, девочка моя, ты почему сняла помолвочное кольцо? — поинтересовалась мачеха за обедом, так как завтрак обе женщины с чистой совестью проспали. — Прекрасный перстень. Или он тебе не нравится?

Не нравился Санайе жених. Но объяснять это Эмильене? Уж она точно не виновата в горестях падчерицы и всегда, как могла, поддерживала ее. Никогда не нужно срывать свое раздражение на невиновных.

— Сняла на ночь и забыла надеть. Камень путался в волосах. Ты же знаешь, я не люблю перстни, тем более, такие крупные, — отговорка, конечно, так себе, но другой все равно нет.

—Привыкнешь, — мачеха в успокаивающем жесте положила свою ладонь ей на руку.

Вот и понимай, как хочешь, к чему привыкнет: к кольцу или к жениху. Пожалуй, спорить не стоит, а то станется с них, запрут дочь дома, и даже поговорить с Ричендом не удастся.

— Буду стараться, — Санни выдавила кривую улыбку. — Какие у нас на сегодня планы? Надеюсь, никого не ждем? Я еще после вчерашнего не отошла.

И ведь даже не обманула нисколько. Весь вечер на ногах. А еще если взять во внимание потрясение, которое устроил папа, от такого не скоро придешь в себя.

— На сегодня — только отдых, — иера дин Тиаграсса блаженно улыбнулась. — Нужно просмотреть карточки с ответными приглашениями. Если хочешь, давай проделаем это вместе.

Санайя, не скрываясь, скривилась. Светская жизнь родителей ее никогда не увлекала. Чинные посиделки с женами и дочерями папиных коллег и партнеров? Это так скучно. Скучнее бывает только на заседаниях попечительских советов.

— Пожалуй, если позволишь, я доверю это ответственное дело тебе, — немного неприкрытой лести никогда не помешает. — Сегодня должна вернуться Дениз.

— Эта взбалмошная девчонка, — сейчас поморщилась уже Эмильена. — Ты не обижайся, но мы с папой считаем, что она дурно на тебя влияет.

— Она моя подруга!

Разговор свернул на сотни раз протоптанную дорожку. Родителям Санайи не нравилась излишне бойкая Дениз эд'Грит, ко всем прочим недостаткам еще и магичка. Что может быть общего у дочери достаточно успешного коммерсанта и у магички, вынужденной учиться, чтобы потом зарабатывать на жизнь собственным трудом. К тому же, ладно бы, владела женщина бытовой магией, одаренные портнихи и парикмахеры были весьма успешны, так нет же, училась на боевом факультете столичного Училища боевой и прикладной магии! Много, ох много воли дали современной молодежи.

— Да, конечно, я понимаю, — все же, как хорошо, что мачеха у Санайи понимающая, наверное, еще не забыла свою молодость, ведь тридцать лет не такой уж и древний возраст. — Вели нашему водителю тебя довезти, куда следует, мне он сегодня не понадобится.

Эх, а вот это уже плохо. С ней отправляют соглядатая. Он, конечно, довезет молодую хозяйку, куда та скажет, но ведь потом и отчитается перед мачехой, если та спросит, а та обязательно спросит.

— Как было бы проще, если бы у меня был собственный магомобиль, — привычно вздохнула Санайя. Ну да что жаловаться, этот разговор тоже затевался не меньше сотни раз. И что? Как видите, ничего.

Значит, отправиться к Риченду напрямую не получится. Ничего, Дениз что-нибудь придумает. В их тандеме самые отчаянные шалости всегда затевались именно ей. Может, именно поэтому родители и недолюбливали бедовую магичку?

***

— Санни, как же мне тебя не хватало! Прости, прости, прости, что не смогла прибыть на твой праздник. Этот мэтр Дюранг такой вредный… Впрочем, не о нем сейчас разговор. С днем рождения, дорогая подруга! Поздравления прими сейчас, а подарок будет позже, — Дениз эд'Григ дин Тора, не обращая внимания на посторонних, крепко обняла подругу.

И как только ей удается, даже совершая такие по-деревенски простоватые действия, выглядеть аристократкой до кончиков ногтей, кстати, к слову, даже не накрашенных и коротко остриженных.

— Мне тоже, Денни, мне тоже, — Санайя счастливо улыбнулась. Ее школьная подруга рядом, а вместе они обязательно что-нибудь придумают. Вернее придумает Дениз, не может не придумать, ведь она всегда была фонтаном идей. Не всегда безобидных и безопасных, но всегда захватывающих.

— Рассказывай! — это подруги сказали вместе, едва заняв места за столиком в кафе, куда зашли поболтать. Вроде бы и смеяться не над чем, но девушки рассмеялись.

Слушать истории Дениз всегда было интересно. Сказать, что ее жизнь била ключом, значит, ничего не сказать. Пожалуй, Санайя была склонна согласиться со словами мачехи, что училище магии — это сумасшедший дом. Там всегда что-то происходило: взрывались лаборатории, сбегали неприкаянные духи. А шутки адептов друг над другом? Одно только безголовое тело, гордо шествующее по коридорам, чего стоит. Рассказы о самых ярких каверзах предшественников передавались из уст в уста, непременно обрастая все новыми подробностями.

— Ай, да что я, — магичка отхлебнула коуф из миниатюрной чашечки и блаженно прикрыла глаза, — зачет по редким и исчезающим магическим тварям завалила и перенесла на осень, рассталась с Рогхом, купила старенький магомобиль, теперь воюю с ним, ну и так, по мелочам, в общем, ничего интересного.