Страница 33 из 71
О будущем для меня.
Но теперь я смотрела на него и больше не видела того человека.
Я видела лжеца.
— Арианна, mio tesoro32, присядь, пожалуйста.
Он тепло улыбнулся мне.
— Откуда ты знаешь отца Никко? — выпалила я.
— Антонио Марчетти — бизнесмен, как и я.
Отец ослабил галстук, но никак не среагировал на мой вопрос.
— Бизнесмен? Какого рода его бизнес? Законный, как у тебя?
Я приподняла бровь.
— Нет, он не совсем законный.
— Это правда, что ты хочешь перестроить Ла-Риву? Район Марчетти?
Отец погладил бороду, в его глазах мелькнуло удивление.
— Так ты с ним знаком? Или это потому, что наши семьи раньше дружили?
Теперь он нахмурил брови.
— Как ты…
— Это называется Интернет, папа.
— Ты так многого не понимаешь.
— Многого из того, что ты скрывал от меня. Это ты имеешь в виду?
— Principessa33, — вздохнул он. — Ты мне не доверяешь?
— Почему ты не хочешь, чтобы я виделась с Никко?
Я хотела услышать, как он произнесет эти слова.
Мне нужно было, чтобы он их произнес.
— Арианна, mio tesoro.
В его взгляде читалась мольба.
— Расскажи мне. — Я вдохнула подрагивающий воздух. — Скажи мне правду, папа. Мне нужно, чтобы ты сказал мне правду.
Он ущипнул переносицу, протяжно вздохнув. Когда взгляд отца, смирившегося с неизбежным, встретился с моим, я приготовилась к любой бомбе, которую он собирался сбросить на меня.
— Тебе известно, что наша семья переехала сюда в конце восемнадцатых годов. Прадед моего отца, Томмазо Капицола, был одним из первых, кто приехал сюда вместе со своим лучшим другом, Лукой Марчетти. Они хотели спастись от угнетения в Италии и построить лучшую жизнь для себя, но это было нелегко. Поселившись в округе Ла-Рива, хотя тогда он назывался по-другому, они брались за любую работу, которая могла принести им пару долларов. У Марчетти были связи с мафией, а с введением в штате сухого закона с запретом на продажу алкоголя, Лука вскоре увидел возможность быстро заработать на бутлегерстве.
— К концу двадцатых годов население Ла-Ривы выросло, и появились новые поселения: Романи Сквер и Роккафорте. Лука и Томмазо были силой, с которой приходилось считаться, и многие итальянские семьи, прибывавшие в Новую Англию, стремились примкнуть к ним. Чтобы расширить сферу своего влияния, Томмазо переехал за реку, а Лука остался в Ла-Риве. Затем, в начале тридцатых годов, они подали прошение в мэрию штата об отделении от округа Провиденс, чтобы образовать новый округ.
Теперь пришла моя очередь хмурить брови. Он решил сделать подробный экскурс в историю, но при этом упускал важные факты.
Издав разочарованный вздох, я, наконец, задала вопрос, который вертелся у меня на языке.
— Папа, Томмазо Капицола был мафиози?
Кровь отхлынула от его лица, его кулак сжался, а затем впечатался в полированную столешницу из красного дерева.
— И как много ты знаешь?
Его бровь приподнялась.
— Достаточно.
Температура в комнате резко поползла вниз, когда отец сделал длинный затяжной вдох.
— Папа, я заслуживаю знать правду.
— Правду.
Это прозвучало горько.
— Я всю жизнь пытался защитить тебя от правды, Арианна. Того, что тебе не следовало знать, и что тебе до сих пор не следует знать.
— Что на самом деле произошло, когда мне было тринадцать?
Я помнила тот день, как будто это было вчера. Это был конец учебного дня, и мы с Норой шли к машине, как вдруг нас окружили люди моего отца. Они усадили нас в другую машину и молниеносно умчались. Я была слишком напугана, чтобы даже спросить, что происходит, но Нора подняла бурю, требуя, чтобы нам все рассказали. Конечно, они ничего нам не сказали. Они просто доставили нас к уже поджидающим нас моим родителям вместе с матерью Норы. Отец сказал мне, что в моей школе больше небезопасно, что произошел какой-то сбой в системе безопасности. Один из учеников угрожал причинить мне вред, и отец не хотел рисковать моей безопасностью.
Это был последний день, когда я переступала порог школы.
Нору перевели в государственную среднюю школу в Роккафорте, и мы больше никогда не обсуждали это. Мои родители просто хотели обезопасить меня. У меня по-прежнему было лучшее образование, лучшие учителя и уроки; просто я получала все это в безопасности нашего дома.
— На твою жизнь было совершено покушение.
Он отчеканил каждое слово, как будто не мог допустить, чтобы я неправильно их истолковала.
— Покушение на мою жизнь?
Холодок пробежал по моему позвоночнику.
— Ты имеешь в виду, что кто-то пытался… убить меня?
Отец кивнул, на его лице появилось мрачное выражение.
— Я полагал, что ты в безопасности в той частной школе за пределами округа. Она была вне поля зрения. Я не думал, что он найдет тебя.
— Антонио Марчетти? — Я пошатнулась, откинувшись назад, рухнув в кресло. — Антонио Марчетти пытался убить меня?
— Мы думаем, что он отдал приказ, да.
— Значит, ты не знаешь наверняка, что это был он?
Крошечное зернышко надежды зародилось в моей груди. Может быть, все это было большим недоразумением. Отец Никко не хотел моей смерти. В этом не было никакого смысла.
— Это мог быть…
— Скорее всего, удар нанес Антонио Марчетти.
— Удар?
Я видела все оттенки выражения лица отца, но никогда не видела, чтобы он выглядел таким опустошенным, как сейчас.
— Мне жаль, mio tesoro34. Все, чего я когда-либо хотел, это защитить тебя. Здесь ты была в безопасности. Никто не мог тебя тут тронуть.
Он не ошибся; наше поместье было больше похоже на Форт Нокс. Но я все еще чего-то не понимала.
— Что произошло, папа, между нашей семьей и Марчетти?
— Это совсем другая история, — сказал он с грустью.
— У меня есть время. Кроме того, я думаю, что заслужила объяснений.
— Figlia mia35, ты так похожа на свою мать.
Он провел рукой по лицу.
— Полагаю, ты должна знать всю историю. Все началось с женщины, Арианна. Двоюродной бабушки моего отца по имени Жозефина…
∞∞∞
Нора нашла меня в моей спальне. Я сидела у окна, погруженная в свои мысли, и смотрела на лужайки, которые вели вниз к ручью.
— Ари, — тихо произнесла она. — Можно мне войти?
— Конечно.
— Твой отец сказал, что я найду тебя здесь. Все ли…
— Он все мне рассказал. — Мое сердце сжалось. — Он рассказал мне все.
Моя лучшая подруга подсела ко мне.
— Это правда? О семье Никко?
Я кивнула.
— Тетя моего деда, Жозефина, была обещана дяде деда Никко, Эмилио. Они должны были пожениться, но Эмилио полюбил другую — невесту брата Жозефины, Елену. Они сбежали вместе. Жозефина была убита горем. Мой прапрадед Томмазо тоже. Но если у ее брата боль переросла в ненависть, то у Жозефины — в горе, и, в конце концов, она покончила с собой. Томмазо так и не смог оправиться от такого удара. Это стало причиной огромного разрыва между ним и Лукой Марчетти, который ополчился на всю семью. Но все кончилось тем, что он, наконец, выследил Эмилио и приказал своему сыну отомстить за Жозефину и убить его.
— Черт возьми, — вздохнула Нора, при этом в ее взгляде загорелась странная смесь интриги и ужаса. — Что же произошло потом?
— Брат Эмилио хотел отомстить, но Лука и Томмазо заключили перемирие. Они знали, что любое дальнейшее кровопролитие лишь пошатнет их власть. Поэтому они согласились разделить графство. Томмазо Капицола получил восточную сторону реки: Роккафорте, город и то, что мы сейчас знаем как Университетский холм. А Лука взял себе все, что находилось к западу от реки: Площадь Романи и Ла-Рива.
— Томмазо умер вскоре после этого, и Альфредо стал главой семьи. Он вскормил в себе так много демонов из-за потери любви всей своей жизни и убийства лучшего друга, что хотел уйти из жизни. Постепенно он начал приводить в порядок семейный бизнес, переходя на дела в рамках закона. Его империя развивалась, набирая обороты, в то время как оставшийся сын Луки, Марко Марчетти, и его сын Франческо, дед Никко, позиционировали себя как оплот мафии в Род-Айленде.