Дыши со мной

— Пойдём другим путём, — решила Слава и вычеркнула Жилина из списка благонадёжных претендентов на роль опекуна Егорки. Впереди целый отпуск, чтобы найти родного отца или хорошую семью для малыша, сражавшегося за жизнь. — Недосягаемых целей нет, если есть, кому их досягать.

Глава 4. Ломка

С утра у Славы голова шла кругом от мыслей, которые подкинула ночь. Практически на все вопросы она нашла ответы, кроме одного. Зачем ей заботиться о будущем чужого младенца? И этот вопрос давил на мозг и зудил нервные окончания. Может, всё дело в том, что другие дети, которых удалось спасти, были нужны родителям? О них переживали с первых минут рождения, их появления ждали. Бывало и так, что «травму» осаждали полчища родственников, желавших лично удостовериться, что долгожданное чудо живо. Может, всё дело именно в этом? Егорка родился изначально никому ненужным? А если нужным? Если мать хотела его? Тогда почему она принимала наркотики? Как сильна была её зависимость от отравы? Всего один вопрос повлёк за собой разрушительную цепочку размышлений. В результате девушка поднялась с постели в дурном настроении.

— Шесть часов. Как по будильнику, — ворчливо посетовала Слава, глянув на телефон.

За окном давно рассвело, напрягали свои голосовые связки птицы. Почему-то с утра их пение, карканье, крики слышались особенно ярко. Певчий хор, выводящий трели, подвергался вороньим пыткам. Всё вместе звучало бесподобно жизненно. Слава была уверена, если постоянно слушать одного лишь соловья, однажды его песнь вызовет раздражение, но если на контрасте громогласно встревает ворона, соловьиные романсы становятся особенно милы. Сегодня вороний гомон превалировал. К нему подключились галки. Адская какофония заставила Славу закрыть окно.

— Останусь дома. Никуда не пойду, — сердито произнесла девушка, пытаясь изгнать неприятное чувство вины.

Оно оказалось стойким. Всё время, пока Слава принимала душ, готовила завтрак, вяло ковыряла вилкой, пытаясь его съесть, заказывала глушитель через интернет-магазин, что-то скребло в груди. К десяти часам сидеть дома стало невмоготу. В этот момент ожил телефон. Звонил Юрий Петрович, чтобы сообщить новость. Через полчаса перинатальный центр обещал посетить господин Жилин собственной персоной. На пару секунд ликующее чувство лишило Славу голоса, его перекрыло волной торжества. Жаль, что продлилось это ощущение недолго. Реальность обнуляла все фантазии.

— Я приеду, — в итоге произнесла девушка. На другом конце связи шумно выдохнул доктор.

Разумеется, она собиралась сдержать обещание, но без энтузиазма. Собираясь, Слава представляла себе Жилина в момент встречи с внуком и понимала, что лишь дразнит себя иллюзиями. Несмотря на логику и здравый смысл ей нравился мармеладный король за его способность располагать к себе людей. Его надо бы было презирать за то, что не смог привить дочери ориентиры, что открещивался от единственного своего продолжения. Вместо этого Слава пыталась его понять, докопаться до истины, оправдать его поступки.

К перинатальному центру она подъехала в состоянии лёгкой растерянности. Недалеко под тенью раскидистого клёна стояла знакомая иномарка, чей хозяин нашёл в себе силы переступить через внутреннего демона. Сначала девушка решила дождаться Жилина, но потом передумала и, гордо подняв голову, направилась знакомым маршрутом. Её пропустили без лишних вопросов, выдали халат и бахилы. Прежде чем войти в отделение, она прислушалась, но кроме знакомых звуков — детского плача, писка мониторов — ничего не уловила. Лёгкая усмешка тронула её губы.

«А чего я хотела? — призналась Слава сама себе. — Пришёл, увидел, дал дёру. Нет смысла убеждать, если всё решено».

Ладонь прижалась к двери и легонько толкнула её, впуская в привычный мир. Здесь девушка чувствовала себя как на работе, словно и не уходила в отпуск. Знакомый запах, родные звуки, кувезы, аппаратура и те, ради кого хотелось жить. Слава сдержала порыв пройти по отделению, чтобы определиться с фронтом работ. Мозг срабатывал на автопилоте, подмечались нюансы, руки тянулись к капельницам.

— Вот и ты. Доброе утро, — прозвучал за спиной спокойный голос Юрия Петровича и отвлёк от рабочего настроя.

— Доброе утро, — автоматически ответила Слава и обернулась. Рядом с доктором стоял господин Жилин с непроницаемым выражением на лице. — Александр Николаевич, здравствуйте.

— Здравствуй, Влада, — кивнул он, не заметив, как удивился произнесённому имени доктор.

Однако высказаться он не успел, потому что зазвонил его сотовый телефон. Слава смотрела на вмиг посерьёзневшего Юрия Петровича и ставшего от этого чуть старше на вид.

— Прошу меня извинить. Работа. Всего доброго, Александр Николаевич. Влада… — он не стал продолжать, лишь махнул рукой и быстрым шагом удалился.

— Вы уже видели внука? — спросила Слава, направляясь к кувезу, где набирался сил Егорка.

— Да. Серьёзный парень, — ответил Жилин, следуя за ней. После разговора с Юрием Петровичем девушка не перестала быть загадкой, тем не менее, доверия к ней меньше не стало.

— Вы не передумали.

— Нет.

— Зря, — девушка остановилась и улыбнулась. Малыш не спал и будто ждал её. — Не знаю, кто убедил вас в летальном исходе, но медицина знает много случаев, когда неизбежное отодвигается на неопределённый срок.

— Предпочитаю быть реалистом. Завтра я улетаю в Швейцарию. Влада, — мужчина положил руку девушке на плечо, заставляя её посмотреть ему в глаза. — Моё предложение в силе. Поговорите с мужем. Попробуйте убедить его принять… Егора. Странно. Почему его назвали Егор?

— Не знаю, — соврала Слава. Предложение поговорить с мужем прозвучало так естественно, будто он был ещё жив и мог что-либо решить. От этого сердце больно сжалось. — Вам не нравится имя?

— Неожиданно. И всё же, обдумайте моё предложение. Вы ведь неровно дышите к этому ребёнку. Ни за что не поверю, что вы вот так носитесь с каждым младенцем, от которого отказались родители.

— Вы правы. Вообще ни с кем не ношусь. Егорка — исключение, но вовсе не потому, что я прикипела к нему душой. Послушайте, — Слава аккуратно сняла мужскую руку с плеча. Сегодня Жилин выглядел иначе: спокоен, собран, до невероятности привлекателен. Рядом с ним даже ей хотелось чувствовать себя женщиной. Вздох сожаления едва удалось заглушить, ибо он просился наружу. — Я работаю с детьми четыре года. Не так уж много вроде бы. Однако поверьте на слово, мне хватило одного дня, чтобы понять — у Бога свои взгляды на смерть. Кого казнить, кого миловать. У этого ребёнка изначально не было никаких шансов выжить. Звёзды не сошлись, потому что я дежурила с Татьяной Петровной, а это верная смерть. Доказано временем. К тому же мать с усердием травила плод во время беременности. Никто не возьмётся делать прогноз того, справиться детский организм или нет. Будущее пока полный мрак. И да, ребёнок оказался никому не нужен. Он должен был умереть.

— Но не умер, — Жилин смотрел на притихшего Егорку. Видит Бог, он никогда не отказался бы от малыша, если бы имелся хотя бы один шанс на то, что врачи ошиблись. К его печали все специалисты ставили один и тот же смертельный диагноз. Путешествие в Швейцарию — утешительный приз.

— Хотите услышать о парадоксах человеческих поступков? За все четыре года моей работы этот ребёнок первый, от кого отказались.

— Даже не верится.

— Стоп. Я не совсем точно выразилась. Это первый ребёнок, которого удалось спасти, но который никому не нужен. Парадокс в том, что он исключение из правил. Обычно отказываются от здоровых детей, а больных, с множеством осложнений, генетических заболеваний, неистово любят. Люди готовы к долгому лечению, дорогим операциям, пожизненной инвалидности. Я была уверена, что Егорку обязательно заберут родные люди, потому что так заведено в системе мироздания, — горячо шептала Слава, переводя взгляд с Егорки на его деда и обратно. — Мы, медики, скептики, и всё же верим в чудо. Тоже парадокс. Вам есть ради кого жить.