Натиск

И вот он встал, он живее всех живых и играет с ними в молчанку. Тау это злило, он сжимал и разжимал кулаки, раскачивался и горел необоснованной ненавистью в груди.

– Говори, мать твою, кто ты! Шпион! Диверсант! – Он было поддался гневу и попытался рвануть на парня, однако брат перегородил ему путь. – Этот сученыш их шпион, это он..

– Остановись! – Резким возгласом Кау прервал обвинения и оттолкнул брата обратно к двери.

Безымянный сидевший теперь оперевшись о спинку кровати, ему помогла Баа, испугался столь резкого изменения погоды в комнате и отшатнулся ближе к стене.

– Тау, заткнись, и выйди отсюда. – Медленно, четко выговаривая каждое слово сказала старуха. – Ты так и не понял? – Баа вгляделась в глаза парня. – Ты ведь ничего не помнишь, верно?

Тау стал успокаиваться, он знал что малой вряд ли знает хоть что-то, но все странности рядом с ними не давали ему покоя. Он не раз говорил с матерью и братом о нем. Скорей всего этот парень просто бродяга одевшийся солдатом, но ему хотелось получить ответы, хоть какие-то ответы. Бродяг нет в той местности. Солдат тоже. И подавно детишек с молоком на губах там тоже быть не должно. Это пепелище, и на нём нет ничего и никого кроме смерти.

Уходя он ещё раз взглянул на неизвестного. С жалостью, быть может, даже с извинениями. Тот их не понял и лишь отвёл взгляд на пол.

– Ты наверно хочешь попить так? – Начала бабушка – Столько дней в постели, а тут мы нападаем с вопросами, верно? Ты отдыхай, я сейчас.

Парень ничего не ответил, лишь кивнул и продолжил смотреть в пол. Ему правда очень хотелось пить, он по сути то не мог говорить из-за пересохшего горла.

Баа крикнула имя Лидии и за окном послышалось шуршание. Девушка даже не пытаясь как то убежать или притвориться что ее тут нет. Старуху не обманешь. Много раз пыталась, и всегда безуспешно. Она встала, отряхнула подол и пошла в сторону входа в дом.

Парень взял кружку двумя руками и потихоньку стал пить.

– Молодой, а может я ошибаюсь и ты всё помнишь?

– М?

– Ну, скажи хоть имя своё, мы тебя не обидим, я за это ручаюсь.

– Да,да мы просто хотим узнать как тебя зовут. – сказал Кау потирая бок от удара локтем матери.

– Извините, я не помню. Правда… – Он говорил тихо и смотрел на отражение своего лица в кружке.

Голубые глаза, да шрам на правой брови. Он видел себя будто в первый раз, но вглядывался всё сильней и сильней в надежде хоть что-то вспомнить. Четно.

И вот страх и запутанность, смятение и грусть. Лицо не дающее никаких ответов. Обычное лицо, обычного парня, но не его.

– Я, я правда не знаю, я не… – слезы начали наполнять его глаза.

Кау подошёл к нему и положил руку поверх кружки, слегка касаясь рук незнакомца.

– Всё нормально, парень, успокойся. Мы поможем. – Сказал он и положил другую руку ему на голову – Память вернётся, а ты пока побудешь нашим другом, хорошо?

Эти слова были тёплыми, но одновременно выточенными до идеала. Он хотел его успокоить и не нашёл ничего лучше сказать так как говорил своим детям.

Лидия ерзала на кресле и теребила шарф. Она набиралась смелости сказать.

– Рим! Ты будешь Римом! – Выпалила она и сразу заткнулась под суровым взглядом старухи.

Тишина и недоумевающие взгляды вцепившиеся в девочку

– Ты бы лучше помолчала когда говорить не стоит! Маловата для того чтобы имена давать! Роди сначала своего, а потом уже и других обзывай. – Сказала Баа. – Давай-ка тоже брысь отсюдова. Тебя вообще здесь быть не должно.

– Но вода…

– Спасибо, и проваливай. Ничо девке на парней голых смотреть.

Лидия покраснела как помидор, быстро развернулась на все 180 и зашагала строем на выход. Сегодня она его обмывала с утра и даже не думала о чём-то таком пошлом, да и сейчас не думала. “Подумать только! Я, да смотрела на него? У меня уже скоро свадьба с Бени! Дряхлая бабка!” На сегодня её отпустили, а завтра придумают новое наказание. “Но завтра есть завтра, так?” Подумав об этом она уже бежала, а то это завтра может оказаться сегодня если ее заметят родители или этот дряхлый дед…

Проследив за девушкой в окно Баа попросила сына закрыть его.

– Знаешь, а ведь это имя отлично тебе подходит. Она даже и понятия не имеет как права. – Баа причмокнула и потерла лоб статуэтки. – Так зовут героя детской книжки. Рим потерялся в лесу, один. Два дня и две ночи он скитался там и в первый день… Эх. Хотя давай ещё короче. Он в лесу этом повстречал полубога и тот его спас. Конец.

– Вы и есть эти полубоги? – Наивный вопрос поверг обоих в неловкий смешок.

– Нет, нет ты что. Это к тому что ты потерялся. Ну… потерял свои воспоминания. – Сказал Кау.

– А как вы поняли что я их ну “потерял”?

– А ты их не потерял? – Сказала Баа осматривая дрожащее тело неизвестного.

Эта история ему ничего дельного ему не дала кроме как имени. Рим. Теперь его будут звать так. Это хорошо, это успокаивает и даёт надежду что он сможет найти хоть какие-то зацепки. Ему пообещали помочь.

– Так давай перейдем к бытовому. Обыденному то есть. – Начала бабушка – Ты хоть как себя чувствуешь? Кроме усталости.

Рим хотел бы осмотреть себя полностью, но руки его были перебинтованы, на торсе налеплены какие-то жгучие бумажки, а с ногами… С ногами пока непонятно. Их он и не видит, и не чувствует. Так что наверно бабка спрашивала про ощущения в целом. А в целом у него ломило во всём теле. Главное это все таки была адская усталость. Хотелось спать дальше.

– Пальцы – наконец сказал Рим – Пальцы ног двигаться не хотят. И иногда в глазах всё плывёт.

Баа встала и медленно, будто с заботой о родном внуке, сдвинула простынь с одной из ног.

– Твоя правая нога была сломана, тяжелым случаем. Так что не дергай ей, хорошо? Обычно такие переломы заживают за недель шесть. Проблема в том что пока ты спал, ну, организм пытался сначала разбудить тебя, а не заживлять кость. – Она постучала по глиняной ноге. – Вот это особенно береги. Глина хорошая, сама делала, и вылечит тебя быстро.

Рим видя что накладка простирается почти что до паха и глухая для сжимания в области колена понял что легко с ней не походить.

Кау будто услышав мысли парня вспомнил что его брат может сделать что-то подобие костыля. Да придется его уговаривать, но хоть он и кажется на вид и характер злой – он не такой. Да и хоть как-то его отвлечь от мыслей о бездумной мести. Есть конечно Гриша, но брата нужно остепенить.

В тот день им пришлось соорудить носилки из крепких веток и собственной одежды.

Как только Баа тогда не пыталась заживить ногу. Использовали все известные старухе методы по лечению – нога не поддавалась. Подняли на уши всю деревню и собрали всех более-менее толковых врачевателей. Трое суток они с ним провозились и все безуспешно. Кое-какие медикоменты они выторговали у странсвущего каравана что направлялся на восток, и хотели бы оставить их у себя, но старуха стояла на своём и буквально задавила их угрозами и проклятиями.

Постоянный жар, пена изо рта и сложность принятия пищи (он иногда её выплескивал из себя) говорили лишь об одном – он проигрышный вариант. Они ничего от него не получат – лишь тратят время и средства.

Баа за спиной стали называть уже чуть ли не сумасшедшей, но её вера в себя, и в свои навыки была непоколебима. Она думала о том что этот парень, что этот малец что-то значит. Что именно? Непонятно. Но один тот факт что та же нога просто не отвалилась, а заражение не пошло дальше и не убила его – уже вариант несбыточный в таких ситуациях и таких условиях антисанитарии. Однако доказательство было уже через месяц, и хоть этого не видели остальные жители, но его заражение сошло на нет, вены на ноге стали чуть-чуть да дергаться от движущейся крови. Состояние стабилизировалось несмотря на кому, и не смотря на то что лечение было прискорбно плохим на нынешнем месте. Лучшим из возможных, но в городе бы его поставили на ноги быстрей.