Джиразоль

– Пока с момента их исчезновения не прошло и суток. До завтрашнего полудня у нас связаны руки, я не имею права открывать дело, объявлять их в розыск, направлять запросы и опрашивать возможных свидетелей. Но поскольку ваши братья – наши коллеги, мы решили заранее собрать информацию и поговорить с вами.

– Я расскажу все, что нужно.

– Как я понял, вы считаете, что они не могли просто прогулять работу?

Она уверенно мотнула головой.

– Не могли.

Наоми нервно заламывала руки и тяжело дышала. Рэй понял, что нужно отвлечь ее, пока она не поддалась панике. К своему удивлению он обнаружил в себе искреннее желание помочь этой женщине. Даже больше. Он почувствовал, что ему хочется защитить ее, убедить в том, что все будет хорошо. Он взял девушку за руку, чего обычно никогда себе не позволял.

– Наоми, послушайте меня. Вам нужно немного успокоиться. Давайте пройдем на кухню, вы сделаете мне кофе, а себе чай. И расскажете все о ваших братьях. Какие они, каким было их детство, с кем они дружат, чем увлекаются. Все до мельчайших деталей. Потому что если с ними действительно что-то случилось, то любая мелочь может стать ключом к разгадке. Но прежде вы должны взять себя в руки и перестать думать о худшем. Договорились?

Наоми взглянула на него иначе. Будто наконец заметила его присутствие. Взгляд ее стал более осознанным и перестал бегать по комнате. Она крепко сцепила пальцы рук, прикрыла веки и сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Снова открыла глаза и заговорила гораздо спокойнее.

– Детектив… я забыла фамилию…

– Стилсмен. Просто Рэй.

– Рэй. Мои братья – все, что у меня есть. Я умоляю – найдите их.

– Я приложу для этого все усилия.

Они прошли на чистую кухню с деревянной мебелью. Рэю нравился такой стиль. Все просто и уютно, ничего лишнего. Он сел за круглый стол и открыл блокнот.

– Вы пробовали звонить их друзьям, девушкам?

– У Дилана сейчас нет девушки. Я звонила бывшей, она не видела его с тех пор, как они расстались пару месяцев назад. Девушка Дерека тоже не слышала о нем со вчерашнего утра. Я обзвонила всех друзей, которых знаю. Ничего.

– Мог быть кто-то, о ком вы не знаете?

– Конечно. Я не кудахчу над ними, как наседка.

– Вы действительно сами воспитывали Дилана и Дерека?

Наоми ставила на стол чашки, коробку с печеньем.

– Да.

– А ваши родители?

– Наша мама умерла, когда близнецам было шесть лет, а мне шестнадцать. Она долго болела. Альцгеймер, что несвойственно для ее возраста. Однажды мама вышла на улицу и попала под машину. Под автобус.

– Сочувствую. Что насчет вашего отца?

Девушка поставила перед детективом кофе и села напротив. Было видно, что говорить на эту тему ей неприятно.

– У нас разные отцы.

– И где они сейчас?

Болдер вздохнула, уставилась в одну, какую-то лишь ей видимую точку на стенке кухонного шкафчика, и задумчиво стала рассказывать:

– Мой отец любил маму. И любил мальчиков, когда они родились. Он старался не замечать того, как в нашем городишке все шептались о том, что у мамы был роман на стороне. Но со временем начались ссоры. Во время одной из них мама выпалила, что рада, что сыновья – не его. Конечно, она попыталась списать эти слова на эмоции. Но папа заказал экспертизу, и выяснилось, что они действительно не от него. Мне тогда было лет тринадцать. Папа хотел развестись, забрать меня и уехать. Но я уговорила его остаться, не бросать маму и братьев. Наверное, это было ошибкой. Потому что он мог послушать меня и отказаться от развода. Но он не мог отказаться от того, что чувствовал. Они с мамой то ругались целями днями, то молчали неделями. Он шпынял ребят, хотя я старалась защищать их перед ним. Когда мама погибла, отец хотел отдать их в приют.

Наоми замолчала, теребя салфетку.

– Вы не позволили ему это.

– Не позволила. Мама взяла с меня обещание, что я никогда не оставлю их. Но не только в этом дело. Они мои братья. И они не виноваты в том, что произошло между родителями. Я пригрозила отцу, что вычеркну его из своей жизни, если он разлучит меня с близнецами. Умоляла, буквально ползала за ним на коленях. Он согласился, но сказал, чтобы они ему на глаза не попадались. И что он не потратит на них ни цента.

Рэй нахмурился. Что это за решение?

– Вы взяли все на себя?

– Я устроилась на работу. Конечно, страдала школа. Но плюс маленького города, как и минус, в том, что все друг друга знают. В школе отнеслись с пониманием. На работе меня тоже не обижали. Я работала в кафе, близнецов там кормили бесплатно, а мне платили чуть больше, чем остальным. Когда закончила школу, устроилась еще на две работы. Так мы продержались четыре с лишним года, пока мне не исполнилось двадцать один. Тогда начались скандалы с отцом. Он требовал, чтобы я «бросила эти игры в благородную мать» и занялась своей жизнью. Позвонил в социальную службу. После бесконечной волокиты суд отдал близнецов нашей тетке, сестре отца. У меня ведь не было жилья и хорошей работы, благодаря которой я могла бы дать братьям достойную жизнь. Я выдержала неделю. Приехала к ней в Огайо. А мальчики там спят на диване в кухне, хотя у тетки был прекрасный дом. Ей не нужны были дети, зато было нужно пособие, которое за них платили.

– Недаром говорят, лучше жить у мачехи, чем у родной тетки.

– Очень точно сказано. Она отказывалась отдать мне Дилана и Дерека, пока я не убедила, что она может оставить пособие себе. Я записала наш разговор на пленку, чтобы потом она не могла отрицать, что отдала мне ребят добровольно. Мы уехали в Западную Вирджинию. Там была небольшая гостиница, домашняя. С прилегающим фермерским хозяйством. Им требовался помощник с проживанием. Владельцы не горели желанием брать молоденькую девчонку, еще и с двумя детьми. Но близнецы их покорили. Хозяева были пожилой парой, их единственный сын погиб. Со временем они стали относиться к нам, как к родным. Мы прожили там восемь лет. Я работала, Дилан и Дерек учились. Они всегда старались помогать мне. Особенно, когда немного подросли. Потом они стали совсем большими и взяли на себя почти всю работу на ферме, а меня перевели работать в саму гостиницу. Было по-своему трудно, дело процветало, работы было много, мы не принадлежали себе, но зато ни в чем не нуждались. Я откладывала деньги на их обучение в колледже. Хозяева помогли мне официально оформить опеку над братьями. Тетка очень злилась, что я лишила ее пособия.

– Почему вы уехали оттуда?

– Хозяин гостиницы, мистер Доусон, умер от сердечного приступа. Его жена ушла следом, от горя. Они оставили завещание, по которому гостиница и ферма отходили в собственность близлежащего города. А нам они оставили этот дом. Это было просто невероятно. Ди всегда мечтали жить в большом городе. Теперь их мечта стала явью. У нас было скоплено достаточно денег, чтобы обустроиться здесь, и чтобы я спокойно искала работу, а парни учились. Мы переехали сюда четыре года назад. Примерно.

– Вы на десять лет старше братьев?

Наоми кивнула. Рэй вкратце записывал в блокнот ее рассказ. Он подумал, что выглядит она молодо, но усталость добавляет ей лет.

– А что с их отцом? Ваша мама что-нибудь о нем рассказывала?

Девушка нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Это непростая тема. Мама никогда не говорила о нем со мной. Но после ее смерти я нашла дневник. Там роман был описан довольно подробно.

Наоми покраснела и раздраженно потерла переносицу. Рэй терпеливо ждал, пока она соберется с мыслями.

– Я ее не оправдываю, но у моего отца действительно тяжелый характер. В своем дневнике она много писала о том, как отец довлеет над ней, не дает дышать. Как она хотела бы уйти, но не может лишить меня отца, и тем более не может бросить меня с ним. Она изливала на страницы свою грусть. А потом настроение записей изменилось. Она писала, что стала замечать вокруг яркие краски, что вспомнила, каково это – быть женщиной. Она стала писать о парне, который покорил ее сердце. Писала о романе, о встречах на передвижной ярмарке. В маленьком городе непросто скрыться от посторонних глаз. Ее несколько раз видели в компании этого парня. Так и поползли слухи.