Реликтовый мир

— Это … она? — спросила Ева с затаенным дыханием, кивнув на янтарный кокон.

Я кивнул и ободряюще улыбнулся. Я знаю, кто сейчас растет в коконе, но вслух говорить пока не хочется. Словно боюсь спугнуть это чудо.

Время тянется нестерпимо долго, но пульсация и игра света на янтарной поверхности успокаивают и гипнотизируют. Невозможно разглядеть, что происходит внутри, но каким-то образом я почувствовал приближение окончания процедуры и подошел вплотную.

Казавшийся невероятно прочным янтарь растворился в воздухе, открыв нашему взору лежащую на ложе девушку. В груди сладко защемило. Черты лица неуловимо изменились, но остались знакомыми. Нежная кожа осталась такого же серо-голубого цвета, но волосы, брови и ресницы стали белоснежными.

Большие фиолетовые глаза распахнулись, и в радужке блеснули золотые искры.

— Ирвин, — выдохнула Дана и улыбнулась. — Я знала, что ты придешь.

— Дана… — я обнял родную девушку, не в силах больше сдерживаться. Чувства переполнили нас обоих. Я так много хотел сказать, но слова оказались не нужны. Давящая вина без остатка растворилась в благодарности. Захлестнувшее счастье оказалось таким мощным, что сомнения и тревоги просто перестали существовать.

Когда мы наконец разомкнули объятия, то обнаружили стоящую рядом и плачущую Еву. Дана тут же с улыбкой обняла родственницу.

Альба смущенно сидела неподалеку, не решаясь прерывать воссоединение. Первое время мы просто наслаждались вновь обретенным обществом друг друга. Наконец, Ева решилась начать разговор.

— Каково это… там? — спросила старшая элиска. — Что ты чувствовала?

— Не знаю, как описать, — задумалась Дана. — Это сложно. Я чувствовала, что Ирвин идет за мной. Потом чувствовала опасность, хотела как-то помочь. Все очень смутно, как в обрывках сна.

— А то, что было до этого, ты хорошо помнишь? — поинтересовался я. — Нас с Евой ты вроде узнала, но вдруг в памяти появились пробелы?

— Все я отлично помню, не волнуйся. Я даже некоторые новые вещи узнала, пока была в тебе, — Дана улыбнулась и посмотрела на охотницу. — Это Альба, правильно? А еще где-то нас ждут буфоны и забавный зверек.

— Кстати о них, нам бы найти корасов и вернуться, — напомнила Альба.

— Корасов здесь нет, — огорошила переродившаяся элиска и задумалась. — Но можно сделать.

— Как сделали твое тело? — догадался я, и Дана кивнула.

— Только потребуется больше времени и материала, чем на меня.

— Нам нужно принести материал? — спросила Ева.

— Нет, тамаг сама возьмет их из воздуха и земли, — объяснила Дана, обведя руками зал.

— Ты знаешь, что это за штука? — заинтересовался я.

— Не совсем, — покачала головой белокурая элиска. — Мы немного познакомились, когда я вошла в нее. Она спала, потом вы ее разбудили, а я попросила пустить внутрь и дать мне тело.

— Никогда бы не подумала, что обитель может такое, — покачала головой Ева.

— Да, тамаги могут намного больше, чем просто рожать новых корасов, — улыбнулась Дана. — Наш народ совсем разучился ими управлять.

— А ты можешь управлять? — поинтересовался я.

— Немного, — кивнула Дана. — Если попросить Тамаг и представить то, что тебе нужно, она ответит. Например, вот так.

Элиска закрыла глаза. Участок полутемного зала, в котором мы находились, неожиданно осветился мягким светом от тонких линий, зазмеившихся по полу, стенам и потолку. Линии стали складываться в невероятно красивые и сложные узоры, чья симметричность и завораживающая гармония притягивали взгляд. Я вглядывался в непонятные символы, смысл которых ускользал от меня. Но чем больше я смотрел на них, тем сильнее ощущал душевный подъем, благоговение и трепет перед этим местом.

— Да это же храм, — выдохнул я, задрав голову и любуясь витиеватым узором на огромном куполе.

— Да, тамаг — это храм жизни и смерти, — улыбнулась Дана.

Альба с почтением прошептала что-то, сложила пальцы в сложную фигуру и прислонила к лицу.

Из потекшего пола сформировался небольшой стол и четыре сиденья. Дана подала нам пример, усевшись за стол. По мановению ее руки на поверхности стола заклубился туман, из которого с небольшой задержкой проступило несколько подносов, заполненных фруктами и неизвестными мне блюдами.

— Фаршированные шису… — удивленно пробормотала Ева, подозрительно принюхавшись к завернутым в синие листья комочкам.

— Аплеры как настоящие, — заявила Альба, откусив мягкий кусочек от сочного желтого фрукта.

Я оторвал маленькую красную ягодку от большой грозди, и закинул в рот. Первоначальная сладость вдруг резко перешла в обжигающую остроту, и я закашлялся. Дана тут же насмешливо похлопала меня по спине и подала емкость с холодным соком. Я покачал головой, но злиться на элиску, подсунувшую такое угощение, оказалось выше моих сил. По крайней мере я знаю одного буфона, которому подобные приколы придутся по душе.

— Давайте запустим производство первого кораса и сходим пока за остальными, — предложил я, представляя, как скармливаю Линду обжигающие ягодки. — Дана, можешь сделать мне защиту от яда снаружи? Только чтобы было похоже на мой скафандр, в котором я был при нашей первой встрече, а не это смолистое чудо, без обид.

Последнее я адресовал Альбе, но та лишь кивнула, явно не возражая против более совершенной защиты.

— Вообще в идеале сделать бы какое-нибудь небольшое защищенное средство передвижения, чтобы не мотаться пешком через долину, — добавил я, немного подумав.

— Я могу сделать кораса, — сказала Дана. — Только у меня с корасами мало опыта, и я не знаю, подойдет ли нам такой же, что был у меня. Тамаг говорит, что изготовит любого. Ева, поможешь выбрать?

— Конечно.

— А костюм и транспорт ты сделаешь лучше меня, — обратилась ко мне элиска. — Сам расскажешь тамаг, какие нужны качества. На это не должно уйти много времени.

— Если тамаг мне разрешит, можно и попробовать, — пожал плечами я.

— О, она с радостью разрешит, — энергично закивала Дана. — Она и меня-то приняла только из-за того, что ты меня изменил, и мы стали похожи.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Ева. — Разве обители строили не наши предки? Ирвин ведь не совсем элис, хоть и похож на нас.

— В том-то и дело! — улыбнулась Дана. — Тамаг сказала, что Ирвин больше похож на первые поколения детей.

В голосе девушки звучала гордость, словно речь о каком-то моем достижении.

— Если я ей так понравился, чего же она нас не впускала? — спросил я, обиженно косясь на потолок. — Чуть не убила меня на входе. Если бы ты не вмешалась, тамаг бы мне наверняка мозги поджарила.

— Ничего бы она не поджарила, — беззаботно возразила Дана. — Тамаг просто не сразу узнала тебя и испугалась, что на нее напали. Не обижайся. Лучше сам с ней поговори.

Я не стал спорить и под одобрительным взглядом любимой прикрыл свои веки, стараясь расслабиться и дотянуться до разума обители. Отпустив поток своих мыслей и прислушавшись, я вдруг кристально ясно ощутил присутствие тамаг и испытал небольшое потрясение. Словно обнаружил прячущегося в комнате огромного слона, что все это время деликатно стоял в углу, совершенно бесшумный и незаметный.

Наши разумы соприкоснулись. Храм жизни уже успел немного изучить мое сознание, но все равно общение оказалась непростым делом. Тамаг подстроилась под меня на ходу, и мысли стали передаваться преимущественно зрительными образами. Краткой вспышкой пронеслась череда воспоминаний о создателях. Из-за разницы в наших органах чувств восприятие сцен далось мне с трудом. Мозг словно перегрузился и стал немного зависать, как компьютер от слишком сложной задачи.

Из вылавливаемых мной образов выходит, что цивилизация создателей тамаг развивалась невероятно бурными темпами. Они осваивали миры один за другим, научились целиком использовать энергию звезд, а затем и более тонкие виды энергии. Не найдя других разумных рас, эти существа решили самостоятельно заселить вселенную. Я увидел, как бесчисленные капсулы-ковчеги с живым материалом отправляются в самые дальние уголки вселенной. Материал ковчегов был искусно запрограммирован на эволюционное развитие и выведение конкретных форм жизни, которые будут подстраивать экологию планеты и готовить появление разумных существ, похожих на создателей.