Страница 25 из 31
Лес закончился неожиданно. Вот мы вроде шли под горку и деревья были повсюду, и вдруг, когда поднялись наверх, не осталось ни одного.
Впереди, приютившись в кольце сосен и гор, простирался город из дерева и камня, и я застыла поражённая его необычной красотой так гармонично вписывающейся в окружающий пейзаж.
Построенные из синего камня дома, словно птичьи гнёзда, стояли в низине и на поросших деревьями склонах, напоминая своими формами заснеженные пики елей.
Над их острыми двускатными крышами торчали каменные дымари, из которых вились змейки белого дыма, медленно растворяясь в морозном воздухе.
Далеко, между разновысокими постройками, под каменными дугами моста, раскинувшегося над серебряным зеркалом замёрзшего озера, были отчётливо видны фигурки детей, катающихся по льду. А по широкой улице на окраине, лениво двигалось какое-то мощное парнокопытное животное с длинной, густой рыжей шерстью, свисающей почти до земли, и огромными белыми рогами, загнутыми словно полумесяцы. За собой необычный зверь тянул сани гружёные дровами, на которых сидел то ли парень, то ли мальчишка. Издалека было не разобрать.
В одном из дворов, что был расположен ближе всех к нам, я заметила чистящего от снега дорожку молодого кайгена, за которым с высокого крыльца наблюдала девушка в светлом длинном платье, подвязанном широким поясом. Мужчина обернулся, словно почувствовал затылком её взгляд, что-то грозно крикнул, махнув рукой, и та, кем бы она ему не приходилась - женой или сестрой, тут же заскочила в дом.
Воздух был наполнен звуками. Такими разными и уютными. Эхом разносился стук топора. Вжикала пила. Оглушительно запел петух, перекликаясь с такими же, как и он, горластыми сородичами. Где-то громко крикнули, то ли окликая, то ли ругаясь.
- Мы пришли, - отозвался наконец мой муж.
Мне показалось, что в глазах его сверкнуло удовлетворение, и выглядел он сейчас как хозяин важно и с любовью оглядывающий свои владения.
- Это и есть Сивельгард? - спросила я.
Кайген повернул ко мне голову, и на лице его читалась откровенная насмешка.
- Это лишь малая часть Сивельгарда, женщина. Запомни, твой дом теперь называется Эдерхейд! Здесь все подчиняются мне и слушаются моего слова!
- С чего бы это? - вяло буркнула я, тоскливо разглядывая место своего пожизненного заключения.
- Потому что я их оэн! - раздражённо выдал супруг и грозно добавил: - И не смей мне перечить при других. А то...
- Выпорешь, - не дала ему закончить я. - Помню.
Шумно вздохнув, кайген потянул меня за руку и мы стали спускаться к городу по длинной, вьющейся полозом дороге, заснеженной, но хорошо утоптанной, будто по ней ездили и ходили много и часто.
Чем ближе мы подходили к жилым постройкам, тем сильнее у меня в груди частило сердце, как будто ему было не всё равно, куда меня ведут. Я пыталась себя убедить, что не волнуюсь и мне совершенно не страшно, но получалось из ряда вон плохо. Нервы натянулись словно струны и я напряжённо косилась по сторонам при каждом подозрительном шорохе.
Стоило нам пройти несколько домов, как откуда-то сверху раздался громкий возглас:
- Идут!
Я занервничала ещё больше. Меньше всего мне хотелось, чтобы на меня всем миром пялились, как на диковинного зверя, которого вывели на потеху толпе. Только тут с моими желаниями считаться никто не собирался, потому что за поворотом началась широкая улица и вдоль её дороги уже стояли люди - кто за невысокими бревенчатыми заборами своих домов, а кто и перед ними, видимо желая разглядеть меня повнимательнее и поближе.
Я наконец-то увидела, как выглядят женщины кайгенов и их дети, поскольку по большей части именно они и пришли на меня поглазеть. Детвора, раскрыв рты, но соблюдая дистанцию, семенила за нами следом, а их матери провожали меня недобрыми взглядами, совершенно не скрывая свей неприязни ко мне даже при их оэне.
- Дохлые что-то нынче магички пошли, - вдруг громко высказалась вслух высокая смуглая красавица с длинными чёрными косами, что сложив руки на своей пышной груди, стояла впереди всех, бесцеремонно осматривая меня с головы до ног. - Ни рожи, ни кожи! И глянуть-то не на что!
- Ещё и белоручка поди! - поддакнула подпирающая её плечо подруга - тоже рослая, чернобровая да краснощёкая. - Ты на перчатки её посмотри! В таких только за мубрами ухаживать или котлы чистить!
В толпе послышались ехидные смешки. Я скосилась на мужа, но, не заметив у него никакой реакции, крепче стиснула зубы и окатила волной презрения наглых девиц.
- Гляди-ка, а Бьёрн-то ей уже и косу успел отрезать! - насмешливо послышалось с другой обочины дороги.
- Видно яблочко с червяком попалось, - тут же предположил кто-то ещё.
- Да гнилое оно насквозь! - полетело в ответ.
Со всех сторон на меня посыпались оскорбления и насмешки. Дети тыкали в меня пальцами, женщины плевали вслед, мужчины же просто молча наблюдали за всей этой трепотнёй издалека, не вмешиваясь и не затыкая ртов своим базарным бабам. Впрочем, чего я ждала от них, если мой собственный муж вступаться за меня тоже не собирался. Тянул меня за собой по дороге и делал вид, что глухой.
Ярость подымалась во мне жгучей волной, опаляла гортань и горячила кровь. То есть вот для чего он мне сказал, что у них женщин с отрезанными косами с позором водят по улицам?
Ну что ж, предупредил и на том спасибо.
Я шла коридором позора, гордо вскинув голову и отрешённо глядя вперёд, словно меня вся эта грязь не касалась. Эти люди меня ненавидели. Не стану лукавить, в этом у меня с ними была абсолютная взаимность.
Кайген вдруг свернул направо и остановился перед низким частоколом, как мне показалось больше огораживающим территорию, чем служащим для её защиты.
Я подняла взгляд и от удивления едва не открыла рот, обнаружив у калитки беззастенчиво разглядывающего меня парня. Если он считался кайгеном, то его смело можно было назвать белой вороной в стае своих сородичей, вернее - рыжей. Никогда ещё я не видела таких красивых мужчин. И дело было даже не в правильных и утончённых чертах его лица, а в какой-то солнечной ауре, окружающей его высокую фигуру. Его огненно-золотые волосы, заплетённые на висках в тонкие косички с нанизанными на них серебряными колечками, мягкими волнами падали на широкие плечи, и в пронзительно-синих глазах отражался зимний день, такой же ясный, как его лучезарная улыбка, совершенно точно адресованная мне.
л л
И хоть на фоне моего мощного супруга он и выглядел изящным, менее опасным от этого совершенно не казался.
- Хорошая жена тебе досталась, Бьёрн, - внезапно переведя свой взгляд с меня на мужа, заявил парень. - Мудрая, сдержанная и на провокации не поддаётся. Такая и сама в склоку не полезет и тебе не позволит.
Муж отпустил мою руку, сделал шаг вперёд, и я впервые увидела у него на лице счастливую улыбку.
- Иден, - коротко пророкотал он. - Как же я рад тебя видеть, брат.
- И я рад! - крепко обнимая медведину, усмехнулся золотоволосый и украдкой взглянул на меня.
Не знаю почему, но я вдруг почувствовала, что смущённо краснею. Мне было стыдно пред братом мужа и за свой диковатый наряд, и за короткие волосы, и за ужасный вид. Представляю, каким чучелом я ему показалась. Хотя какая мне разница, что обо мне думает этот красавчик? Все кайгены одинаковые. А красивый враг всё равно остаётся врагом.
- Как вы тут без меня? - спросил брата муж.
В его рокочущем голосе послышалась мягкость, неподдельная озабоченность и я не без удивления посмотрела на супруга, решив, что его каким-то чудесным образом неожиданно подменили.
Да нет, радом со мной стоял всё тот же косматый «медведь» у которого за время пути вечно хмурая морда ещё и поросла жёсткой тёмной щетиной.