Высокое погружение

– Думаю, сейчас это излишне. А чулки помогу надеть.

С этими словами она опять села на пуфик напротив Дениса.

– Ногу сюда давай, – сказала она.

Молодой человек поёрзал на стуле, поднял юбку и протянул правую ногу с болтающимся чулком на ней. Света обхватила её ладонями и принялась аккуратно, поглаживая, натягивать матово отсвечивающий нейлон. Она чувствовала, в какой неистовый бег пустилось её сердце, когда чулок обхватил мысок и голень, а лишь только её руки коснулись бёдра юноши и обтянули ногу кружевным верхом, комната закружилась вокруг актрисы.

«Боже, дай мне силы не получить разрыв сердца или не кончить», – подумала Светлана, надевая на Дениса второй чулок. Юноша молчал, вопреки ожиданиям, не балагурил и не комментировал. Он вдруг подал свои руки вперёд, словно намереваясь помочь Светлане. «Если он коснётся меня, я ведь отдамся ему прямо здесь и сейчас!» – мелькнуло в голове женщины.

– Ну вот и готово, – тихо произнесла Севостьянова. – Можешь примерить туфли.

Тилляев, стараясь не встречаться с актрисой глазами, осторожно поднялся со стула, оправил юбку и спокойно обулся. Сделал несколько шагов по комнате, приноравливаясь к непривычно высоким каблукам и пытаясь подражать женской походке.

– Нет! – воскликнула Светлана. – Не готово!

Конечно же, кадык… Как она могла упустить этот момент! Пусть у мальчика он был совсем небольшого размера, но любая наблюдательная дочь Евы вмиг заметит у «актрисы» адамово яблоко!

– Чего не хватает?

– Вот… – Севостьянова вынула из комода косынку нежно-зелёного цвета, подошла к Денису и несколькими движениями повязала ему на шее, словно платок. Что у неё творилось в душе, когда она проводила ладонями по груди юноши, описать сложно.

– Вот теперь всё, – произнесла женщина. – Накидывай жилетку и вперёд на сцену.

– А… А ты?

– Иди раньше. Не хочу, чтобы все сразу поняли, что я привела тебя. Что ты –это она.

– Да ладно, – пробасил Денис. – Меня сразу вмиг раскусят. Это же театр!

– Раскусят, – подтвердила Севостьянова. – Если ты забудешь про голос!

Денис шумно сглотнул и произнёс совершенно иным тембром, иным тоном – нежно, словно бы обволакивающе:

– Алоха оэ!

– Изумительно! – искренне восхитилась Света. – Давай, иди. Я через минуту появлюсь.

Денис ушёл, и Севостьянова облокотилась на трюмо, унимая головокружение. Да что с ней такое происходит?!

– Это кто? Настя? – донеслось до ушей Светланы. Негодующий возглас принадлежал Дедову, который, как помнила актриса, более других возмущался ренегатским поступком Кулагиной.

«Неужели сработало?»

Светлана кинулась в зал. По сцене, знакомо покачивая бёдрами, неспешно вышагивала стройная девушка и с улыбкой поглядывала в партер, где уже собралась вся мужская часть задействованных в спектакле.

– «Я не узнаю вас в гриме»! – процитировал Соболев.

Следом за Светой появились Людмила и Роза. Помрежа встала как вкопанная, да так, что Афонина налетела на неё с небольшого разгона, не успев остановиться.

– Кого вы к нам привели? – громко произнесла Пронина, рассматривая человека на сцене со спины.

Денис круто развернулся на каблуках и деловито зашагал навстречу женщинам.

– О боже… – произнесла Роза. – Во-первых, мне кажется, она не из наших. Во-вторых, в ней что-то неладное.

– Что именно неладное? – спросила Светлана.

Роза откинула голову и протянула вперёд руку с торчащим указательным пальцем, словно имитируя пистолет разбойницы. «Ствол» был нацелен прямо в промежность актёра.

– Вот тут, – сказала Афонина. – Вроде всё хорошо, но… я чувствую, что-то здесь неправильно.

– Так, Розочка, – затараторил Соболев. – Не надо говорить загадками. Давайте для начала спросим эту милую девушку, кто она такая…

– Меня зовут Тоня Парфёнова, – произнёс Тилляев мягким, девичьим альтом, нисколько не похожим на голос Дениса.

– Тембр хорош, – заявила Афонина с видом знатока. – Вопрос в том, удастся ли его тебе продержать в течение всего спектакля и ни разу не дать «петуха»?

На несколько секунд все замолчали, пытаясь сообразить, что они сейчас видят и слышат, и после паузы раздался голос Прониной, наполненный сразу несколькими эмоциями:

– Господи! Не могу поверить! Ведь это же Тилляев!

– Верно, – произнёс со сцены Денис почти своим обычным голосом. – Уверяю всех, что я могу говорить в разных тональностях часами и не охрипнуть от этого.

– Ай да Дениска! – с искренним восхищением произнёс Соболев. – Ну красавчик!

– Продержался больше минуты, – заметила Света. – И то лишь потому, что тебя здесь все знают.

– Я сразу поняла, что тут дело нечисто, – усмехнулась Роза.

– Где мы ошиблись? – спросил Денис, сбежав со сцены. Все обступили его.

– «Мы»? – переспросила Пронина.

– Да, – созналась Светлана. – Скажу честно, это была моя идея… Но присоединяюсь к вопросу.

– Мне трудно объяснить словами, – замялась Роза. – Я, наверное, вижу то, что не сразу видят другие. Грубо говоря, эта «девушка» излучает мужскую энергию. Как ни маскируй, она всё равно вылезает наружу. Так что, Тонечка, от тебя так или иначе «несёт» мужиком.

– Ты просто его узнала раньше других, – заявил Дедов. – Даже Людмила Ивановна не сразу поняла, что к чему. А я так вообще был уверен, что кто-то позвонил мадам Кулагиной… Сходство неописуемое.

Наталия Евстафьева подошла к Денису вплотную и бесцеремонно потрогала накладную грудь.

– Издалека можно купиться, – произнесла она. – Но вообще походку ещё шлифовать и шлифовать. У меня есть кассета с видеокурсом по стрип-пластике. Тебе непременно надо её смотреть и постоянно работать.

– Откуда такая идея возникла? – спросила Людмила.

– Запись его выпускного спектакля, – честно произнесла Светлана. – Вы её смотрели?.. Согласитесь, что если не знать, кто играл Марианну, можно было ни о чём не догадаться.

– Так, какое резюме вынесем? – спросила Пронина, подумав несколько секунд. – Будем пробовать Тилляева в роли Тони?.. Судя по всему, протестов я не слышу.

– У меня не протест, но небольшое сомнение всё-таки имеется, – проговорила Роза.

– Основание? Тоже походка не отработана? – поинтересовалась Людмила.

– С походкой, на мой взгляд, более-менее нормально. По крайней мере, удовлетворительно. Шероховатости устранимы.

– Тогда в чём неясности? Если только не на уровне флюидов и тёмной энергии? – с едва заметным ядом в голосе спросил Дедов.

Роза презрительно смерила его с ног до головы.

– Если вы не верите в экстрасенсорику, то это не значит, что её не существует, – заявила она. – В конце концов, я сразу определила, что на сцене мужчина. Да, он в образе. Да, грим отличный. И фигура подходящая. Но сексуальную энергетику никуда не спрятать.

Дедов пожал плечами и решил выйти из дискуссии, сделав пару шагов назад. До ушей Светы донеслось, как тот шёпотом произнёс ещё одну крылатую фразу: «Бабу не проведёшь, она сердцем видит». Роза не услышала или решила сделать вид, что не обратила внимания. Но добавила:

– Я надеюсь, что в зрительном зале, при невероятной плотности наложенных друг на друга биополей, мало кто заметит подвох. Может, одна-две женщины в партере чего и заподозрят. Но это опять же моё субъективное мнение. Словом, я вижу определённый риск, пусть и небольшой. Мне идея нравится, но если вдруг будет голосование, я воздержусь.

– Кто-нибудь ещё воздержится или будет решительно против? – произнесла Людмила. – Друзья, это серьёзно.

– Мы понимаем, – сказала Наталия. – И Денис должен понимать, какая на нём сейчас ответственность. Это не капустник и даже не проходной спектакль. Малейший сбой, малейшая фальшь – и всё полетит к чёрту. Так что если он готов, если он уверен в своих силах, если он будет выкладываться на репетициях как никто другой, я буду «за».

– Я тоже буду «за», – произнёс Соболев. – Но мальчику надо оказать особую опеку. Со стороны достаточно опытного человека, сами понимаете…