Страница 5 из 16
Девушка неловко увернулась. От Алкивиада пахнуло вином и розовым маслом.
– Я слышала про Алексиуса, – тихо сказала Пандора.
Алкивиад нахмурился и разжал пальцы. Девушка с тревогой вглядывалась в его глаза, недобро сверкнувшие в тусклом свете коридорного светильника.
– Это не твое дело! – отрезал Алкивиад.
– Мое! – твердо ответила Пандора. – Расскажи, что хотел Алексиус?
– Не знаю. Я не трачу время на рабские россказни!
– Ты забыл, сколько раз он помогал тебе? Сколько раз оказывался прав? Нужно выслушать его и отпустить! Отправить Алексиуса в Лаврион? Это несправедливо! Он ведь умрет там!
– Очень на это надеюсь!
Повисло молчание. Молодые люди смотрели друг на друга испепеляющим взглядом.
Наконец Пандора решилась:
– Помнишь своего друга Архия, который умер в Потидее после твоих безрассудных попыток создать золото?..
Алкивиад вздрогнул и прищурился.
– Помню… – сказал он ледяным голосом.
– Я была рядом с ним в его последний час. Перед смертью Архий рассказал мне… кое-что.
– Это ложь и бредни умирающего!
– Что?
– Все, что ты слышала от него!
– Полагаю, что пританы и народное собрание могут посчитать иначе…
– Я не прикасался к герме! Это все ложь и навет!
– Я ничего не говорила про герму… Почему ты вспомнил о том, в чем сам обвинял Алексиуса?
Глаза Алкивиада сверкнули.
– Женщина! Не играй с огнем и думай, о чем говоришь и с кем! Я твой будущий муж! Радуйся, что я согласился взять тебя, несмотря ни на что. Неужели ты так и не научилась благодарности?
– Сам не забывайся и не держи меня за наивную дурочку! Мое приданое сделает тебя богатым, а поддержка моего отца и его друзей в народном собрании поможет тебе занять место, о которым ты мечтаешь!
Алкивиад неожиданно отступил:
– Хорошо, чего ты хочешь?
– Чтобы Алексиуса отпустили и позволили ему рассказать Периклу все, что он хотел! – выпалила Пандора. – Ты же сам видел, что Алексиус всегда стремился помогать нашему городу, – добавила она примиряюще.
– А если я откажусь?
– Тогда весь город узнает историю с гермой. И про то, как ты пытался купить секрет получения золота на казенные деньги… А главное – что своими успехами ты обязан Алексиусу!
– Предашь своего будущего мужа? – с насмешкой и недоверием спросил Алкивиад.
У Пандоры кружилась голова. Она понимала, что перешла все допустимые границы, что подобные обещания и угрозы от женщины совершенно немыслимая вещь. Но ей владело безрассудное отчаяние.
– Я никого не предаю. Я лишь защищаю свой город и свою честь.
– Честь?.. – многозначительно усмехнулся Алкивиад и осекся, почувствовав обжигающий взгляд.
Они долго молчали, меря друг друга взглядом, наконец Алкивиад не выдержал и отвел глаза:
– Хорошо… Если я пойду на это, могу ли я рассчитывать на твою поддержку и твою разумность в будущем?
– Да… – прошептала Пандора и почувствовала мурашки на спине. – Я буду хорошей и послушной супругой и во всем буду помогать тебе. Клянусь!
– Ладно… Постараюсь сделать все, что смогу, – бросил Алкивиад и быстро пошел к выходу.
Пандора проводила его недоверчивым взглядом. Сердце в груди отчаянно колотилось. Она зажмурилась и до боли закусила губу.
Глава 4
Наконец наступил самый счастливый день в жизни любой девушки – день свадьбы. Вчера до поздней ночи в доме никто не ложился спасть. Дом украшали цветами, миртовыми венками и гирляндами. Гиппарета с подругами принесли из священного источника Эннеакрус воду и омыли Пандору. Им полагалось грустить и оплакивать уходящую молодость и беззаботность невесты. Но Гиппарета печалилась настолько наигранно, что было ясно, насколько она завидует подруге.
Этот день Пандора провела словно во сне. Весь день она ждала вестей от Алкивиада о судьбе Алексиуса. Так и не получив ничего, вечером она решилась написать будущему мужу письмо и отправила его с верной Ифигенией. Но ключница вернулась без ответа.
Утром Пандору нарядили в белоснежный пеплос. Она стояла во дворе гинекея, тревожно прислушиваясь к доносящимся с улицы звукам. Вот наконец раздался свист флейт и грохот бубнов. Свадебная процессия подошла к дому. Мысли девушки лихорадочно прыгали. Почему Алкивиад так ничего и не сообщил ей? Выполнит ли он свое обещание? И что ей делать теперь?
Улыбающийся отец вышел к ней.
– Слава богам! – он замер, разглядывая дочь. – Дорогая моя, ты прекрасна! Как я счастлив за тебя!
Он подошел к девушке, нежно коснулся губами ее лба и накрыл ее голову полупрозрачным покрывалом. Затем крепко сжал ее ладонь и повел Пандору за собой.
Когда они вышли из коридора в большой двор, заполненный гостями, их оглушили радостные крики.
– Хвала богам!
– Великая Афродита!
– Слава Гименею!
Алкивиад в белом хитоне стоял в дверях. На его губах играла самодовольная улыбка, но глаза напряженно бегали. Голову жениха украшал миртовый венок, вокруг толпились его многочисленные товарищи. Почему же нет Сократа? Пандора обеспокоенно прикусила губу. Понукаемый и подбадриваемый со всех сторон Алкивиад вышел вперед. Тофон сделал шаг навстречу. Толпа гостей, стоящих вдоль стен, завороженно утихла.
– Благословенный день! – отец начал торжественную церемонию.
В этот миг Пандора отчетливо поняла: еще несколько мгновений – и ничего исправить будет нельзя. Очевидно, Алкивиад не собирался выполнять свое обещание. А значит, она должна раскрыть всю правду о нем! Пандора решительно сдернула покрывало с лица. Гости удивленно ахнули. Но Алкивиад, внимательно следившей за ней, резко поднял руку, привлекая внимание собравшихся.
– Подождите! – громогласно провозгласил он.
Повисла звенящая тишина. Пандора набрала полную грудь воздуха, чтобы крикнуть, но слова застряли у нее в горле.
Алкивиад опередил ее.
– Подождите! – повторил он. – Я узнал всю правду про эту женщину! – и он обличающе указал пальцем на Пандору.
Она хотела ответить, возразить, но у нее перехватило дыхание.
– Эта женщина вовсе не так чиста и благородна, как я надеялся. Оказывается, в Потидее, на глазах у всего афинского войска эта потаскушка бегала по ночам к своему собственному рабу! Этому есть множество свидетелей! Хорошо, что у меня есть настоящие друзья, которые открыли мне глаза и уберегли от необдуманной женитьбы! Но мой долг, как благородного мужа и гражданина, разоблачить это коварное семейство! Они завлекают достойных мужей богатым приданым, но никто не сможет поручиться, чьих детей будет растить муж, взявший себе похотливую женушку! – с этими словами Алкивиад развернулся и вышел.
Пандора застыла, продолжая сжимать в руках белое покрывало. Ее охватило оцепенение. Девушка с трудом стояла на ногах. Чувствуя, что задыхается, она судорожно глотала воздух. Послышались смешки и шушуканье. Неловко переглядываясь, гости начали расходиться. Отец, сжав кулаки, стоял рядом. Его трясло от ярости. Пандора бросила на него короткий взгляд и поняла, с каким трудом он сдерживает себя.
Наконец пышно украшенный двор опустел, и Тофон дал волю своему гневу.
– Подлец! Сволочь! – он подбежал к стене, сорвал миртовую гирлянду и начал злобно ее пинать. – Поганый пес! Я раздавлю эту тварь!
Пандора не могла найти сил посмотреть на отца.
Тофон подбежал к дочери и схватил ее холодную ладонь:
– Ничего… Я покажу этому мерзавцу! Проклятый лжец! Пусть только рискнет появиться в Пниксе! Я устрою ему веселую жизнь… Он ответит за клевету! Ничего… Я удвою, утрою твое приданое! У нас будет очередь из женихов! Как он посмел!
Отец обнял Пандору и покрыл ее лоб, щеки, волосы поцелуями. Ифигения стояла поодаль и сокрушенно качала головой.
– Я люблю тебя, доченька… Пусть болтают, что хотят… Пусть клевещут… Я-то знаю, какая ты сильная и смелая!
– Отец… – Пандора с трудом шевелила губами. – Я слышала, как Алкивиад рассказывал про Алексиуса…